Элеонора Раткевич - Время золота, время серебра
Гномы совершенно не умеют играть на лютнях, — пробурчала она мгновением позже, запихивая бусину обратно за пазуху. — Мне б еще разок эльфью лютню послушать, а там и помирать можно…
Кто-то выжимал тучи, как хорошая домохозяйка стираное белье. Конские копыта месили дорожную грязь, разбрызгивали лужи. Пасмурнее неба было только настроение всадников. Полдня в седле, одежка — насквозь, а тут еще и гроза ко всему. Мало приятного. Впрочем, на лице одного из всадников то и дело высверкивала улыбка, словно драгоценный доспех из-под покрытого дорожной грязью плаща.
В небе вновь загрохотало. Дождь на миг приутих, словно бы задержав дыхание, а потом хлынул с удвоенной силой.
Руперт Эджертон, герцог Олдвик, улыбнулся и поторопил коня. Ничто не могло испортить его хорошего настроения.
— Милорд! — плаксиво воззвал кто-то из слуг. — Здесь трактир, милорд!
— Постоялый двор, — жалобно поддержал другой. Герцог вновь улыбнулся. В таком настроении, как у него, — пара пустяков скакать всю ночь под проливным дождем и встретить рассвет на стенах собственного замка, чтобы потом тихо-тихо пробраться в спальню к своей жене и разбудить ее поцелуем. Но это у него такое настроение. Несчастные, промокшие слуги в этом не виноваты. Они тоже люди. Им хочется поскорей оказаться под крышей. В тепле. У очага. Выпить кружку подогретого вина, чтоб потом в носу не хлюпало. Высушить одежку. Видит бог, они имеют на это право.
— Хорошо, — коротко бросил герцог, и лица слуг засияли сквозь завесу дождя и грозовой сумрак маленькими солнышками.
Завидев столь высокого гостя, трактирщик бросил все дела и немедля поспешил навстречу.
— Тут у вас небось тараканы на голову падают, — притворно нахмурился герцог.
— Обижаете, ваша светлость, — моментом откликнулся трактирщик, отлично уловивший его настроение. — Блох, клопов, тараканов не держим. Потому как за постой они не платют. А бесплатных постояльцев сюда не пущают. Разве что постоялец отработает. Так с таракана какая работа?
— Уговорил, — с самым капризным видом буркнул герцог. — Авось не сожрут меня до утра твои блохи с тараканами.
— Не сожрут! — покачал головой трактирщик. — Мы вашу светлость охранять будем. У меня знаете какие телохранители? Даже у вашей светлости таких нет!
Герцог фыркнул, представив, как два здоровенных бугая с мечами наголо охраняют его от тараканов, но трактирщик кивнул на двух здоровенных пушистых кошек, с наглой грацией разлегшихся у очага.
— Позвольте представить, ваша светлость: красавица Пэгги и красавица Мэгги! Видели бы вы, как они мышей и тараканов ловят!
— Могу себе представить, — ухмыльнулся герцог. — А еще я могу представить, как они своими роскошными шубами ловят блох.
— И на блох есть управа, — отозвался трактирщик и, коротко свистнув, подозвал небольшую юркую собачку. — Позвольте представить вам почтенного мастера Мортимера — блохи и крысы, двойное жалованье плюс наградные. Между прочим, он честь по чести состоит в гильдии крысоловов, так что звание мастера самое настоящее.
Действительно, на щегольском ошейнике собачонки болталась гильдейская бляха. Герцог взглянул на псинку с уважением. Ведь даже для того, чтоб поступить в упомянутую гильдию учеником, необходимо прикончить не меньше сотни крыс, каждая из которых едва ли не больше этой собачонки. Не иначе, жители близлежащего городка то и дело приглашают почтенного мастера на крысиную охоту.
— Да уж, — покачал головой герцог. — С такими телохранителями и впрямь ничего не страшно. Я даже могу не надевать на ночь кольчугу.
Через полчаса переодевшийся во все сухое герцог сидел за столом, потягивая горячее вино, лениво прислушиваясь к болтовне слуг и прочему трактирному гаму.
Заодно он как следует разглядел хозяина трактира.
"Такую суровую обветренную рожу в трактире не заработаешь! Поднос в его руках смотрится по меньшей мере странно, а вот… боевой лук в полтора человеческих роста… и прищур у него такой…"
— Лучник! — на пробу рявкнул герцог.
"Угадал или нет?"
Трактирщик обернулся мгновенно и посмотрел на герцога так, будто и впрямь лук натягивал. Потом вдруг усмехнулся, расслабился.
— Обижаете, ваша светлость. Я не просто лучник, я — десятник. Бывший миддлбэнкский десятник.
— А я, как всякий рыцарь, оруженосцем начинал, — вздохнул герцог. — И был тогда дурак дураком. Правда, везучим дураком, но это еще хуже. Дураку один раз повезет, он начинает думать, что это и есть закон природы. Одним словом, если б не такие, как ты…
— А что, очень даже правильно, такие, как я, непременно должны быть, — степенно кивнул трактирщик. — Вот помню, как-то раз…
Бывший лучник успел рассказать герцогу с десяток историй, как две капли воды похожих на те, что мог бы рассказать сам герцог, прежде чем долг хозяина трактира и очередной клиент призвали его.
Один из слуг герцога попытался вмешаться, грубо напустившись на прибывшего клиента.
— Не видишь, что ли, мой хозяин с трактирщиком беседовать изволит?! Подождешь свою кружку пива!
— Твой хозяин такой же клиент моего заведения, как и все прочие, — сурово осек бывший лучник расшумевшегося слугу. — Герцогу, конечно, пиво подадут раньше, чем поденщику, но исключительно потому что он на королевской службе. А то, что нам с твоим хозяином есть что вместе вспомнить, тебя и вовсе не касаемо. Потому как сдается мне, что тебя-то там не было.
Трактирщик сочувственно поглядел на герцога. Тот вздохнул и развел руками.
"Ох уж эти гражданские!" — было написано на лице трактирщика.
"Все как один идиоты!" — безмолвно соглашался герцог.
— В самом деле нехорошо, Томас, — усмехнулся герцог, оборачиваясь к своему слуге. — Ты так шумишь… Люди могут подумать, что герцог — это ты.
Испуганно охнув, слуга закрыл рот обеими руками и сполз под стол.
— Странно, — меланхолично промолвил герцог. — Что это он напился с одной кружки? Подымите-ка его… И не наливать ему больше!
Внезапно его внимание привлек убиравший грязную посуду коротышка. Смешной маленький человечек, казалось, был полностью поглощен своим делом. Он громоздил из тарелок, мисок и кружек башни такой высоты, что герцогу аж страшно делалось, а потом играючи относил их куда-то в глубь трактира. То и дело миски, чашки, кружки и тарелки взлетали в его проворных руках, словно бы танец какой плясали. Да притом развеселый. Было на что посмотреть! Ловкие движения коротышки выдавали в нем скорей ярмарочного жонглера, чем трактирного слугу, — пусть даже и невероятно умелого слугу.
