Елена Малиновская - Любовь без права выбора
Что тут происходит? Я невольно улыбнулась от подобной формулировки вопроса. Тут происходит слишком многое и слишком странное. За последние несколько дней я узнала так много страшных историй, что поневоле задумалась: а не существует ли в Хельоне культ поклонников бога-пасынка? Это бы многое объяснило.
А еще мне никак не давал покоя вопрос моей загадочной и пугающей похожести с погибшей женой Гарольда. Подумать только, у нас не только одна внешность на двоих, но даже судьбы удивительно схожи.
И опять я осеклась, заметив, как внимательно на меня смотрит Фелан. Ох, как-то мне не по себе! Он словно действительно читает мои мысли!
— Начнем по порядку, — мягко проговорил он. — Сначала объясни мне, почему твое присутствие здесь для всех остальных — как красная тряпка для быка, Хедаша.
Мое имя при этом он почти выкрикнул, и я не сомневалась, что Фелан сделал это специально, желая проверить реакцию окружающих. Как и следовало ожидать, ближайший к нам мужчина, о чем-то увлеченно рассказывающий двум женщинам, запнулся на полуслове и изумленно обернулся. Скользнул по мне быстрым взглядом, смешно приоткрыл рот. После чего эта группа быстро отошла от нас на несколько шагов и о чем-то возбужденно зашепталась, то и дело поглядывая в мою сторону.
Фелан улыбнулся. Выжидающе посмотрел на меня.
Я не торопилась ему отвечать. Вместо этого опять пригубила вино, от досады сделав слишком большой глоток и едва не подавившись. Мне не понравилась выходка Фелана, очень не понравилась. По его вине я опять ощутила себя неведомой зверушкой, выставленной на всеобщее обозрение.
— Ты удивительно немногословная девушка, Хедаша, — мягко сказал Фелан. — Поразительно, мы беседуем уже полчаса, не меньше, а за все это время ты не произнесла ни слова! И все-таки почему твое присутствие на этом так называемом торжестве так поразило высший свет Хельона?
— Это слишком сложный вопрос, виер Фелан, — хрипло произнесла я, осознав, что продолжать молчать дальше будет просто невежливо. — Боюсь, если я начну на него отвечать, то это займет весь вечер.
— А ты начни, — легкомысленно посоветовал мне Фелан. — А там посмотрим.
Я неопределенно повела плечами. Легко сказать, да сложно сделать! С чего начать-то? С так называемого предательства моего отца? С того жуткого утра, когда я обнаружила родителей мертвыми? Или красочно живописать те страшные полгода, когда я отчаянно пыталась выжить и не дать умереть брату? А быть может, рассказать ему о моей постыдной сделке с Гарольдом, когда я согласилась стать его любовницей в обмен на кров и еду для меня и брата? Про мою глупость с вызовом отродья бога-пасынка не хочется даже вспоминать.
Я вздрогнула, заметив, с каким сочувствием на меня смотрит Фелан. Да что ты будешь делать, я действительно начинаю верить, будто он читает мои мысли!
— Что вы можете рассказать о королевском наместнике? — вдруг резко переменил он тему разговора, будто забыв о том, что так и не получил ответа на свой предыдущий вопрос.
Виер Кеймон Регас. Я с такой силой сжала бокал, что едва не раздавила хрупкое стекло. Опомнившись, немного ослабила хватку и осторожно поставила его на поднос пробегавшего мимо слуги. А этот вопрос еще сложнее и тяжелее предыдущего.
В памяти сама собой всплыла та отвратительная сцена в санях по дороге сюда. Кеймон пытался изнасиловать меня! И я не сомневалась, что если бы мое сопротивление было чуть менее отчаянным, то он непременно довел бы задуманное до конца. А его обещание восполнить все мои потери, если я буду с ним? Все это очень странно.
Фелан открыл было рот, желая спросить еще что-то, но в последний момент передумал. Усмехнулся и одним глотком осушил второй бокал вина, который ему поторопился подать услужливый слуга.
— Сдается, мы с братом рискуем задержаться в вашем городке, — сказал он. — Норберг тут по делам, так сказать, личного характера. Но вряд ли он устоит от искушения сунуть свой нос в происходящее. Культ бога-пасынка, говоришь? Никогда о таком не слышал, но в вашем городе вообще весьма странные обычаи.
Я вздрогнула, как от удара. Да, но я даже не заикнулась о культе! Точнее, я о нем только думала, но точно не говорила. Тогда что же получается: этот симпатичный блондин в самом деле умеет читать мысли? Ох, жуть какая!
И я выразительно передернула плечами, вспомнив, какие именно непристойные сцены совсем недавно мелькали перед моим мысленным взором. Взять хотя бы отвратительную выходку Кеймона.
— О, сдается, твой жених пожаловал, — произнес Фелан, глядя куда-то поверх моей головы.
Я резко повернулась и увидела, как в гостиную влетел бледный от переживаний Абальд. Застыл на пороге, явно выискивая кого-то взглядом, затем увидел меня и аж воссиял в улыбке.
— Хеда! — Абальд с такой поспешностью ринулся ко мне, что едва не сбил с ног какого-то вальяжного господина, который лишь в последний момент с удивительной дня столь внушительной комплекции проворностью успел отпрыгнуть с его дороги.
— Хеда, — уже спокойнее и несколько запыхавшись после своего молниеносного рывка повторил Абальд, остановившись рядом со мной. Жестом собственника притянул меня к себе, обняв за талию, и с нескрываемым подозрением уставился на безмятежно улыбающегося Фелана, после чего поинтересовался: — У тебя все в порядке?
— Да, в полном, — растерянно отозвалась я, гадая, почему его прикосновение не раздражает меня, а, напротив, даже растрогало. Надо же, если бы Гарольд осмелился обнять меня на глазах окружающих, то меня это наверняка бы сильно разозлило и лишний раз заставило вспомнить то, какую роль я вынуждена исполнять для него. Но с Абальдом все было иначе. Он обнимал меня так, будто это было совершенно естественно. Словно мы на самом деле являлись парой влюбленных.
— А где Гарольд? — спросила я, усилием воли отвлекшись от этих размышлений.
Абальд моментально помрачнел. Кивком указал на арку, отделяющую гостиную от прихожей.
Я проследила за его взглядом и невольно охнула. Потому что там стоял Гарольд.
Несчастный некромант выглядел так, будто находился на последнем издыхании. Прошло около часа с тех пор, как Кеймон отвез меня на этот праздник, но Гарольд за такой крошечный промежуток времени словно постарел не на одно десятилетие. Удивительно, что в его волосах еще не засеребрилась седина.
— Я пытался отговорить его, — извиняющимся тоном сказал Абальд, когда я перевела на него вопросительный взгляд. — Кричал ему, что он делает величайшую глупость. Яд убьет его прежде, чем он отыщет тварь бога-пасынка. Если, конечно, она вообще существует, а не является плодом его воображения. Но Гарольд пригрозил, что если я рискну хоть каким-нибудь образом облегчить его состояние, то он убьет меня. А потом опять вызовет какого-нибудь демона из мира духов и позволит ему покусать себя. Мол, раньше он даже не догадывался, что яд настолько увеличит его чувствительность. И он не отступит, пока не пройдет эту дорогу до конца. — Абальд споткнулся и совсем тихо завершил после крохотной паузы: — Хеда, я боюсь, что он сошел с ума. Яд отравил его разум. Он более не способен адекватно воспринимать реальность.
