Ал Кудряшов - Блондинка и некромант
— Ну вот видишь, теперь и вовсе темно!
— Я — светящийся. Темнота тебе не может поме… Так! Стоп! Поправь меня, если я ошибаюсь. Мы оказались в замке Мурохха без Проклятой?! Один на один с личем и его слугами?
— Ну и что? — беззаботно пожала плечами Вика, обрадованная прежде всего тем, что тема поцелуев благополучно забыта. Не то чтобы она была совсем уж против поцеловать симпатичный в общем-то череп. Такой весь переливающийся и загадочно сверкающий. Но он должен понимать, что она не какая-нибудь там шалава, раздающая поцелуи направо и налево, а почти всамделишная принцесса. Внимание которой дорого. И не достается просто так. Без долгих уговоров и ухаживаний. — Давай лучше отсюда выбираться. А то меня уже в дрожь бросает от темных помещений, освещенных оранжевым светом. В них я постоянно в какие-то передряги попадаю.
— Не нравится оранжевый свет, так создай светлячок, — мрачно отзвался Ринар.
— А ты не увиливай от своих обязанностей! Зачем сзади пристраиваешься? Я же не в юбке, чтобы под нее заглядывать.
— Хм… Видок тугой попки в джинсах в обтяжку тоже ничего. Хе-хе!
— Вот же извращенец какой! Марш вперед!.. Айи-и!
Не дожидаясь, пока череп всплывет перед ней, Вика двинулась к едва видной двери. И тут же ударилась пальчиками, игриво выглядывающими в мыске сапожка, о выступающий металлический лист половинки кирасы.
Дальше дело пошло еще хуже. Вика инстинктивно попыталась ухватиться рукой за ушибленные пальчики. Не удержала равновесия и рухнула прямо на кучу железа. Грохот вышел оглушающий. Даже Ринар встряхнулся, словно у него заложило уши.
— Ой моя попочка! — взвизгнула Вика, ощущая, как в нее вонзается какой-то острый край. И откинулась назад, стремясь избавиться от впившегося в мягкие ткани… И ударилась затылком о каменную стену. — Я знала, что это подземелье до добра не доведет! У меня еще не прошла шишка от дубины этого треклятого гоблина! — захныкала девушка, пытаясь одновременно потереть все пострадавшие места. Рук явно не хватало. Чести удостоились только пульсирующая шишка на затылке и поцарапанная сквозь разорванную ткань попка. Тогда Вика вытянула ножку и плаксиво попросила: — Подуй хотя бы!
Ринар, с озабоченной миной барражирующий туда-сюда, фыркнул:
— Я могу создавать звуковые колебания в области нижней челюсти. Но создавать воздушный поток не в моих силах.
— Плохой Ринарчик! — нахмурив бровки и обиженно выпятив нижнюю губку, надулась Вика. — Какой-то весь бесполезный! Никакого от тебя толка. Ну вот совсем! Хотя бы пожалей меня!
— Да-да! Мне тебя ужасно жалко, бедная моя девочка! Но, боюсь, грохот от твоего падения должен был поднять на ноги весь замок.
— Спасибо, — сделала бровки домиком блондинка. — И отдельное спасибо, что не сказал про грохот от соприкосновения моего затылка с камнем.
Вика поднялась. Еще раз исследовала шишку. Потом драную прореху сзади на джинсах. Изворачиваясь и пытаясь приподнять и так круглую попку, чтобы рассмотреть ущерб. Вздохнула: «Начинается обнажение. Хорошо хоть так — постепенно». Показала Ринару язык. И наконец двинулась к двери.
По ту сторону послышался настораживающий шорох. Что-то приглушенно брякнуло. Впрочем, желание поскорее покинуть темный подвал перевесило соображения осторожности. Поколебавшись лишь мгновение, Вика потянулась к ручке. Но даже не успела до нее дотронуться. Дверь, словно сделанная из фанеры, распахнулась от мощного толчка.
— Мама!
— Не-а, не угадала! — Череп выглянул из-за левого плеча девушки. — Всего лишь кукла.
Несмотря на скудное освещение из коридора и оранжевую подсветку из-за плеча, Вика с ужасом разглядела, насколько кошмарное существо стоит перед ней. Прежде всего в глаза бросалась огромная пасть, не закрывающаяся из-за выступающих кривых зубов. Очень острых. Лоб и скулы защищали бурые наросты с такими же кривыми и острыми, как зубы, шипами. Подобные накладки имелись на плечах, локтях, груди. Только шипы там были гораздо длиннее.
— Мама! — повторила Вика, отступая на шаг.
— Вот же блондинка, — проворчал Ринар. — Обозналась ты! Хе-хе…
Существо, которое удивленно пялилось на спутников, разлепило рот:
— Мама? Ты — мама? Чья?.. А где Векто?
Глаза Вики расширились до невозможности, а сама она попятилась, тыча дрожащим пальчиком в сторону куклы:
— Он… Оно… Это еще и разговаривает!
Под каблучок отступающей девушки попалась очередная железяка. Удержать в этой ситуации равновесие не было никакой возможности. Короткий полет спиной назад вновь закончился в груде доспехов. Грохот. Искры из глаз, когда затылок снова приложился к стене. Что-то острое, впившееся в мягкую часть тела.
— Дежавю какое-то, — простонала Вика, пытаясь проморгаться от всполохов в глазах. — А нет! Не дежавю!
Над Викой, еще более страшное в полутьме подвала, склонилось ужасное существо. Особенно страшным выглядела его попытка улыбнуться.
Недолго думая девушка замолотила перед собой кулачками. Морда отшатнулась. Но не слишком далеко. Пришлось подключить и ножки. И ультразвук. Так и махала Вика конечностями. Визжала, то зажмуриваясь от ужаса, то распахивая глаза, когда ей казалось, что монстр просачивается сквозь столь нерушимую защиту — мельницу из рук и ног. И не обращала внимания (или не слышала за собственными воплями), как кукла немного смущенно бормочет: «Мамочка, ты не ушиблась?.. Почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе подняться?.. Ты теперь всегда вместо Векто будешь приходить?… Наверное, я тебя должен проводить в его покои?..»
Наконец Вика выдохлась. Она немного полежала, судорожно вдыхая воздух, щедро израсходованный во время звуковых упражнений. Однако едва кукла снова попыталась нагнуться и протянула к ней лапы, снова взвизгнула и, сконцентрировавшись, влепила в кошмарную морду воздушный кулак. Магический таран отбросил костистое тело в сторону. Чем Вика тут же воспользовалась. Вскочив на ноги и с подвыванием бросившись во все еще распахнутую дверь. Череп ринулся следом. С похожим подвыванием. Только он издавал звуки не панические. А скорее скорбные. Или жалобные.
— Вика! Вика!.. Куда ты опять поскакала? Ну нельзя в незнакомых местах стремглав лететь куда попало! Неужели тебя ничему не научило сидение в магической ловушке в заброшенном городе?
Вика совершенно не внимала бухтенью за спиной. Она мигом проскочила слабо освещенный коридор. Ломанулась в одну дверь, запертую. Потом во вторую, на этот раз открытую. Взлетела по стоптанным ступеням и наконец выскочила перед ярко освещенной лестницей. Явно парадной. Лестница была широкой. В конце пролета она раздваивалась на две более узких, но не менее роскошных. Все сверкало позолотой. Любая деталь была обязательно с завитушкой. Вверху, там, где лестница вела в две разные стороны, виднелось обширное, во всю стену, зеркало. Черный и серый мрамор сверкал в свете магических светильников, укрепленных на концах витых столбиков.
