Роман Артемьев - Селеста
Сама судьба вынуждает идти на поклон к Факасию за новым заказом. Упырица слегка прищурилась, больше ничем не проявив недовольства. Она считала Святейшего последним человеком, которому стоит знать о ее проблемах. Он как акула: почуяв запах крови, стремится растерзать ослабленную добычу.
Стремясь поскорее разобраться с затянувшимся поручением и поскорее получить обещанную плату, девушка зашла в бордель. На нее сначала не обратили внимания – ну, ошиблась, как пришла, так и уйдет. Заступивший дорогу охранник широко улыбнулся, пробежав опытным взглядом по скрытой глухим плащом фигурке:
– Пришла подработать, девочка?
– Уже. Проводи к Святейшему, он сегодня должен быть здесь.
Широкоплечий мужчина мгновенно насторожился.
– Какой еще Святейший? Нет здесь таких!
– Скоро здесь не будет тебя – хмыкнула странная гостья. – ВЕДИ.
Власть, прозвучавшая в голосе незнакомки, заставила человека испуганно отшатнуться. Словно пьяный, пошатываясь, он двинулся вглубь заведения, указывая дорогу. Они прошли по длинному, богато обставленному коридору с множеством дверей (из-за некоторых доносились разные звуки и запахи), прежде чем последствия психического удара прошли. Мужчина, однако, продолжил путь, справедливо рассудив, что старшим виднее. Если девка напрасно пришла в это место, прямо сейчас и пожалеет о своей наглости. Подвал, к которому они пришли, пользовался у работников плохой репутацией.
Стоявший у входа охранник при виде Селесты тоже насторожился. Он не знал, кем является девушка, какие у нее дела с хозяином, только несколько раз видел, как они встречались. Причем Факасий демонстрировал уважение и даже некоторую опаску перед невысокой пигалицей, стелился перед ней, словно перед важной шишкой из числа благородных. Но и внутрь ее пускать боец не собирался. Причина, по которой Святейший сегодня задержался в борделе, было не то, чтобы редкой, просто посторонним видеть ее не следовало.
– Простите, госпожа – охранник предусмотрительно поклонился, предварительно жестом отослав провожатого. – Хозяин сейчас немного занят. Не могли бы вы подождать?
Из-за плотно прикрытой двери, неслышимые человеческим ухом, доносились голоса. Первый, громкий и визгливый, что-то недовольно выговаривал. Ответная речь толстяка журчала знакомой гладкой скороговоркой. В воздухе витали флюиды боли, возбуждения, отчаяния, сильно пахло кровью, потом и человеческим семенем. Селеста слегка фыркнула:
– Действительно, входить внутрь мне не хочется. Я подожду здесь – она кивнула на еще одну дверь, ближе к выходу. – Когда это ничтожество уберется, позовите Факасия сюда.
– Госпожа, сюда…
Предупреждение мужчины запоздало, Селеста уже открыла дверь.
– … не стоит входить.
Восставшая хищно раздула ноздри, вдыхая знакомый, но ничуть не менее желанный запах крови. Судя по разложенным вдоль стен предметам и приспособлениям, комната использовалась под пыточную камеру. Совсем недавно использовалась. Аромат страха густо пропитал атмосферу, и сидящий внутри упырицы демон инстинктивно потянулся наружу. Единственным источником пищи поблизости оказался нервно переминавшийся за спиной мужчина. Селеста прикрыла глаза, усилием воли успокаиваясь.
– Чего-то в этом духе я и ожидала. – Осмотрев камеру еще раз, она заметила распластанное по лавке обнаженное тело. – А это кто?
– Эээ… работник.
Натянув на лицо тряпичную маску, девушка приблизилась к истерзанной жертве. Жестокая жизнь подготовила ее к разным зрелищам, но такое… Ногти на правой руке содраны, кожа обожжена и собралась складками. Спина исхлестана, ее покрыла корка спекшейся крови, самые глубокие раны приходились на ягодицы. Строение тела указывало на мужской пол раненого, хотя девушка не была уверена – паховая область скрывалась испачканными смесью крови и дерьма бедрами. Нет, все-таки мужчина. Хуже всего пришлось лицу, неизвестный палач над ним хорошо потрудился. Из-за распухших губ торчали осколки зубов, сломанный нос превратился в смятую лепешку, глаза… Глаз не было.
– Что здесь произошло?
Возвышавшийся на две головы над девушкой мужчина внезапно почувствовал бегущую по спине струйку пота.
– Клиент увлекся – он облизал пересохшие губы. – Госпожа.
Селеста помолчала, давя ярость. Нельзя. Ничего сделать уже нельзя.
– Оставь меня. Быстро.
Охранник почел за лучшее немедленно выполнить приказ.
Упырица присела рядом с телом. Как ни странно, сердце еще билось, из чуть приоткрытого рта время от времени доносилось всхлипывающее дыхание. В груди зашевелилась полузабытое чувство, жалость. И эти люди считают таких, как она, чудовищами? Да, ей действительно хочется прильнуть к кровоточащим ранам и утолить жажду, инстинкты требуют своего. Но никогда, даже в самые худшие дни, она не поступала с пойманной добычей настолько жестоко!
Что делать? Что теперь вообще можно сделать? Без глаз парень не жилец, о калеках сейчас редко заботятся. Молодой организм еще может справиться с ранами, болевым шоком, шансы вытянуть у него есть. Только стоит ли? Жизнь в аду, существование на жалкие подачки и непрерывная, постоянная боль – вот его участь.
Селеста чиркнула когтем по запястью, срывая тугую повязку, торопливо отошла к двери. Питаться от этого юноши она не станет. Он умрет, не приходя в сознание, и это самая большая милость, какую она только может ему оказать. Потом, стараясь не обращать внимания на стук падающих с руки на пол густых бордовых капель, она подошла поближе к двери.
Человек, ругавшийся с Факасием, наверняка и есть тот самый клиент.
Она хотела запомнить его запах. Запомнить его голос.
У зла должны быть границы.
Если бог, или боги, хоть какая-нибудь высшая справедливая сила существует, они обязательно встретятся. Сейчас она ничего не может сделать, но потом… Как знать.
Прошло еще минуть десять, прежде чем послышался скрип распахивающейся двери и срывающийся фальцет недовольно прокричал:
– На большее не рассчитывайте, Святейший! Слышите, и не надейтесь!
Затем мужчина быстро прошел, практически пробежал к выходу, выглянувшая Селеста успела заметить спину в богатом камзоле. Она его узнает. Хорошо бы выяснить еще и имя.
– Простите, дорогая Селеста, за эту безобразную сцену – толстяк одышливо отер лоб. – Иногда в нашем бизнесе случаются накладки. Я, конечно, стремлюсь свести количество инцидентов к минимуму, но иногда они просто срываются с цепи.
Упырица отвернулась от опустевшего коридора и холодно взглянула на Факасия:
– Ваш раб умер.
– Ай-яй-яй! – всплеснул руками сутенер. – Горе-то какое! Такой многообещающий мальчик! И заменить-то некем, совершенно эксклюзивный товар! Бедняжка, совсем молоденький был!
