Людмила Астахова - Бог из машины
– Не прибедняйтесь, сударь, – хмыкнула ролфийка, пройдясь оценивающим взглядом по поджарой фигуре повстанца – словно лошадь выбирала, разве что зубы не проверила. – На вас пахать можно. Кстати, раз уж вы закончили омовение, не соблаговолите ли помочь леди Джойане на кухне, а? – И добавила, пресекая возражения: – Это был приказ. А ты задержись, Удэйн.
Соратник проводил взглядом горделиво удалившегося Тиглата.
– Я не хотел говорить при нем.
– Я поняла, – отозвалась Грэйн. – Были трудности с нашим ползучим другом?
– Разве что незначительные, – чуть поморщился Апэйн. – Главное не это… Я ее нашел.
– Что? – непонимающе нахмурилась эрна Кэдвен, а потом догадалась, но, все еще не веря, переспросила: – Что? Ее?
– Тетрадь посвященной Аслэйг, – торжественно кивнул сородич и, покопавшись в зловонной груде перепачканных одежд, извлек стопку желтых от времени листков. – Вот. Обложкой пришлось пожертвовать. Представь, лежала себе на полке в секретере моего родителя и…
– Что?! Да ты… – Ролфийка даже зажмурилась и головой замотала, будто одолеваемая слепнями кобыла. – Да ты сам-то хоть понимаешь, какое это… Ух!
Выхватив у него бумаги, Грэйн в порыве чувств обняла брата-посвященного так, что у того кости хрустнули, и поцеловала в щеку.
– Когти Локки! – восхищенно ахнула она, прижимая к груди драгоценную добычу. – Присягнуть готова – ты и впрямь далеко пойдешь, Удэйн! Надо же! Вот что называется – выгрызть победу! Либо ты на самом деле удачлив, как хитрохвостый змей, либо… Огненная знала, кого выбирать себе в посвященные! Она не ошиблась, нет, не ошиблась! Ну-ка, ну-ка…
– Манускрипт все равно зашифрован, – скромно заметил польщенный похвалами соратник.
– А-а, неважно! Главное, что он теперь у нас, и щенок у нас тоже… и если я теперь хорошенько извернусь, то Конри… – эрна осеклась и замолчала, уставившись на Удэйна так, что тот испугался даже – как бы дыру не просверлила пронзительным взглядом. И поспешил заверить Грэйн:
– Я понял, что у тебя счеты с лордом-секретарем.
– У меня, его подчиненной, не может быть никаких счетов с непосредственным начальством, братец, – предупреждающе покачала головой ролфийка. – Если бы я имела в отношении лорда-секретаря некие… м-м… планы, то даже обсуждение их, скажем, с тобой – равносильно предательству. А предателей и преступников, к твоему сведению, вешают.
– Я тебя не сдам, – серьезно сказал Удэйн. – Ты – моя сестра по посвящению. Это – очень непривычно и слишком ценно, чтобы… И причин любить лорда Конри у меня нет.
– Хм, – криво усмехнулась Грэйн. – Ну что же… Кресло лорда-секретаря имеет такое свойство – частенько оно меняет владельца. А Конри, к слову, начинал мичманом на шлюпе. И никаких планов у меня нет. Пока нет. Пойдем! Тебе нужно поесть и отдохнуть. Отправишься встречать наших диверсантов. Мне больше некого послать, кроме тебя.
Студенты всегда столовались скромно, а потому припасами Эгнайр Акэлиа похвастаться не мог. Исследовав его кладовку, Джона нашла две буханки хлеба, кусок сала и яйца, мелкие и синеватые, словно не куриные, а отнятые в неравной битве у голубей. Брать в руки противно – вся скорлупа в помете и перьях. Фи! Джона взялась за ненавистную готовку только потому, что ей срочно потребовалось время, чтобы побыть одной и подумать. Готовить же имперская аристократка не любила, не умела и не пожелала научиться. Впрочем, шить и рукодельничать леди Алэйа тоже никогда не стремилась. Зачем это наследнице Янамари или жене Бранда Никэйна? Суровая жизнь на Шанте ничего в отношении Джоны к женским занятиям не изменила.
Конечно, не всем яйцам удалось оказаться на сковородке, но в общем и целом графиня справилась, если не считать, что кушанье немного подгорело. Пахло, по крайней мере, неплохо.
Выгнав из кухни дым и духов убиенных студентов фартуком в распахнутое окно, Джона сочла свой долг исполненным и присела отдохнуть, а заодно и подумать.
История с выкупом Джэйффа Элира и превращением Удаза в Удэйна произвела впечатление. Какое? Сногсшибательное, конечно. Проклятье Сигрейн… От него веками искали либо защиту – эдакие доспехи от удара молнии, либо тропинку в обход. Но можно ли вычерпать море? А ведь это не боги прокляли шуриа, это сделали такие же смертные люди. И все горе, сотворенное в мире во все времена, творили не боги, а люди.
«Если бы каждый из ролфи возлюбил по одному шуриа, как повелел Священный Князь… – Джоне стало смешно от этих мыслей. – Ручные шуриа, а? Заведи себе маленького змеиного кузена и получи от Короны половину священного эйра. Всего шесть возлюбленных шуриа – и вы становитесь настоящим эрном. Не слишком ли много времени я провела среди конфедератов?»
Смешно, почти до слез. Но то, что, выбрав одну из богинь-лун и пройдя испытание, полукровка становится ролфи – прекраснейшая из новостей.
«Один из тех путей, которых взыскует Аластар. Это вдохновляет, это дает надежду.
А ведь все казалось таким незыблемым еще несколько лет назад – Империя Синтаф, Эсмонд-Круг, Предвечный, Проклятье Сигрейн. И вот уже нет Великой Империи, и Предвечный низвергнут с пьедестала, а Внезапная Смерть отступила, всего на один-единственный шажок, но отступила же. А вдруг это только начало?»
Шуриа нужны Джезиму, без детей Шиларджи он погибнет, как утопленная земля диллайн. Он уже гибнет, только остальные этого не замечают. Слепые диллайн, глухие ролфи не видят и не слышат, как тихонько шелестит песок вечности, как размываются в незримых глубинах основы основ. Гниль, которую Джона чуяла в Ициаре, будет медленно расползаться, запылает раздираемый пополам Синтаф, а потом в агонизирующее огромное тело Джезима безумные северяне вонзят свои отравленные гарпуны. Пророчество или разгулявшаяся фантазия? В голове шуриа всегда все вперемешку, никогда не поймешь, что это – предвиденье грядущего или глупые мысли не слишком умной женщины?
«Я всего лишь тоненькая ниточка твоя, Джезим – Земля Радости. Разве я смогу удержать тебя? Разве я смогла бы… попросить? Купить прощение? У кого? Когда и где?»
Разумеется, Джезим не ответил. Огромный, он спал, вольготно раскинувшись от холодного моря Кэринси до южного океана Фарр, поросший густыми лесами, расчерченный дорогами, под лоскутным одеялом полей, и видел во сне цветущие яблони в Кэдвене, тихие пруды Янамари, черных эскизарских коров, заросли кипрея на Шанте и много еще чего прекрасного. Единственного, что действительно стоит спасать.
Но что бы люди ни придумали, чтобы ни сделали, это будет только их воля, злая или добрая, ведь никто им не указ – ни боги, ни духи. Свободные потому что сущности.
– И не забывай об осторожности, – в десятый, наверное, раз повторяла Грэйн свои инструкции. – Ну-ка, повтори, что ты должен сделать!
