Дем Михайлов - Возвращение Низвергнутого
Да, твари, теперь ваша очередь бояться.
Бояться так, как вы никогда не боялись раньше…
При каждом шаге ноги с противным чавканьем отрывались от загаженного земляного пола, с хрустом давили разбросанные повсюду кости — как старые и хрупкие, так и совсем свежие, с ошметками полусгнившей плоти. В лицо ударила горячая волна наполненного гнилостной вонью воздуха, но набитый в шлем снег пока справлялся и предохранял меня от ожогов. Шага я не замедлил. Ожоги и боль меня не остановят. А еще через мгновение из-за крутого поворота норы выскочили два ополоумевших гоблина с ржавыми мечами в трясущихся руках, и я начисто забыл о щиплющих мое промороженное лицо потоках горячего воздуха.
Четыре щупальца жадно метнулись вперед и вонзились в заверещавших от ужаса гоблинов. Едва я успел сделать шаг вперед и поднять руку с мечом для удара, под мои ноги рухнуло два трупа. Перешагнув через них, я свернул за угол и буквально наткнулся на десяток припоздавших гоблинов и парочку костяных пауков. Меня это не остановило. Издав хриплый рев, я прыгнул вперед и буквально вбил себя в их ряды, сминая впередистоящих своей массой и сбивая их с ног. Меч с хрустом вонзился в грудь одного из гоблинов, одновременно с этим я вбил шипастый стальной кулак в лицо еще одного уродца, слыша, как с отчетливым треском ломаются тонкие кости. Но все мои достижения были лишь каплей в море, по сравнению с растущими у меня из шеи ледяными убийцами. Едва я оказался зажат между вопящими врагами, щупальца с шелестом взмыли у меня над головой и, резко выпрямившись, рухнули на гоблинов, вонзаясь в их тела с такой силой, что проходили насквозь и тут же жадно бросались к следующей жертве. В узком коридоре разверзся настоящий ад. Оглушающие вопли боли и ужаса, плещущие мне на доспехи брызги крови и скрежещущие звуки слабых ударов, приходящихся по моей несокрушимой броне. В лицо полыхнул мертвенно-зеленый свет и тут же угас, когда одно из щупалец пробило череп костяного паука и с молниеносной, захлебывающейся скоростью высосало из нежити жизненную энергию. Ворочаясь среди дергающихся в агонии гоблинов, наступая на их тела и беспрестанно орудуя мечом подобно мяснику, я сделал вперед еще два шага и остановился, не обнаружив впереди врагов. Рывком крутнувшись на месте, я огляделся вокруг. Пятишаговый промежуток был завален трупами гоблинов и останками пауков. Стены, пол, потолок и я сам — все было залито дымящейся кровью. Земляной пол набряк и превратился в болото, не в силах впитать в себя всю пролитую кровь. Покрасневшие щупальца медленно выходили из мертвых тел и возвращались ко мне, извиваясь подобно змеям.
Подняв голову, я нащупал бойницами смотровых щелей застывшего в нескольких шагах от меня Рикара и глухо прорычал:
— Чего встали?! Идем дальше!
— Да, господин! — очнулся от шока здоровяк и шагнул вперед, увлекая за собой остальных. — Хотя вы тут и сами неплохо справляетесь. А я, старый дурак, вас еще с мечом обращаться учил…
Ничего не ответив, я зашагал дальше, остановившись лишь на секунду и велев рвущимся вперед ниргалам оставаться за моей спиной. Как заметил мой верный Рикар — пока что я справляюсь и сам.
И чем больше врагов я убью, тем больше мои щупальца впитают в себя их жизненной силы. И тем скорее я сброшу с себя опостылевшую ледяную корку. И тем меньше останется у нас врагов…
Мы двигались вперед подобно неудержимой штормовой волне.
По пути разметали еще два жалких заслона из обычных гоблинов и нескольких костяных пауков. На этот раз врагов было больше, и в подземном коридоре зазвенели спускаемые тетивы, нашпиговывая врагов стрелами и арбалетными болтами. Рикар впервые обагрил свой новоприобретённый топор кровью, одним ударом расколов голову вырвавшегося вперед гоблина, словно гнилую тыкву. Но я практически ничего не замечал вокруг себя. Я шагал и шагал, не обращая внимания на ударяющие по броне и с жалобным звоном отлетающие в сторону стрелы шурдов, машинально переступал через распростертые на земле тела врагов.
Несколько выпущенных отступающими гоблинами стрел миновали меня, и за моей спиной послышались первые вскрики боли и шипящие проклятья. Повернувшись, я выхватил у одного из воинов обитый дубленой кожей деревянный щит и вновь зашагал вперед, держа его чуть в стороне и тем самым превратив себя в живой щит, защищающий идущих сзади воинов от жалящих стрел врага. Понявший мой замысел Рикар заревел во всю глотку, веля всем держаться за моей спиной и прикрывать беззащитных лучников. Вставшие за моими плечами ниргалы довершили дело. Теперь по коридору в ряд двигалось три закованных в полный стальной доспех воинов, принимая на себя стрелы врага и полностью перекрывая нору от стены до стены. С каждым нашим шагов по все понижающемуся коридору становилось все теплее, и мое лицо горело от боли, что добавляло мне еще больше ярости и злобы. Но с каждым павшим от удара щупальцем врагом боль на мгновение утихала, когда перетекающая по окровавленным ледяным отросткам жизненная сила наполняла мое тело.
Рикар, осознавший, что я слишком увлекся истреблением врага, окончательно принял командование на себя. Я то и дело слышал его отрывистые приказы. Шедший за нами отряд перестроился, выпустив перед собой щитоносцев, за ними в два ряда встали лучники, замыкали строй воины ближнего боя, нет-нет да посматривающие назад, чтобы могущие зайти в тыл враги не застали нас врасплох. Одной спаянной группой мы продвигались вперед, с ходу проламывая жидкое сопротивление гоблинов и спускаясь все глубже в поселение шурдов.
К тому времени когда мы достигли первого ответвления оказавшегося невероятно длинного земляного хода, за нашими спинами осталось никак не меньше шести десятков поверженных врагов. Самая настоящая бойня. Но большей частью от нашей руки пали обычные гоблины и костяные пауки, которых шурды, не дрогнув, послали на заклание. Помня о страшных некромантских заклинаниях, я ускорил шаг, торопясь добраться до настоящих владык, но сейчас все решает время. Чем скорее мы доберемся до шурдов, тем меньше у них будет возможностей подготовить какую-нибудь пакость, вроде того страшного заклинания, при помощи которого шурдский военачальник-старейшина одним ударом убил кучу народа и поднял нежить.
Но ничего подобного так и не случилось. Мертвяки, костяные пауки — всего этого было в избытке, все это встретилось нам на пути, и все это воинство бесславно полегло под ударами нашего оружия. И только потом, намного позже, через часы и дни после учиненного нами побоища, я наконец понял, почему ни один из шурдов так и не сумел толком использовать против нас своих познаний в некромантии. И ответ был прост — у них попросту не было энергии. Я попросту впитывал ее подобно губке, забирал все без остатка, втягивал через свои щупальца клубящуюся над трупами силу — да, теперь я отчетливо различал черно-серое дрожащее марево, на короткое время зависающее над мертвыми телами и бесследно рассеивающееся через несколько мгновений — марево было только в том случае, если гоблин погибал от удара обычным оружием. Если врага убивало одно из моих щупалец, то никаких остатков жизненной силы не оставалось. Щупальца жадно подъедали все без остатка, умудряясь мимоходом прихватить и разлитые в воздухе остатки.
