Оксана Демченко - Королевский маскарад
– Даже так? – удивился князь.
– Именно так. Есть еще что-то, чем мы можем быть полезны? Погода, болезни, ресурсы?
– Вы и так слишком добры, – смущенно пожал плечами князь. – И теперь у всех, по-видимому, дороже прочего – время…
– Это так. Поймите меня, очень спешу. Гномам что-то подозрительное почудилось в городе Старый мох, там разразился огромный скандал. Вскрыты склады купцов Рэнии и Бильсы, их возмущение безмерно. Надо улаживать. У эльфов в этих местах, как вы знаете, репутация надежных посредников в конфликтах с гномами… Ох, если бы только там шумели бородачи! Я вас умоляю, если возьмутся требовать осмотра сараев и складов – поймите их, это, скажем так, нервное. Лучше открыть и показать. Даже в казну можно пускать их учетчика, он хранит чужие тайны надежнее любого замка. И исключительно честен.
– Мы запомним и пустим. – Князь усмехнулся. Особенно когда обзаведемся такой большой казной, чтобы в нее стало возможно водить учетчика.
Эльфы еще раз извинились за поспешность своего визита, граничащую с невежливостью. Жильвэ охотно уложил в мешок пирожки, вполне искренне похвалил эрхойскую выпечку, встал и поклонился. Аста следила за бегом быстроногих вечных, пока могла их видеть. Потом грустно вздохнула и обернулась к Лильору и брату.
– И почему они не вмешиваются? – вздохнула княжна. – Могли бы оставить кого-то, тех же послов или мага. Всегда приходят, когда иначе уже не решить, и исчезают нечеловечески быстро.
– По-другому нельзя, – извинился за эльфов Лильор. – Настоящих древних эльфов очень мало, всего сотен семь. Из них не более трети – воины и маги. Остальные – музыканты, садовники, заклинатели природы, историки, поэты, художники, ювелиры.
– А младшие? – упрямо тряхнула головой Аста. – Их-то много?
– Более десяти тысяч. Но король и Совет мудрых полагают, что эльфом по-настоящему можно стать только на второй, а то и на третьей тысяче лет жизни. Когда меняется взгляд на мир, формируется подлинный характер, да и опыт позволяет быть не только одаренным художником или пекарем, но и неплохим дипломатом, бойцом и магом. Чтобы выжить в мире людей, приходя сюда в качестве посла, надо быть очень сильным. Эльфов пытались похищать, желая завладеть знаниями – магией, например. Если люди Империи узнают, что здесь, у вас, живет всего один эльф, его присутствие используют для начала войны, точно так же, как и повозку гномов.
– Наверное, – нехотя согласился князь, бросив быстрый взгляд на сестру. – Слушай, Кост, а ты без эльфов можешь заняться погодой? Хоть немножко. А то дожди что ни ночь, хлеб не просохнет до жатвы. Особенно на севере.
Лильор кивнул. И подумал, что за какую-то неделю из его вымышленного имени вылепилось новое. Странное, очень эрхойское и довольно приятное.
Пока он сидел и прикидывал, хорошо ли быть Костом, княжна уже выбрала пару лошадок и вывела их на двор, обрядив в новенькие уздечки. Несколько смущенно сообщила, что поедет с гостем – надо ведь показать, где замокли поля. Да и трехлетки заезжены плохо, важно успеть позаниматься с ними до продажи.
«А лазутчики поездке не помешают, – уверенно добавила Аста. – Их не может быть слишком много. И хотя собственное войско Эрхоя ничтожно, оно далеко не худшее по выучке. Не зря имперцы прячутся и остерегаются даже людей сотника Дюжа, распоряжающегося малочисленной охраной стольного города».
Князь весело блеснул глазами – и согласился. Его забавляло необычное поведение сестры. Ровной и рассудительной, немного замкнутой, склонной сидеть в ограде стен терема и даже в город выбираться не чаще, чем того требуют дела. С детства Аста привыкла быть некрасивой и неинтересной окружающим своей внешностью. Жалости она не терпела, снисходительности не искала. Знающие ее достаточно близко уважали княжну за ум, проницательность и сердечность. Хвалили несклочный характер. И все дружно полагали, что князь скоро женится, и тогда отблеск его семейного благополучия ляжет и на старшую сестру, скрасит ее одиночество. Пусть не свои пойдут дети – но и не чужие, родные племянники…
Странная пара: княжна и сапожник, пусть даже такой толковый. Но Тарл не собирался мешать робким надеждам Асты. Кост уже не юноша, помаялся, побродил по свету, жизнь его пообтрепала. Не красавец, богатством не обладает – даже по скромным меркам Эрхоя. Зато умен, в людях разбирается да и сестру в обиду никому не даст. Чем не хорош?
Лильор верно оценил задумчивый взгляд Тарла, встал и пошел седлать коней. Чувствовал он себя отвратительно, словно по своей собственной глупости оказался магическим способом подвешен в пустоте, а заклятие возвращения на твердую землю – забыл. Эльф может заключить брак с человеком. Но если этот брак будет неполным, без обряда соединения душ, сам он останется вечным, а жена состарится и умрет. Думать – и то неприятно! А уж предлагать подобное невесте вслепую, не объясняя, кто ты, – подло. Она и без того несчастна… С другой стороны, полный брак – это огромная ответственность. Никто не скажет заранее, станет ли Аста эльфом, когда будут произнесены слова. Так вышло с выбором отца: ведьма Сэльви обрела жизнь вечной. Но возможен и обратный исход – он проживет короткий век людей. И умрет. Как решиться на такое – за несколько дней, да еще не сказав ни слова родным?
Лильор затянул подпругу и хлопнул рослого гнедого жеребца по глянцевому боку. Достойный конь, леснийцам он понравится. Там уважают сильных и выносливых скакунов. Особенно таких, принимающих любую работу с радостью, не ленивых. Принц устроил за седлом принесенные расторопной княжной сумы с припасом на несколько дней. Подсадил ее на коня и вскочил на упрямейшего из питомцев князя, белоснежного Холга.
Ворота уже открыли. Аста направила своего Диша на узкую тропу, огибающую холм, конь попросил повод, и княжна охотно позволила ему идти резвым галопом. Через час скачки Диш подустал и зауважал хозяйку, слушаясь повода и коленей куда внимательнее. Двинулся рысью, а после и шагом… Наконец кони выбрались на вершину очередного холма и там замерли. Левее лежали непаханные много лет разнотравные луга, смятые частыми складками холмистой гряды. Правее поля были золотыми, горели под солнцем, шелестели о сытой и веселой зиме, когда зерно пойдет на блины, а солома пригодится для масленичного чучела. Сожгут его, прогонят холода, и новый урожай встанет в полях выше и гуще прежнего.
Влажная жара плыла над полем, в ее силках бились жаворонки, стараясь откупиться песней. А над разнотравьем гудели пчелы, усердно собирая последний летний мед.
Лильор повел руками, пропел несколько слов – хорошо-то как! Права мама, когда так замечательно светло на душе, когда все тревоги остались позади, унесенные встречным ветром скачки, колдовать не надо. Можно просто попросить, и если это – к пользе, природа откликнется. Она щедрая, добрая и родная. Маги пробуют ею расчетливо управлять, а ведьмы – просто дружат.
