Георгий Левин - Барон Легран Гепард
Освобождённые пленники помогали нам собирать своих убитых, раненых, оружие. Только благодаря их помощи справились быстро и смогли покинуть зловонное обгоревшее поле, над которым уже тучами кружились стервятники. Никогда не думал, что их в этом мире так много! Да ещё и подлетало пополнение.
Раненых перевязали, уложили на трофейные телеги. Собрали убитых, их тоже уложили на телеги, укрыли плащами и отправились в обратный путь.
Освобождённые люди отправились с нами. Они помогали обессиленным воинам и раненым. Скорбный обоз тащился целых полтора дня. Приходилось часто останавливаться в пути. 734 раненых, особо тяжёлых, заняли места под плащами, увеличив число павших в этой битве. Остальные должны были поправиться. Но сколько из них сможет вернуться в строй? Понимал, что это будет очень малая цифра. Монстры давили и рвали воинов. Панцири не спасали. На алтарь бога войны мы положили много жизней своих воинов. Печальный результат…
… Встречали нас не песнями и цветами, а слезами и истериками. Многие семьи лишились кормильцев и защитников. Многие женщины были обречены надеть скорбные наряды вдов. Скорбь и горе вошли во многие дома.
На заре следующего дня на лугу у озера в долине полыхал погребальный костёр. Воины уходили на небо. Они пополняли ряды небесной рати. Все кто мог двигаться были здесь, а я стоял перед ними, вскинутым мечом приветствуя пополнение рати.
После проводов собрался совет. Гуд был, ещё очень слаб, мы собрались в его комнате в моём замке. Погибшего Пала заменил, Греб. До этого он командовал правым крылом фаланги. По кругу пошла поминальная чаша. Каждый отпивал с неё глоток и немного отливал в очаг, душам погибших. Потом молчали.
Долго предавался скорби, возможности не было, дел было много. Я начал подводить печальные итоги:
— Итак, мы победили, но в строю остались 974 воина, это те, кто оставался в крепостях для обороны. Остальные 215 легкораненых встанут в строй месяца через два. Об остальных раненых вопрос не предсказуем. Выживут? И, слава Богу! С оружием, боезапасом и техникой положение тоже плохое. Охи уничтожение своих слуг не простят. Если придут сейчас? Возьмут нас голыми руками. Надеяться на помощь герцогов и их окружения нечего. Они сдадутся на милость Охов, свалив всё на нас. Вот и всё!
Гуд покряхтел и ответил:
— В этом году Охи не придут. Обычно чуми, проходят наш мир, за время до начала сезона дождей. Их не дождутся и постараются узнать, что случилось? В сезон дождей воевать никто не будет. Да и Охам нужно собрать, подготовить силы. За сотни лет это первый случай не повиновения им. Вряд ли они постоянно готовы к бою. Тем более мы уничтожили их слуг-воинов, вот им и придётся искать и готовить новых. Думаю, минимум год у нас есть, а то и два. Сумеем подготовиться и собрать новую армию. Освобождённые пленники разнесут весть о питании чуми. Добровольцев у нас будет много. Главное работать не покладая рук и не жалея себя. А там всё решат сталь и мужество воинов.
Обессилев, он откинулся на подушки. Ор, которого принесли на ношах, согласно кивнул головой. Греб тоже, согласился со сказанным Гудом.
Я думал над сказанным Гудом недолго. Правота его слов сомнения не вызывала. Возразить было нечего, подумал и согласился. Значит, время было и нужно было его использовать. Это было уже моей задачей. За неё и принялся, забросив семью, забыв о сне и отдыхе.
Прежде всего, направил гонцов по всем поселениям, градам и весям. Наёмников призывал в небесную рать. Ничего не обещал, только под призывом подписался именем капитана Агора, уничтожившего чуми. От герцогов и титулованных помощи не ждал. Да и толку от них было бы мало. В основном они воинами не были уже давно.
Поток добровольцев-наёмников хлынул сразу, поддержали их порыв и поселяне. Но их пока не брал. Нужно было убрать урожай, заготовить корма. Поселенцев записывали, но приходить предлагали перед началом сезона дождей, после окончания полевых работ. Кузни, тележные мастерские были завалены работой. Они гремели день и ночь. Ковали мечи, доспехи. Делали луки, арбалеты, копья, пики, щиты, стрелы и болты. Изготавливали артиллерийские телеги, колесницы-тачанки. Отобрал три десятка самых толковых ремесленников и с ними изготавливал заряды для "артиллерийских" телег.
Кама не обижалась. Она тоже помогала мне. Собрала женщин, они готовили перевязочный материал, мази и разные другие средства для ухода за ранеными. Весь мир людей трудился с нами. Вспоминал военные лозунги моей страны, в моём времени:
"Всё для победы над врагом!"
Правда его переделал и теперь он звучал иначе:
"Всё на алтарь выживания людей!"
Суть осталась одна и та. Люди трудились не покладая рук. Уцелевшие мои воины учили прибывающих добровольцев-наёмников. Удивили меня младшие сыновья титулованных особ. Они собрали отряд в 300 человек, и пришли ко мне. Легенда о Лабе ожила. Её знали все без исключения. И шли, шли, шли…
… Начался сезон дождей и ветров. Пришли поселяне. Их смешал с воинами и готовил, как воинов для фаланги. Им было тяжело. Но никто не роптал и не бежал прочь. Другим доставалось не меньше. Гут и Ор оправились от ран. Гут и одной рукой гонял всех усердно. К окончанию сезона дождей и ветров, располагал армией в 15 тысяч человек, 150 "артиллерийскими" телегами, 200 колесницами-тачанками. Все имели полные комплекты доспехов и оружия. На каждую "артиллерийскую" телегу было по два комплекта боеприпасов.
Осенний сев лёг на женщин, подростков, стариков и увечных воинов. Они справились. Охи дали нам ещё три тёплых месяца. Они шли на нас с запада, куда не дошли уничтоженные чуми. Новички принесли клятву на мечах, моё войско выступило навстречу Охам. Шли все. На крепостных стенах стояли те, кто провёл весенний сев. Они провожали нас, салютуя поднятыми мечами. А мы шли навстречу своей судьбе.
Семь дней пути и моё войско вышло в бескрайнюю степь, за которой начиналась пустыня. Поселения и грады людей остались за нашими спинами. Разведка донесла, что враг на расстоянии одного перехода. Собрал своих старших офицеров. Совет шёл не долго. Решили не двигаться навстречу врагам, а встречать их здесь. На границах своих земель. Разработали и планы сражения. Наученные опытом, предусматривали самые невероятные сценарии.
К вечеру подошли Охи. Они разбили лагерь напротив моего войска. Всю ночь там была зловещая темнота, но масса ощущалась. О врагах старался не думать. Знал, что это ничего не даёт. Думал совсем о других вещах.
" Кто-то перенёс моё сознание в этот мир. Всё время подталкивал оживить легенду о Лабе и Агоре. Получалось, что я был пешкой в чужой игре?"
Этот очевидный вывод меня не расстроил и не озадачил.
