Дмитрий Видинеев - Территория
Но Элла не собиралась прекращать свой истеричный хохот. Да она и не могла.
"Ты не понимаешь, малыш! Я нашла выход!"
И маски теперь смеялись вместе с ней, и гигантские сатиры возле стены захлебывались от хохота. Они понимали ее и поддерживали. Настоящие, настоящие друзья! Элле хотелось поблагодарить их, но это означало прервать путь к безумию. Ну, ничего, настоящие искренние друзья простят ее, если она не скажет им "спасибо".
- Прекрати, прекрати, прекрати, Элла! - Артемка тряс ее за плечо.
"Отстань, мальчишка! Мне бо-о-ольно! Бо-о-ольно, как ты не понимаешь?! Дай мне зайти за черту!"
- Ночь сменяется рассветом, помнишь?!
"Да, и я уже вижу рассвет! Он там за чертой, и он прекрасен!"
Элла порывисто задышала, хватая ртом воздух, и снова захохотала. А потом сквозь сгущающийся туман безумия, услышала уже спокойный и немного жалобный голос Артемки:
- Не оставляй меня, Элла. Вспомни Эльдара, Семена, Агату, мою маму. Вспомни их. Они придут на помощь, ты только потерпи и не оставляй меня. Пожалуйста, Элла...
И она вспомнила. Вспомнила, как Агата, дрожа от страха, все же бросилась с газовым баллончиком на морбеста, защищая не только себя, но им ее, Эллу. Вспомнила, как Эльдар спасал ее весь этот проклятый день. Семена, с его решительным лицом. Он из тех, кто никогда не сдается. Анну, маленькую коренастую женщину, сумевшую убить в себе чудовище. Эти люди исчезнут, если переступить черту! Сотрутся из памяти!
"Нет-нет, я не придам их. Они останутся со мной!"
Элла тяжело задышала, то и дело всхлипывая. Истерика проходила, черта, за которой начиналось безумие - удалялась. Виноградная лоза и маски на колоннах застыли, как и положено каменным изваяниям. Сгустки тьмы попрятались по углам, куда до них не мог добраться свет.
Боль нахлынула с новой силой, но Элла все же сумела улыбнуться Артемке.
"Мой ангел хранитель. Он снова спас меня".
Артемка улыбнулся в ответ.
- Ты вернулась, Элла.
- Да, я вернулась.
Она хотела погладить его по голове, но боль наполнила руки расплавленным свинцом, приковав их к подлокотникам трона.
Вдруг Элла услышала голос отца - глухой и какой-то вязкий. Слова будто всплывали зыбкими пластами из глубин темного омута:
"Какая же ты упрямая, дочка. О-о-очень упрямая, и о-о-очень глупая. Терпеть такую боль... но зачем? Боишься стать иной? Ты даже не знаешь, каково это... каково это... каково..."
Слова отца обволакивали сознание Эллы ядовитым туманом. Этот голос был с ней на протяжении всей ее жизни. Он рассказывал ей сказки - да-да, Черномор мог отлично, с театральным мастерством рассказывать сказки! В юности - читал нравоучения. Она помнила этот голос и гневным, и добрым. И насмешливым и печальным.
Но он никогда не был ядовитым, как сейчас.
В сознании Эллы слова отца окрашивались в бледно желтый с синюшным оттенком цвет, какой бывает у трупных язв.
"Я не желаю тебе зла, дочка. Это главное, что ты должна понять. Боль и страх пройдут, поверь мне. Просто - поверь. Ты снова сможешь ходить..."
Элла подумала, что так мог бы говорить дьявол - искуситель. Да, она очень хотела снова ходить, но не любой ценой.
Тягучая боль прошла по пальцу, обожгла запястье и застыла в предплечье.
- Постарайся думать о чем-нибудь хорошем, - сказал Артемка, гладя ее руку.
Элла сумела выдавить смешок.
- Это сложно. Особенно после той истерики. Сейчас я бы предпочла аспирин.
- Я понимаю. Но ты постарайся. Хорошие воспоминания могут отвлечь тебя от боли. Вспомни самый счастливый день в своей жизни.
"А был ли такой день?" - подумала Элла.
Из глубин памяти выплыли образы из прошлого: бассейн, пьедестал с цифрами "1, 2, 3"...
О да, это был чудесный день! За год до аварии. Тогда Элла заняла первое место в соревновании по плаванию. Боже, как она плыла! На пределе, вспарывая воду как боевой линкор. Тогда ей показалось, что умрет, если не выложится по полной. Она хотела доказать самой себе, что сможет! И у нее получилось. Позже, стоя на пьедестале и получая грамоту, Элла испытала неописуемый восторг. Это была ее первая настоящая победа, вкус которой оказался просто опьяняюще сладок. Ради такого стоило мучить себя изнурительными тренировками. Без сомнения - стоило. А люди вокруг хлопали в ладоши и скандировали: "Мо-ло-дец! Мо-ло-дец!.." И среди них... отец.
В сознании расплылись желтые пятна. С образом отца в воспоминания просочился яд.
А действительно ли тот день был самым счастливым? Сейчас уже казалось, что нет. Хороший день, это бесспорно, но не...
"...Не тот, воспоминание о котором может отвлечь от боли".
И тут Элла вспомнила лес, жаркий июнь, земляничную поляну...
Ей было четырнадцать. Она отправилась с подругой в лес за земляникой и заблудилась. Это надо же - первый раз в жизни пошла за ягодами и умудрилась потеряться! Ни подруги, ни тропинки, словно какая-то сила взяла и перенесла ее в глухую чащобу. Но Элла и не думала паниковать. Она направилась в сторону, где по ее мнению находился город.
Солнце еще стояло высоко. В ветвях щебетали птицы. Примерно через час Элла вышла на земляничную поляну и обомлела. Как же тут было красиво! Словно иллюстрация к книге сказок. Именно эта мысль пришла Элле в голову, когда она очарованно смотрела на гладь маленького пруда в центре поляны. Чтобы увидеть такое стоило заблудиться. А сколько вокруг было земляники! Запах ягод и трав сводил с ума.
Она подошла к пруду, в котором отражались синева неба и пушистые облака. Водная гладь выглядела такой безмятежной. Элле показалось, что стоит сделать шаг и окажешься на огромной высоте, среди облаков. Она села на корточки, набрала в сложенные лодочкой ладони воду и плеснула себе в лицо. Потом легла на берегу, раскинув руки, и закрыла глаза. Она слушала шелест листьев, жужжание насекомых и думала, что эта поляна - Центр мира. И она, Элла, первый человек, которому посчастливилось найти это чудесное место. А где-то там, за лесом, оберегающим поляну от посторонних глаз, стоят города, ходят люди, едут машины, но теперь они казались далекими - далекими. И какими-то ненастоящими и убогими, словно неумелые декорации на сцене заброшенного театра.
Элла нащупала пальцами ягоду земляники, сорвала ее и сунула в рот. Восхитительный вкус! Не то, что у той земляники, которую она собрала в ведерко до того, как заблудилась. Элла подумала, что здесь в Центре мира все по-другому - и цвета, и запахи, и вкус. Они не притворные. В них есть абсолютная чистота.
Она открыла глаза и долго смотрела на небо, угадывая в облаках контуры животных. А потом села и увидела, как к пруду, нюхая воздух, идет лось. Он был огромным, с мощными ветвистыми рогами. Его черные глаза влажно блестели, в каждом движении зверя ощущалась дикая сила.
