Сергей Ветров - Магия в крови
Я осознал себя стоящим посреди травянистой равнины – всюду, куда падал мой взгляд, была лишь одна зеленая с голубым отливом трава. Она колыхалась под порывами ветра, создавая иллюзию волн, будто я стоял на поверхности океана. Тут я заметил своего противника – это был воин в довольно странных доспехах. Они состояли из толстых металлических наплечников и наручей, покрытых искусной резьбой. Такие же пластины были на его бедрах, остальные же части тела оставались практически незащищенными, их прикрывали лишь переплетенные шелковыми шнурами кожаные ремешки. Вооружен он был чем-то очень похожим на алебарду. Она представляла собой листовидный, слегка изогнутый клинок на копейном древке. Лицо воина прикрывала белая повязка, оставляющая на виду только его глаза, волосы скрывал синий капюшон.
Посмотрев на себя, я понял, что меня ждет настоящий поединок. На мне был точно такой же доспех, отличался только цвет: если у него преобладал синий, то у меня основным цветом был зеленый. Взвесив в руке алебарду и удивившись ее невесомости, я атаковал. И в очередной раз удивился: вместо бесхитростного выпада, я обрушил на своего противника настоящий шквал ударов, причем большую их часть я нанес, находясь в воздухе. Судя по всему, тело, в котором я находился, в совершенстве владело своим оружием. Но мой противник был не хуже, на каждый удар он отвечал соответствующей защитой, а самые опасные принимал на наплечники и набедренные пластины. Во все стороны летели голубые искры, а на металле доспеха оставались едва заметные зарубки. Клинки алебард плясали вокруг нас, вспарывая воздух и звеня друг о друга, им вторил стук встречающихся древков. Прыжки, сальто и подкаты чередовались с огромной скоростью, я не мог поверить, что сражаюсь именно я, но, как ни странно, это было именно так.
Бой, казалось, длился уже целую вечность, горизонт со всех сторон затянула плотная пелена пепельных облаков; замкнув кольцо, она начала смыкаться. Что ж, правила ясны, победить надо поскорее, иначе мне зачтут техническое поражение! А как можно победить равного противника? Использовать магию? Вряд ли все так просто, хотя на всякий случай я попытался швырнуть в него огнешар. Безрезультатно. Если, конечно, не считать результатом то, что я едва не лишился правой руки, пока изображал его бросок. Тогда попробуем по-другому, как там говорил учитель: «Если хочешь победить равного или сильнейшего противника, заставь его поверить в победу и в этот миг нанеси свой удар!»
Так и поступим. Ну что, приятель, не надоело тебе танцевать? А как насчет атаковать, смотри, как я неосторожно открыл правый бок. Вот орк… как же больно! Упав на колени и держась правой рукой за рану, я тем не менее сумел нанести колющий удар левой. Так мы и остались стоять, два воина, один раненый на коленях и другой – с занесенной для добивающего удара алебардой, а сам нанизанный на лезвие первого. Битва без победителей, я успел вдоволь полюбоваться на эту картинку со стороны, пока неведомая сила не утянула меня из этого мира или иллюзии.
Вернувшись в свое тело, я ощутил себя стоящим на том же месте, но теперь передо мной маячила моя точная копия, только черно-белая. Взглянув ей в глаза, я увидел свое отражение и услышал тихий «призрачный» голос:
– Приказывай.
– Ты и так знаешь, что должен сделать.
– Да, знаю, но, чтобы я начал действовать, ты должен отдать приказ вслух.
– Хорошо, приказываю…
Продолжить я не успел, темная фигура мгновенно испарилась из пентаграммы. Но тишина наступила ненадолго, вскоре из-за горизонта донесся грохот взрывов, а вспышки белого и голубого света пронзили ночь, освещая все вокруг.
– Похоже, там вместе с некромантом светлые маги, – прислушался Ворон и, немного помедлив, подытожил: – Были.
Ко мне подошла задумчивая Ангелина.
– Знаешь, Мели, в следующий раз, когда надумаешь призывать кого-нибудь подобного, ты предупреждай, хорошо?! А то использовать ЭТО для уничтожения шайки человеческих магов – все равно что клопов изводить фаерболами. Уж лучше бы я попросила у старика пару легионов огненных демонов. И в следующий раз так и сделаю!
– Да ладно тебе, Ангелина, чего ты так переживаешь. Ну, проболтался немного в бездне безвременья, подумаешь! Зато тебе не пришлось бегать по лесам со своим легионом демонов, вылавливая этих несчастных магов.
– Я тебе сейчас покажу бездну безвременья!!!
«В общем, все как всегда: хотел как лучше и получил за это по шее. Откуда эта садистка только взялась на мою голову?! А ведь теперь и не отвяжешься от нее», – думал я, глядя на наконец-то уснувшую Ангелину. Взгляд почему-то постоянно переползал с ее лица ниже. Мысленно одернув себя, я укрыл ее плащом и постарался сосредоточиться на завтрашних планах. Но эта зараза, вместо того чтобы спокойно лежать, потянулась, скинув при этом плащ и приняв еще более соблазнительную позу. Мысленно простонав, я отвернулся и попытался уснуть. Думаете, мне это удалось? Как же!
А через несколько дней началось решающее наступление. Невыспавшийся и злой (второе являлось прямым следствием первого), я, нахохлившись, сидел в седле предоставленного мне коня, ожидая, пока упакуются мои медики. Наученный горьким опытом, я навешал на своего скакуна столько защитных заклинаний, что он вполне мог пережить небольшой локальный армагеддон или пару Ангелининых фирменных огнешаров. Что меня, к слову говоря, несказанно радовало, так как мое плохое настроение не шло ни в какое сравнение с ее очень плохим настроением. Во всяком случае, уже успев получить от нее с утра пару раз по загривку, я старался больше ей на глаза не попадаться. Тешило также и то, что она двинулась на разведку (проще говоря, отправилась искать, на ком бы сорваться), а я остался прикрывать основной отряд и сейчас ждал отстающих.
Долго мое ожидание не продлилось: наконец-то начала движение колонна нашего лазарета, замыкала ее гарцующая на белой кобылке Ниэль. Я сделал вид, что не заметил брошенного ею на меня жалобного взгляда. Свое намерение я выполнил и отдал ее в ученицы к Ангелине. В результате Ниэль закатила такую истерику! В отместку Ангелина свозила ее в ближайшую разоренную имперскими наемниками деревеньку. После чего Ниэль несколько дней пугала всех своих пациентов пустыми глазами, а в ближайших рощах по ночам стал исчезать подлесок, вернее, он там оставался, но кто-то очень старательный изрубал его в мелкую щепу. Хотя и не всегда, некоторые деревья были аккуратно нарезаны ломтиками, из других наделали кубиков, третьи же пошли на шайбы. Но больше всего меня напугало не это, а один большой дуб, все листья на котором были рассечены точно пополам, причем одинаковым резом, совсем чуть-чуть не доходящим до черенка. Жестоко, конечно, но я очень не хотел, чтобы она когда-нибудь оказалась на месте жителей той деревни, не сумевших себя защитить.
