Сатиа Корди - Сто дорог одного пути (СИ)
Серебряный эльф, как раз обмотавший бедра таким маленьким для него плащом, что одеть его, при его комплекции не было никакой возможности, замер, и неверяще поднял расширившиеся глаза. Маленькая девушка, которая спасла не только его жизнь, но и его душу, всем телом прижалась к содрогающейся стене, и вдруг окутавшись сиреневым сиянием с головы до ног, запела. Да так запела, что у эльфа мурашки пронеслись по всему телу. Их раса не даром была известна своими певцами. Каждый из них любил музыку, каждый пел. А настоящие, истинные голоса вообще были только у них. Но вот сейчас, его уши уловили нечто совершенно потрясающее и необычное. Голос, так не похожий на звон колокольчиков его народа, но, тем не менее, этот голос просто невероятно, невозможно прекрасен. Довольно низкий, бархатный, завораживающий. Голос, который казалось, прозвучал по самым скрытым струнам души, заставляющий забыть обо всем, выпасть из реальности, расширить мироощущение. Зовущий, манящий, соблазнительный, такой сильный, такой потрясающий… Он забыл обо всем, о камнях, которые только что кажется завалили выход из этой пещеры, о чудесном спасении, о вот вот готовой обрушится пещере. Казалось сейчас весь мир замер, и неверяще слушает, внимает, покоряется этому голосу, и начинает звучать в унисон. Голос, которому невозможно сопротивляться. Да и не хочется сопротивляться. Как можно сопротивляться музыке самого мира?
Кира же, ничего не видя вокруг, закрыв глаза, и сосредоточившись только на внутренней музыке, не видела как постепенно стихают конвульсивные вздрагивания стен. Успокаивается земля, отступает черная муть, откатывается назад, тоже не способная противится голосу самой планеты. Больше не дрожит пол, не рушатся камни, замирает все, слушая и слушая эту дивную музыку. Сколько прошло времени? Кира не знала, как не знала и что именно она пела, но вдруг почувствовала, что от слабости у нее подгибаются ноги. Прижалась плотнее к стене, пытаясь удержаться на ногах, но почему‑то не смогла, и бессильно опустилась на колени, продолжая петь из последних сил. А потом провалилась в черноту, уже не услышав, как вскрикнул среброволосый мужчина, как кинулся к ней, и подхватил на руки, испуганно заглядывая ей в лицо.
Очнулась Кира с трудом. Сознание никак не хотело выползать в реальность и все тянуло и тянуло ее куда‑то в темноту. Не открывая глаз, девушка глубоко вздохнула, пытаясь понять, почему у нее такое ощущение, как будто по ней дорожный каток проехался. Болело все, да еще и такая слабость, что сил нет даже глаза открыть. Рядом что‑то зашуршало, и с трудом, все же разодрав глаза, Кира увидела мужскую фигуру, неясную, и какую‑то расплывающуюся. Человек что‑то сказал, но что именно, она не поняла, и бессильно закрыла глаза, так как от вида расплывающегося силуэта ее стало сразу же подташнивать. Кто‑то рядом вздохнул, потом зажурчал женский голос, с ласковыми, успокаивающими интонациями. Кира прислушалась, и наконец‑то стала различать слова.
— Ничего моя хорошая, ничего, ты не волнуйся, все будет хорошо. Сейчас я тебе попить дам, и свежей водичкой оботру, оно и легче станет. — Ласково ворковал этот голос, невольно вызывая у девушки нежную улыбку.
Ее голову осторожно приподняли, и в рот осторожно потекли капельки влаги. Кира жадно глотнула, вдруг ощутив что во рту все пересохло как в пустыне. Невольно она потянулась к этой влаге, и жадно присосалась к краю чашки. Напившись облегченно выдохнула, и уже уплывая в сон, все еще слышала ласковое воркование женщины.
Второе пробуждение было гораздо легче. Глаза открылись без каких либо проблем, и она обвела взглядом комнату, не понимая где находится. Комната была чистой и светлой и незнакомой. Из‑за зашторенного окна пробивались слабые лучики солнца. Сама она лежала на неширокой но удобной кровати, а вокруг царила звенящая тишина. Кира осторожно приподнялась на локтях, обвела взглядом комнату, с недоумением покосилась на собственные руки. Странно, но ладони оказались изрядно поцарапанными, как если бы она упала на асфальт и проехалась по нему ладошками. Впрочем руки не болели, и она о них тут же благополучно забыла. Рядом у кровати на табурете лежала ее аккуратно сложенная и чистая одежда. Она оделась, стараясь не обращать внимание на жуткую слабость. Болеть Кира не привыкла, и чувствовала сейчас себя как‑то странно. Боясь упасть и на всякий случай держась за спинку кровати одела на себя пояс с ножами, с трудом перекинула на спину ремни с килорами и, шатаясь как тростинка на ветру, вышла из дома. Ласковое, утреннее солнышко мягко коснулось волос, ветерок растрепал спутавшиеся кудряшки. Ну да, расчесаться было нечем. Кира придержала непослушные волосы рукой, и села на ступеньки крыльца. Силы как‑то разом закончились, и стоило немного отдохнуть. Она огляделась. Было раннее утро, а она находилась сейчас на крыльце дома который принадлежал магу–целителю. Она вспомнила журчащий голос этой магички и улыбнулась. Так с ней разговаривала когда‑то только мама.
— Кира ты чего встала? С ума сошла? — тут же раздался возмущенный женский голос, и из‑за угла дома вынырнула крепкая фигура целительницы, женщины лет сорока некрасивой, с маленькими но очень добрыми глазами, большим, но улыбающимся ртом, и мясистым носом. — Два дня назад чуть не померла, а теперь сидит тут как ни в чем не бывало!
— Доброе утро Прира — улыбнулась ей девушка, тут же поморщившись. Горло сразу вспыхнуло, как будто там горячий кусок угля застрял. Да и голос был таким слабым и хриплым, что Прира только руками всплеснула.
— О боже, а с горлом то что?
— Не знаю — просипела она, и задумалась. Вот тут наконец в ее голове начали всплывать картинки происходящего. Горы, пещера, угрожающий гул камней, обнаженное тело на каменном столе, и она прижимающаяся к каменной стене, и что‑то поющая. Так вот почему так болит горло! Она же пела! А что пела не помнит. Но судя по тому что она на заставе, их все же нашли раньше, чем обвалилась пещера. От воспоминаний заболела голова и она поморщилась.
— Что со мной было? — шепотом спросила Кира, стараясь не напрягать голосовые связки.
— Говорят выброс силы — пожала плечами женщина, опускаясь рядом с ней на ступеньку, и деловито встряхивая руками. — Погоди ка, дай на горло твое гляну.
Магичка осторожно положила ладони ей на шею, слегка нахмурилась, и Кира вдруг почувствовала несильную мягкую волну. Сразу стало легче, ощущение жжения пропало.
— Спасибо Прира, вы настоящий целитель. — Благодарно улыбнулась девушка. — Может теперь расскажете что произошло? А то мои воспоминания какие‑то отрывочные.
— Учитель твой расскажет, — поморщилась Прира, — только… — женщина скривилась, и еле заметно передернула плечами, — знаешь, многие не согласны с Диралом, так что… в общем держись девочка и ничего не бойся. И иди ка ты отдохни еще, нечего в таком состоянии бродить как привидение.
