Элеонора Алова - Занимательная география
Никто не ведал о философском камне: ни магистр Юлиус, ни сам Шпатни, – потому что штука эта хранилась под семью замками в России, у дьявольской дочери. Вряд ли она ссорилась с отцом – мелькнула мысль в голове у Алины, или то были воспоминания от прочтения детективных романчиков. Нахалка специально уехала за границу, чтобы спрятать камень. А когда Дэн начал заниматься магией – артефакт среагировал, и Фифа принялась его искать вовсе не для тупой затеи воскресить толпу знаменитостей, а чтобы уничтожить некроманта и забрать его наследство. Не нужен был ей мега-проект, и Дьяволу – тоже. И эта мысль раскаленным железом жгла душу.
'Какая же я идиотка, – подумалось Алине, – я поверила самому сильному магу во Вселенной, что он занимается откровенной фигней! А он глумился надо мной, заключал всякие разные тупые договоры, изображая серьезность намерений! Нет, великая Лина никогда бы не купилась на такую дешевую уловку!'
Волшебница стрельнула в сторону Дьявола и его дочурки взглядом хищника. Нет сомнений, этой парочке не нужно ничего, кроме могущества!
– Вы хотите завоевать Вселенную.
Дьявол словно из видения вышел, однако, очутившись в двадцать первом веке, стал выглядеть все тем же интеллигентом в пенсне, коим она видела его два дня назад.
– Догадливая, – ухмыльнулся он, – пан Шпатни – единственный наследник королевского рода Богемии. И как только он погибнет, артефакт перейдет ко мне, как к самому сильному магу.
– Вы убили Лину и Венсесласа, мужа и жену, пятьсот лет назад. С той же целью, – безапелляционно высказалась волшебница. – Что было дальше? Зачем тянуть волынку половину тысячелетия? Почему вы не прикончили тогда их сына?
Папашка тяжело вздохнул.
– Дочь. У них была дочь. И я не мог ничего сделать с династией из Вышеграда, пока камень защищал их. Ты, сучка, утопила его в жидком орихалконе, а потом заставила его затвердеть. Я не в состоянии был разбить этой породы.
'Ты что сделала, ведьма?' – раздался в голове у Алины голос Дьявола. Так вот, как началось то видение, что не давало девушке покоя всю сознательную жизнь.
Значит, целых пятьсот лет затвердевший поглотитель магии хранился тут, в соборе святого Вита, охраняемый алхимиками и некромантами. Но, несмотря на все, нашелся кто-то способный выкрасть артефакт, оставив орихалкон внешне нетронутым. Маг-телепорт, догадалась волшебница. И его силу не в состоянии полностью поглотить даже вещество-блокиратор. Но играть в детективов и искать вора было не время. Оставалась еще уйма вопросов и, самое главное, решение, которое должна принять она сама, чтобы не дать злодеям завладеть 'красной кнопкой' от второго слоя.
– Я не буду его нигде топить, успокойтесь, – съязвила волшебница, нахально глядя на Дьявола и его дочь. – Тем более, есть еще один охотник за этой игрушкой, которому орихалконовый кирпич – не преграда.
Страх весь прошел. Куда он делся – ее не волновало, потому что перед ней стояла куда более важная задача.
– У него ничего не получится, – гордо заявила Фифа, наматывая локон на мизинец, – я десять лет таскала артефакт из-под носа этого товарища, которому орихалкон – не преграда. Растяпа он. Жаль, не знаю, где он живет. Но у меня есть опыт защиты от него, так что…
– Я вам отдам философский камень, – добрая улыбка скользнула по лицу девушки и она, разжав кулак, протянула артефакт розововолосой девушке. – А в нагрузку вот вам 'Словарь ненормативной лексики и русского сленга'. Пригодится.
Ее ехидная ухмылка еще надолго запомнится тирану. Хотя в тот момент предлагаемое дополнение вызвало у всех смешанное чувство. Дэн же, побледнев, стоял чуть поодаль, боясь и слово вымолвить. Он представлял призванную им возлюбленную в качестве палача, который отдает его силу, жизнь, судьбу в руки злодеям.
Девушка сделала три шага, остановившись лицом к лицу с Дьяволом. Она уверенно протянула руку, и светящийся шарик перекатился в ладонь мага.
Всё кончено. Он довольно улыбнулся, пряча артефакт в карман пиджака.
– Пошли, Фифочка, нас ждут большие дела.
Дочурка, даже не попрощавшись со спасительницей и некромантом, молча последовала за отцом. Алина проводила их взглядом до двери.
– Не забывайте только, что я великая волшебница Лина!
Однако, это ее 'до свидания' прошло мимо ушей Дьявола и его наследницы. Она не стала говорить с Дэном, а вышла вслед за врагами и взмыла вверх.
Теплый весенний ветер играл черными как смоль волосами волшебницы Алины, когда та стояла на башне школы некромантов. Держа руку у лба, она всматривалась вдаль, разглядывая красные черепичные крыши, вышку в Петржине, такую далекую, но в то же время близкую.
По небу плыли белые, словно вата, облака. Однако они были не такие, как в России, какие-то неправильные. За считанные дни жизни на втором слое Алина успела тут не только освоиться, но и осознать всю силу магии. Девушка много где побывала и повидала немало городов, и, следовательно, облаков. Те, что плыли по небу Новосибирска, Москвы или даже странного места Челябурга, были такими родными, близкими, российскими, мягкими и пушистыми, облака же Праги казались ей импортными, глянцевыми, вычищенными добела, неправильными. Это она заметила и три дня назад, когда первый раз в жизни очутилась за границей.
Родина, где она осталась? Там, на первом слое? Или тут, на втором, тоже есть ее гнездышко. Новосибирск ни в какую не манил волшебницу, так же ей не была мила Москва со своими магами-полиглотами, орками-служащими, скелетами на побегушках и прочими жителями, коих девушка никогда не встречала на первом слое. Там ее никто не ждал и не любил. Брата бы сюда, да нельзя обычного человека перетащить с первого слоя.
Алина поправила челку. Черную-черную челку. Аспи, когда девушки прощались в Екатеринбурге, решила сделать ей приятное и избавила от седины. Правда, американская медсестра еще и глаз ей вылечила, но волшебница не стала об этом распространяться, и выбросила в мусорное ведро ненужный после лечения протез. Ведь Дэн, казалось, за три дня их общения так и не заметил того, что она была наполовину слепа.
И сердце работало как часы, и готово было стучать в груди еще сотни лет. Девушка чувствовала себя обновленной.
– Ты свободна от меня, – услышала она за спиной. – Иди куда хочешь.
Неудобно было стоять на шпиле, и она не могла повернуться, но прекрасно знала, кто устроился для обозрения родного города на башне Алхимиков.
– Я знаю, – сухо ответила она.
– Я вижу, что тебе не нравится Золотая Прага. Это мой город. Тебе тут не место, предательница. Уезжай. Куда хочешь. И подальше.
– Не нравится. Неправильные листья в Градчанских садах, трамваи, хоть и выглядят так же, как и новосибирские – тоже, а чистые красные крыши – как на картинках, а не как в жизни. Тут все не родное, будто пленкой обтянутое.
