Ким Хантер - Песнь ножен
Однако и это заклинание со временем утратило силу.
Следующей напастью стала буря. По ночам на город обрушивался ураган, и люди боялись открывать двери и выходить из домов. Ветер выворачивал с корнем деревья, сшибал виселицы и уносил с собой клетки с заключенными в них скелетами. Вихри вырывали из креплений факелы и швыряли их на соломенные крыши, которые моментально вспыхивали, едва их касалось пламя. Ураган отрывал от крыш куски черепицы и носил по городу; их острые как бритва края стали причиной смерти множества горожан. Ветер подхватывал людей, яростно бросал и крутил их, а потом с силой швырял о стены или о мостовые. Опасность витала в воздухе. Да что там, сам воздух и был опасностью!
— Я всегда ненавидел ветер, — мрачно сказал Спэгг. — Какой в нем смысл? Дождь — это да. Он нужен, чтобы поливать посевы и наполнять питьевые сосуды. Солнце? Оно помогает расти деревьям и травам. Темнота нужна, чтобы мир отдохнул, и люди могли спокойно поспать. Снег и мороз убивают вредителей. Но ветер? От него никакого проку, только раздражение. Он совершенно бесполезен.
— Пожалуй, я с тобой согласен, — кивнул Маскет. — Долой ветер!
— А как насчет воздушных змеев? — заметил Солдат. — Вдобавок ветер помогает кораблям плавать. И сушит белье на веревках. Ветер иногда тоже приносит пользу.
— Но не такой, — возразил Спэгг. — Спокойные и не очень быстрые ветра — возможно. Однако ураганы никому не нужны. Они только разрушают…
Ветер царил в городе неделю. Он с ревом носился по улицам, выворачивал столбы и кидал их словно копья. Еще больше вреда принесли смерчи. Они вывинчивали из земли указательные столбы, перекручивали шпили зданий и корежили флагштоки. Если вихрь заставал человека на улице, он мог запросто свернуть ему шею…
Вслед за ветрами явились ядовитые черви. Они покрыли каждый клочок земли. Сначала люди собирали червей и выбрасывали в мусорные кучи, но яды в их телах были столь сильны, что проникали через кожу, и люди погибали. Спэгг изобрел собиратель червей, похожий на огромный пинцет, и заработал кучу денег, продавая инструмент испуганным горожанам. Ядовитых червей складывали в мешки, выносили за городские стены и сжигали.
Шестой напастью стали двенадцатиголовые крысы, крысы-короли, как называли их некоторые горожане. Эти свирепые создания вылезали из канализации и набрасывались на людей. Они были похожи на колесо из двенадцати крыс, соединенных задами. Крысы кружили по улицам и кусали всех, кто попадался им на пути; сваливались с крыш на спины людей и животных и перекусывали им шейные позвонки. Зачастую крысы прятались в постелях и, когда человек засыпал, вгрызались ему в живот, добираясь до кишок с такой скоростью, что люди тут же умирали. Некоторые прятались в шкафах; стоило открыть дверцу, как крыса бросалась и в клочья раздирала лицо…
— Это твои друзья, — сказал Маскет Спэггу. — Ты наверняка находишь с ними общий язык.
— Не дерзи, мальчишка, — огрызнулся Спэгг. — Крысы мне не друзья.
— Если не друзья, значит, родственники.
Так или иначе, крысы, по крайней мере, были осязаемым, реальным противником, и люди научились с ними бороться. Горожане вооружились мечами и дубинками; расстроенные и злые, они вымещали свою злость на всех грызунах. Обычно напасть продолжалась от одной до двух недель, но с крысами расправились в четыре дня.
Пережив шесть напастей, горожане знали: скоро последует седьмая. Злосчастья, насланные магами, всегда приходят всемером. И последняя напасть — самая жуткая. Например, как сказал Солдат, она могла вылиться в смерть всех первенцев. Или все молодые женщины в королевстве станут бесплодными, и не появится новых детей. Или же молодые мужчины сделаются стерильными… Так что люди со страхом ожидали последней напасти.
Те, кто предсказывал нечто ужасное, оказались правы. Те, кто ожидал чего-то, до сих пор невиданного и неслыханного, также не ошиблись. Остальные были разочарованы. Седьмая беда пришла — жестокая и неумолимая.
Однажды утром каждый третий горожанин Зэмерканда, проснувшись, обнаружил собственное увечье. Жизненно важная часть его организма, необходимая, чтобы зарабатывать на жизнь, оказалась повреждена.
Музыканты оглохли.
Лучники ослепли.
У писцов отсохли руки.
Ораторы онемели.
У поваров и дегустаторов атрофировались вкусовые рецепторы.
Парфюмеры утратили обоняние.
Знаменитые мужчины-любовники пришли в ужас, увидев между ног нечто, напоминающее гнилей стебель морской водоросли.
У воинов ослабли мускулы.
Работники скотобоен приобрели боязнь крови.
Актеры потеряли артистические способности.
И так далее, и тому подобное…
Спэгг явился во дворец мертвенно-белый. Он снял шляпу и вытер вспотевший лоб. Солдат спросил его, в чем дело, а Маскет сидел на подоконнике и созерцал гостя, пытаясь понять: в чем заключается изменение? Где в Спэгге хорошее и полезное? Какой орган был необходим ему для работы — сначала как торговцу «руками славы», а затем как хранителю королевской казны? Загадка, да и только…
— Я, — прокаркал Спэгг, — не желал бы об этом говорить.
— Очевидно, с тобой стряслось нечто ужасное, — заметила Лайана. — Ты выглядишь так, словно утратил самое близкое и дорогое.
— А как насчет вас? — спросил Спэгг хриплым голосом.
— Здесь все в порядке.
Королевская семья и слуги во дворце избежали последней напасти. Они не знали о том, что ОммуллуммО сам некогда жил здесь — несколько сотен лет назад, когда волшебник еще пребывал в здравом уме и являлся советником одного из предков Лайаны. Тогда-то маг и установил во дворце магический барьер, желая обезопасить себя от заклинаний других чародеев. Барьер по-прежнему защищал дворец, и потому все, кто в нем жил, избежали жестокой напасти.
— Никто из нас не пострадал, — ответил Солдат. — Правда, один из дворцовых садовников, который ночевал у себя дома, пришел сегодня на работу, зараженный странной болезнью: каждое растение, к которому он прикасается, вянет и погибает через несколько минут. За утро мы потеряли лучшую виноградную лозу, несколько апельсиновых деревьев в оранжерее и много чего еще. Даже если садовник касается хотя бы одного листочка или трогает завязь фрукта, все растение съеживается и падает на землю.
— О боги, боги, — пробормотал Спэгг, покрываясь потом. — Что будет дальше!…
— Ничего, я полагаю, — ответил Солдат. — Но мы еще не слышали, какая беда стряслась с тобой, Спэгг. Давай говори. Тебя затронула эта зараза?
— Затронула, — неохотно ответил Спэгг. Было ясно: он не желает отвечать на вопрос.
— И какая? — спросил Маскет. — Внешне ты выглядишь так же, как всегда.
