Балин. Сын Фундина. Государь Мории (СИ) - Огнелис Елизавета
Но что это, ведь Государь Мории мертв? Почему он стоит рядом с Ори, в своем красном плаще, топор занесен над головой? Сейчас не время рассуждать. Вот и Оин, хохочущий, поигрывает топором, держится за плечо Ори, и со смехом указывает на орков, что ринулись в волшебством распахнутую дверь. Кто устоит перед ними?
Глава 29
В любую погоду день начинался одинаково. Утром один из гномов выходил из Великих Западных ворот. В одиночку он осматривал воды озера. Находил в начинающей гнить воде поплавок деревянной колоды. Потом выходил второй, и они вдвоем заряжали огромный, под стать великану Бьерну, арбалет. Тори находил по поплавку цепь, что вела прямо к Стражу озера. Резким движением дергал ее вверх и на себя — несколько раз, давая Сили выбрать направление и расстояние, которое было отмечено на цепи вплетенными кольцами из разных металлов. Поначалу чудовище нападало, но, испробовав на себе пробивную силу фунтовых болтов, предпочитало пережидать опасность, распластавшись на дне озера, надеясь на случай, что однажды придет день, и оно схватит этих недомерков. Ведь Страж обладал разумом, в отличие от этих полусумасшедших козявок, чье хитроумное бешенство он не раз испытал на собственной шкуре. Но вода была плохой защитой от арбалетной стрелы, которая могла пробить лошадь навылет с расстояния в двести шагов. Уже немало таких болтов торчало в шкуре существа, раздражая и причиняя многочисленные неудобства. Затем один из гномов уходил к скалам, что огораживали Привратный Поток.
Целый день Сили или Тори прокапывал широкий подкоп в каменистой земле, рядом с утесом, который возвышался из земли не менее чем на сотню локтей. Этот утес был плывуном и выходил из земли год за годом, пока не застыл почти вертикальной каменной колонной. Стоило лишь немного подкопать, чтобы уронить гигантский камень набок. Кроме того, он соприкасался с водой и идеально подходил для задуманного плана. День за днем, много недель и месяцев они вгрызались в неподатливую породу. Крепежа не делали, оставляя стены в неустойчивом равновесии, которое вот-вот может нарушиться. Отколотый щебень выносили корзинами. За день продвигались всего лишь на фут, иногда даже меньше. Отсутствие подручного затрудняло и без того медленную работу, но разделиться они решили для того, что даже если один погибнет, второй отомстит и за него.
Пока один из гномов работал в штольне, другой постоянно наблюдал за озером. Оно было не таким глубоким, чтобы не заметить волнения, создаваемого Стражем озера при передвижении под водой. Кроме того, на конец цепи Тори приделал колокольчик. Если за озером наблюдал Сили, то время от времени он бросал в воду камни, никогда не упуская случая засадить в склизкое тело еще одну железную занозу. Как палач в камере пыток, он понял, что камни, брошенные через равные и очень длинные промежутки времени, раздражают чудовище. Примерно через сорок-пятьдесят бросков терпение Озерного Стража кончалось, и он поднимался из воды, в бешенстве колотя щупальцами направо и налево. Тогда Сили хладнокровно пускал стрелу в клубок щупалец. Проглотив очередную порцию железа, чудище вновь погружалось. Спустя некоторое время привычку кидать камни перенял и Тори. Кроме морального удовлетворения гномы теперь могли спокойно работать у себя под утесом, не опасаясь внезапной вылазки Стража.
Когда солнце опускалось за горизонт, гномы возвращались в Морию. Там они ужинали и шли в глубь гор, к кузнице, которую нашли почти нетронутой.
— Тап-том, тап-том — били по железу молоты. Сили, как кузнец — правил заготовку, а Тори как всегда стоял молотобойцем. Они почти не разговаривали, никогда не смеялись. Только иногда пели песни, потому что не могли работать молча. Восстановив запас арбалетных болтов, они принимались за более ответственную работу — поковку очередной сложной детали или каленой стальной полосы. Сверялись по чертежу — и снова работали, не зная усталости. Спали очень мало, часа три-четыре в сутки. Не раздевались и никогда не выпускали оружие из рук.
