Галина Курдюмова - Неневеста и договор кровью или Конец света отменяется (СИ)
Купол раскрылся, и толпа аштарок едва не снесла с лица земли нашу освободительную команду.
- А вот и мальчики! - воскликнула несомая на руках благодарных слушателей Неневеста. - Вот что значат благие намерения! Вы только решили изменить образ жизни, а мужской пол уже как мухи на мёд налетают.
Что-то непохоже, что они пышут страстью, - подумал я, глядя на побледневших "мальчиков", с ужасом взирающих на аштарок.
А монстрихи тем временем в робких лучах просыпающегося солнца преобретали обольстительные женские формы, и проскальзывали мимо нас, стыдливо кутаясь в крылья, словно в плащи, и бросая невинно-похотливые взгляды.
- Опа... - только и сказал я, провожая глазами обольстительниц.
Ребята так и стояли с отвисшими челюстями, не зная, чего делать. Та-а-ак... Кто здесь командир? Я?
- Кругом! По коням! Галопом марш... в кабак!
А потом в ближайшем кабаке была такая оргия, что легенды об этом долго будут ходить в округе. Неневесту я еле вытянул с пирушки, она вырывалась, доказывала, что выпила ещё не со всеми "подружками" и вообще.
Но когда я всё-таки стащил её со стола, где она собиралась показать нам "Молен Руж", и посадил на лошадь, она сразу же обмякла и стала жаться к моему плечу, посапывая, как ребёнок. Да она и есть самый настоящий ребёнок. Особенно в этом теле девочки-подростка. Словно воробышек...
"Воробышек" чертыхнулся спросонья и врезал мне локтем под рёбра. Пришлось прижать посильнее к своей груди, нахлобучить на голову шляпу и пришпорить коня.
Вскоре я отыскал постоялый двор, где, учитывая, что сегодня базарный день, нам предложили только сеновал. Благо, никто не усомнился, что полудохлая фигурка у меня под мышкой, это мой малолетний кузен, упившийся на вечеринке. Я вымостил гнёздышко в сене и лёг, кутая в плащ малышку, доверчиво умостившую головку на моём плече.
Спи спокойно, Неневеста. Небо даровало нам эти минуты покоя, и никто не знает, что ждёт нас завтра, точнее, уже сегодня, ведь солнце уже запустило новый день в этот странный мир.
- Просыпайся, Неневеста! - пощекотал сухой травинкой нос спокойно посапывающей на моём плече девчушки.
- Какого?!. Хр-р-р!!! Апчхи! Какого хр... Апчхи! Кто?! Где?! Куда?! Ты???
И маленькое хрупкое существо, отбросив плащ, в который я его так заботливо кутал, бросилось колотить меня кулачками по груди. Та-а-ак... И как с этим бороться? Не силой же?
- Негодяй! Чтоб тебя черти ни свет ни заря строили! Чтоб тебя!..
Я закрыл поток ругательств поцелуем. Неневеста сначала обмякла в моих руках, а потом резко оттолкнула, уставившись с укором:
- Извращенец! Я же твой кузен!
- Только на словах! - парировал я.
- Тогда это совращение несовершеннолетней! Мне четырнадцать лет!
- Не тебе, а телу, в которое ты подселилась!
- Вот именно! Да оно ещё, наверняка, нецелованное было!
Тьфу ты! Даже стыдно стало. Если, конечно, с этой стороны посмотреть...
А девчонка вдруг разрыдалась, вытирая сопли о полы моего нового плаща:
- И вооще... Первый поцелуй... достался... чужому телу... Ты изменил мне, Кощей!
Час от часу не легче.
Я тряхнул осторожно малышку за плечи и попытался перевести акценты:
- Так, Неневеста, скажи мне, пожалуйста, с чего это ты с самого утра словно белены объелась?
- Да вот с того самого, - потянула носом девчонка. - Солнышко только встаёт... Да я глаза лишь закрыла, а ты уже будишь! Совести на тебе нет!
Я невольно оглядел свой костюм. Действительно, совести на нём нет, только чьи-то сопли.
- Кхм, - кашлянул я. - Только дело в том, что закрыла ты глаза вчера утром, а открыла тоже утром, только сутки спустя!
- Да? Хм... - Неневеста стала активно одёргивать на себе одежду. - Ну... тогда, не сердись, лады? Сам понимаешь: переходной возраст, нервы ни к черту... Так я целые сутки спала?
- Да. Причем вначале нам предоставили апартаменты на сеновале. И только вчера к вечеру, когда народ, съехавшийся на базарные дни (вчера, кстати, был второй из них - воскресенье), начал разъезжаться, нас перевели в комнату на втором этаже.
- И ты нёс меня на второй этаж, а я даже ничего не почувствовала? - поразилась Неневеста.
- В здоровом теле - здоровый сон, - успокоил я её.
- То-то я смотрю, что похмелья почти не чувствуется... - задумчиво протянула малышка, вороша волосы, в которых застряли соломинки.
- Что ж ты девочку спаиваешь? - не удержался я, чтоб не упрекнуть. - Ей тринадцать лет всего.
- Четырнадцать, - машинально исправила Неневеста. - Да сколько я там выпила...
- Ей хватило, чтоб сутки проваляться в отрубях.
- М-да... Интересно, она будет обо всём помнить, когда я покину её тело?
- Ты когда-нибудь объяснишь мне, как оказалась в этом мире, да ещё и не в своём обличье, а арендуя тела местных жителей, да к тому же и меня затянула в эту авантюру? - прищурился я выжидательно.
Неневеста посмотрела на меня пару мгновений, а затем согнулась в три погибели, обхватив руками живот:
- Ой! Хватает как! Я ж сутки не ела! Что ж ты смотришь, изверг? Любуешься? Я ж с голоду загинаюсь уже!..
Опять ушла от ответа и, заодно, от ответственности. Я вздохнул, подхватил её под мышку и поволок вниз, в обеденный зал. Попробуй её не покормить. Вот тогда уж конец света обеспечен, точно.
Естественно, запихиваясь одновременно сладкими булочками, солёными помидорами и пережаренным мясом, (которое, как я понял из лекции для аштаров, ой как вредно должно быть для любого организма, кроме Неневестиного, очевидно), обильно приправляя всё горчицей и джемом, разговаривать она просто не могла. Я же, перекусив холодной свиной (я надеюсь) ножкой и напоминающими картофель отварными клубнями, наблюдал за ней, подперев щеку рукой и потягивая местное пиво. Моя спутница разогналась тоже разбавить несовместимые кушанья пивом, но я строго пресёк её поползновения напоминанием о недопустимости растления несовершеннолетних и заказал для неё ягодный морс.
- А му миня мкуснее, - промурчала Неневеста с набитым ртом, разливая напиток "по усам".
Ох, и трудно с нею. С нею всегда трудно, но в этом подростковом возрасте, накладывающем на её поведение неизгладимый отпечаток, просто невозможно.
- Мну, мсё! Не влазит больше, - с сожалением констатировала факт девчонка, пытаясь засунуть остатки мяса в карманы только купленного, но уже изрядно затяганного плаща.
- Куда?! - резко остановил я её руку, тряхнув для верности.
Из кармана со стуком упал тёмный предмет. Я поднял его и с удивлением узнал фигурку аштара, сидящую на каменном уступе, поджав одну ногу и подпирая ладонями голову. Грустный взгляд был устремлён в неведомую даль, а крылья сложены за спиной. Хм.
