Евгения Лифантьева - Ролевик: Орк
– Еще раз спасибо, лекарь!
Голос моей божественной собеседницы звучал мягко, но казалось, что даже от самого тихого ее шепота с окрестных гор могут посыпаться камни. А она продолжила, чуть помолчав:
– Боюсь, мне придется снова просить тебя о помощи. Мои дети узнали, что близится что-то страшное. Что – я не знаю. Но произойдет это на озере, в которое впадает река, у которой ты стоишь. Орки зовут ее Нерой…
– Я помню те места!
Тут в голове у меня мелькнула догадка:
– Не сказали твои дети, нет ли рядом с тем местом, где произойдет это страшное, старого храма?
– Ты уже знаешь, лекарь? – недоуменно спросила Матушка Земля.
– Нет, только предполагаю. Для любых важных событий нужно подходящее место. Но что я должен сделать?
– Как что? – в голосе богини зазвучали нотки обиды. – Конечно, сделать так, чтобы ничего страшного не произошло…
Я тяжело вздохнул. Видимо, исследования подземного города придется оставить на будущее, а сейчас – срочно мчаться обратно к озеру. Причем по дороге то и дело будут попадаться воплощенные мной монстры… Хорошенькая перспектива!
Однако Матушка Земля, выдержав театральную паузу, продолжила:
– На этот раз я знаю, чем помочь тебе, лекарь. Чтобы скорее попасть к озеру, тебе нужно недалеко от истока реки найти развалины башни. За ними – дверь. Она ведет в потайной ход… нужно найти нужную дверь, и через нее ты быстро попадешь к озеру. А теперь прощай, на южном побережье начинается сев, и я не смогу быть рядом с тобой все время…
– Прощай.
На мир опустилась тишина. Богиня старалась говорить негромко, но ощущение все равно такое, словно я сутки просидел под мостом, по которому один за другим мчатся железнодорожные составы. Я сделал несколько глубоких вдохов и вдруг услышал за спиной голос Миллинитинь:
– Я пойду с тобой, орк!
Оглянувшись, я увидел за спиной бывших духов. Они все собрались на берегу ручья, а чуть поодаль сидел ухмыляющийся Маня. Эльфийка смотрела на меня так, как какая-нибудь монашка – на заговорившую икону.
– И я, и я! – один за другим повторили бывшие духи.
Маня привстал и махнул хвостом.
– Мы пойдем с тобой, Мышкун!
Рыцарь Валис оглядел всю честную компанию и торжественно продолжил:
– Может быть, это дело будет главным в нашей новой жизни. Наш народ лишь однажды слышал голос Великой Матери, когда она приказала моим предкам идти на запад, чтобы найти там новую землю, на которой они смогут жить в мире и достатке. Но память об этом великом событии передавалась от отца к сыну и от матери к дочери…
«А ты еще гадал, как заставить этих героев слушаться тебя», – прозвучал у меня в голове ехидный голос Асаль-тэ-Баукира.
ХХХ
Лагаиси была права – в наклонно уходящем под гору тоннеле было темно. Впрочем, когда через полсотни шагов от входа мои спутники начали спотыкаться, я заставил светиться свой щит. Рыцарь Валис, оглянувшись, распорядился:
– Мышкун, ты пойдешь последним. За тобой – только твой зверь, он слишком большой и будет заслонять свет.
– Лучше первым, – не согласился я. – Остальные – за мной.
– А твоя рука?
– Что – рука? Надо будет – прикроете.
Валис кивнул, заняв позицию у левой стены.
Все правильно. Только у него и у меня щиты. У него – серьезный доспех, моя защита пожиже, но все равно – больше шансов выдержать первый удар, чем у того же мастера Тагара. Гном неплохо орудует кайлом, да только костюмчик у него не для драки…
Между мной и Валисом вклинилась Лагаиси. Рыцарь хмуро взглянул на девицу – ее серебристое струящееся платье походило на доспехи еще меньше, чем кожаная куртка гнома. Но два клинка за спиной в сочетании с наивным выражением ее синих глаз… И Валис, и я помнили и «танец с саблями» в ее исполнении во время битвы с духами хаоса, и то, как она ворочала камни, освобождая проход в подземелье. Так что мне не оставалось ничего другого, как улыбнуться девушке и кивнуть рыцарю. Если что – прикроем ее щитами, но вряд ли это понадобиться, мало что может прорвать сквозь вихрь ее клинков…
Отвоевав право вести команду, а не изображать из себя ходячий торшер в арьергарде, я осветил коридор. Именно так – тоннель, сначала похожий на пробитую в скале штольню, после того, как мы миновали несколько поворотов, стал напоминать дворцовую анфиладу. Стены – не из грубого базальта, а из полированного мрамора, пестрой яшмы, яркого малахита, – украшены резными карнизами и декоративными полуколоннами. Мои спутники восхищенно заохали – большинство из них в жизни не видели подобной красоты.
Еще пара поворотов – и даже мастер Травар смачно выругался:
– Клянусь каменной задницей Великого Отца, вот мастера же были!
Здесь высеченные из малахита виноградные лозы обрамляли фальшивые окна, а там, где должно быть стекло, переливались разноцветьем искусные мозаики. Коридор опять повернул под прямым углом. На следующем отрезке пути стены снова были из мрамора, то и дело попадались непонятно для чего предназначенные полукруглые ниши, обрамленные полосами искрящихся на свету инкрустаций из драгоценных камней. Еще поворот – и попадаешь в царство сердолика и янтаря, на лестнице сиреневый чароит чередовался с полосатым агатом и молочным опалом, и снова мрамор – теперь голубой, за ним – пестрота яшмы…
Если бы не пятна плесени, да пыль, да неопрятные кучи чего-то истлевшего в нишах – то полное ощущение, что находишься в каком-нибудь из питерских музеев. Только вот не прибрано как-то.
Время ничего не смогло сделать со стенами. Я не заметил ни одной царапины, ни одного вывалившегося из своего гнезда кусочка мозаики. Асаль-тэ-Баукир, как только мы дошли до «благоустроенного» участка тоннеля, сразу же сказал, что тут все пропитано магией, сохраняющей от разрушения. Однако колдовство ничего не могло сделать с покрывавшим их серым налетом. Воздух был наполнен пылью. От этого даже при ярком, почти солнечном свете, лившемся из моего щита, все вокруг казалось мутным, словно выцветшим.
И чем дальше – тем больше грязи и жирной копоти на стенах. Неподалеку от входа ее еще можно было объяснить тем файерболом, который отправил в темноту прохода искусанный тварями Хаоса маг, но вряд ли огонь проник глубже, чем в те тоннели возле входа, где стены не были ничем облицованы.
Чем дальше мы забирались внутрь горы, тем сильнее нарастало напряжение. Я буквально кожей чувствовал, что каждый шаг приближает меня к неприятностям. Однако продолжал топать в голове колоны. Мне нельзя прятаться за чьи-нибудь спины, иначе грош цена моему авторитету.