Просыпаясь, один из них спускался с ведром к источнику горючей горной смолы. Второй готовил завтрак, и, не дожидаясь товарища, шел смотреть, куда на этот раз озерный страж попытался утащить поплавок с привязанной к немуцепью.
— Месть должна вести к смерти, иначе не имеет смысла, — сказал однажды Сили, и едва заметная усмешка тронула его губы.
— Месть — блюдо, которое едят холодным, — отпарировал на следующий день Тори.
Когда грязь и порванная одежда начинали мешать работе — они переодевались и умывались, приводя себя в порядок. Остальное время эти двое походили на маленьких каменных троллей, славившихся своей неопрятностью. Когда у них кончились припасы, они сплели из тонкой проволоки ловушку и питались одной рыбой. В течение многих месяцев не виделини единого существа, с которым можно поговорить — ни гнома, ни эльфа, ни человека. Орков тоже им не встречалось, что было удивительно и непонятно, но именно это обстоятельство их не сильно смущало. Друг другу ничего не говорили, но каждый по-своему понял, что кроме них никого не осталось. Только они и Страж Озера. Но скоро сюда придет смерть, и их станет меньше. А пока остается только работа, к которой они привыкли, и которую сейчас выполняли не по принуждению или удовольствию.
— Послезавтра, — сказал однажды Тори.
Сили равнодушно кивнул.
— Было очень приятно работать вместе с вами, мастер Тори, — сказал он, не поворачивая головы.
Старик нахмурил брови, некоторое время раздумывал — говорить ли что-то в ответ, а потом без единого слова просто кивнул, соглашаясь со сказанным.
Утром первого мая года 1395, через шесть лет после прихода Балина в Казад Дум, два гнома в оборванных одеждах стояли около западного входа в древнее подземное царство. Сили протянул руку и ласково погладил холодный металл баллисты, которая больше была произведением искусства, нежели оружием. Почти два года они создавали эту машину, способную бесшумно послать цельнолитое и хорошо прокованное копье весом в сотню фунтов на огромное расстояние. Вчера все утро они вымачивали солому в горючей горной смоле, которую затем разбросали по берегу между подкопанной скалой и баллистой.
Чтобы создать себе больше жизненного пространства, многорукое чудище повалило несколько скал, обрушив их в русло Сираннона. Вода продолжала уходить по руслу Каскадного водопада, перехлестывая через поваленные скалы, но озеро, лежащее у Ворот Мории поднялось на десяток локтей. Оно заняло все ущелье, затопив даже часть дороги на вершинах холмов. Вода подошла к стенам Казад Дума, к самим Воротам.
Тори прошел в тоннель, который они прорыли в камнях скальной подошвы, ограничивающей ущелье. Сделав не менее трех сотен шагов, он наткнулся на стенку, из которой уже сочилась вода.
Поплевав на руки, он взялся за кирку. Ударил один раз, второй, еще и еще, высекая холодные брызги. Незаметно втянулся в работу, разогрелся и даже начал петь. Некоторое время не было никаких результатов, пока очередной удар в стену не открыл струю воды, которая вмиг затопила тоннель наполовину. Тори сбило с ног и поволокло к выходу. Он старался не сопротивляться несущим его силам, только изредка подбирал страховочную веревку. Сзади него раздался угрожающий гул, и Тори бросил кирку, стараясь быстрей уйти из тоннеля. Подкоп был сделан таким образом, что напор воды должен был размывать стены, обрушивая их и унося прочь породу, открывая пространство для все большего объема потока.
Верхнее отверстие подкопа под озеро было ниже уровня воды на сорок футов. После того как вода уйдет, они расстреляют Стража. Если он попытается заткнуть отверстие, то попадет в ловушку, под едва держащуюся скалу. Путь на берег идет по соломе, пропитанной смолой. Если Страж решит расправиться с ними на суше, он сгорит.
Если только Страж не умеет летать.
Гномы понимали, что это существо оказалось здесь не случайно. Темные силы, рассудив, что если Западные Ворота закрыты для зла, то должны быть закрыты для всех. Но гномы не знали, что страшное заклинание удерживает здесь Стража, не давая ему уйти вниз, в глубины черной бездны, откуда он пришел. Существо, не помнящее благодарности, Балрог Моргота навеки приковал незримыми цепями к этому месту подземное чудище, в объятиях которого укрывался долгие столетия от гнева Валар.
