Елена Звездная - Игрушка императора
— Райхо, — еще три ступени, — что у нас на повестке дня?
— Его императорское величество внес изменение в ваше расписание. Отменены все поездки, члены дворянского собрания прибудут во дворец в полдень.
Дворянское собрание с прошениями и предложениями, это более семи часов напряженной, утомительной работы… Причем это то, чем я никогда не пренебрегала… Но все же…
И тут вспоминаю слова кесаря: «Пусть забавляется, к оркам меньше бегать будет».
Спустившись к Райхо, я стояла и барабанила пальцами по перилам. Ощущение тревоги нарастало. А еще появились вопросы, которые я ранее не задавала.
— Райхо, помните период законотворчества нашего императора?
— Да, пресветлая.
— Хорошо. А скажите-ка мне, лорд Райхо, все ли указы кесаря были обнародованы?
И я даже дыхание затаила в ожидании ответа.
— Нет, пресветлая императрица. Но… эта информация не подлежит разглашению, — прошептал мой верный секретарь так, чтобы стражи не услышали.
А я поняла, где нужно искать. Поняла со всей очевидностью и, прогнав нарастающий страх, задала наиболее важный вопрос:
— Где кесарь?
— Насколько мне известно, отбыл в Праер.
— Где Свейтис?
— На рабочем месте, — удивленно отозвался секретарь.
Свейтис появился, едва мы подошли к моей канцелярии, состоявшей из моего кабинета, отдельных кабинетов для каждого из секретарей и кабинетов министров, которые я временно перенесла в пределы собственной досягаемости. Однако, едва узрев Свейтиса, я подала знак следовать за мной и поспешила дальше по галерее, в канцелярию кесаря!
По коридорам и переходам я практически бежала, придерживая край юбки, оба секретаря старались не отставать. Едва я остановилась перед непроницаемо черными входными дверями, ведущими в управленческую резиденцию кесаря, как Райхо и Свейтис разом взмолились:
— Ваше высочество, что вы…
Договорить они не успели. Используя силу ветра, я ворвалась в помещение, закрытое для посещений.
На входе испуганно охнули стражники, в канцелярии подскочил айсир Хайто, мрачно выругался айсир Иленари, угрюмо смотрел на меня айсир Девари, ранее руководитель финансового отдела, а ныне смещенный мной с должности и замененный одним из рекомендованных Авером чиновников. Находился здесь и айсир Лайрохо, именно он и высказал то, что явно желали сказать все:
— Пресветлая императрица, вы не включены в круг доверенных лиц, коим дозволяется входить в канцелярию великого императора.
А я стояла на пороге, смотрела на них и думала… как бы их всех осторожно лишить возможности двигаться. К сожалению, в моем арсенале не было убивающих или погружающих в сон способностей, и единственное, что я могла, это… не особо качественно выплетать защиту. С другой стороны, при желании иного мне и не потребуется.
— Закройте двери, — приказала я собственным секретарям, войдя в помещение, и принялась выплетать… корзинку.
Через несколько минут, следа за моими напряженными пассами руками, Иленари насмешливо спросил:
— Пресветлая императрица, боюсь, ваши манипуляции грозят нам всем гибелью… — осклабился и добавил: — От смеха!
— Еще мгновение, наберитесь терпения, Иленари… — Я мстительно улыбнулась и добавила: — Недолго вам осталось!
Корзинка, незримая для остальных, магией не обладающих, вышла у меня знатная — а главное, большая. В следующий момент откровенно посмеивающихся помощников кесаря подхватило невидимой рукой, и я осторожно ссыпала их в невидимую для них корзинку. А после заплела ее верх, и таким образом неплохой силок получился.
— Айсира Катриона! — взревел Девари.
— Вот теперь смейтесь на здоровье! — возвестила я и оплела защитой вход, так как сообразившие что-то стражники уже пытались войти.
А затем, распахивая имеющиеся на пути следования двери, я направилась в кабинет кесаря.
И остановилась, едва ветер, наткнувшись на преграду, не сумел распахнуть очередную дверь. Можно было бы впасть в отчаяние, но сейчас я была в таком состоянии, которое позволяло четко анализировать происходящее. Глядя на запечатанный вход, я вспомнила слова кесаря: «Для тех, кому я позволяю, путь в десять раз короче».
Молча оцарапала ладонь, приложила к двери. Щелчок! Замок открылся!
— Айсира Катриона, — рука Свейтиса легла на мое плечо, — вы осознаете последствия?
— Более чем, — глухо ответила я и стремительно вошла в отвратительно светлый кабинет.
На столе из белого мрамора располагалась стопка листов, исписанных безупречным почерком кесаря. Именно они и являлись целью моего вторжения!
— У нас очень мало времени, — отрывисто произнесла я, — разбираем и читаем, внимательно и быстро. Обращайте внимание на детали, мне нужна общая картина.
И я первая подошла к столу, заняла место, принадлежащее супругу, и взяла первый указ… Взяла, чтобы в ужасе выронить лист!
Райхо поднял его и зачитал:
— «Высочайше утвержденный указ о престолонаследии. Я, император Араэден Элларас Ашеро, единый правитель империи Прайда и подвластных государств, именуемых Альянс Прайды, своим высочайшим решением постановляю: наследницей всех владений Прайды и подвластных государств избрана наследная принцесса Оитлона…»
Райхо сделал паузу, взглянул на меня и, не скрывая ярости, дочитал:
— «Наследная принцесса Оитлона — Лориана Ароиль Астаримана!»
Свейтис пораженно застыл, переводя взгляд с меня на Райхо и обратно.
Я же к тому моменту отошла от шока и сдержанно попросила:
— Лорд Свейтис, будьте так любезны вспомнить точный текст принесения присяги.
У бывшего секретаря моего отца, а ныне моего собственного, имелась одна потрясающая особенность — великолепнейшая память. Увидев любой текст один раз, Свейтис запоминал его дословно. Вот и сейчас после секундной задумчивости он тихо ответил:
— Присяга приносилась не только конкретно вам, в формулировке также звучало «императрице из рода Астаримана»…
— Дохлый гоблин, — простонала я, закрывая лицо мелко подрагивающими руками.
Протяжный мой стон сменился еще одним, столь же безутешным.
— Пресветлая императрица, — Райхо осторожно взял меня за руку, — прошу вас, стенаниями тут ничего не решить.
Я едва не рыдала от осознания собственной беспомощности.
— О Великий Белый Дух! Райхо, Свейтис, вот скажите мне, я действительно такая дура, что и сейчас не могу ничего понять?!
— Могу вас утешить — сам ничего не понимаю, — глухо ответил Свейтис.
Шмыгнув носом, устало спросила:
— Если я его порву, это что-то изменит?
