Ветер перемен (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"
– Ты отпускаешь пленных? – спросила она.
– Как видишь.
– Мог бы оставить для обмена на наших.
– Я обещал, в случае сдачи в плен, их отпустить. Свое обещание выполнил.
– Почему не закопал, как ящеров?
– Я не кровожадный и много смертей мне ненужно.
Они вернуться, вооружаться и снова придут в наши горы. Ты понимаешь это? – спросила она. – Мог бы вывести в горы и там содержать. Места такие есть.
– А кто их будет охранять?
– Нашлись бы те, кто это захотел сделать.
– Они бы их морили голодом и убивали. Слишком сильная ненависть разделяет ваши народы. Я на это пойти не мог.
– Ты считаешь, они этого не заслужили?
– Я дал им шанс выжить…
– Ты же знаешь, что они вернуться. Вооружаться и вернуться.
– Знаю. Но и ты знаешь, что я союзник леса… Как герцог Вангора.
– Ты хорошо устроился, и союзник орков, и Леса, и Снежного княжества. Всем свой и всем чужой. Ты мог бы пойти с нами и всех врагов не убивая, посадить в яму. Потом после победы отпустить, и сама победа досталась бы нам без крови…
– Если бы я это сделал, то нанес бы непоправимый вред Снежному княжеству и себе. Сами эльфары должны себя освободить, ты это понимаешь?
– Нет. Я понимаю, что ты решил мне доказать свою незаменимость и диктовать условия. Прощай, я хотя бы попыталась…
– До встречи, – ответил я и проводил взглядом севшую на коня Тору.
Она ускакала и ее развевающиеся на ветру волосы еще долго стояли у меня пред глазами. Чем-то зацепила она меня. Оставила горечь послевкусия от этой встречи. Опалила холодом отчуждения и разбила мои наивные мечты о безоблачном счастье с белокожей нимфой. Что это, очередное разочарование влюбленного?…
Не так все просто с этими женщинами… Или мы мужики, сами все усложняем? А нужно действовать проще… Какие нужны слова, чтобы убедить надменную женщину? Нет таких слов. Пока личиком в грязь ее не окунут, не поймет. Ведь она считает себя во всем правой. У нее цель и цель великая. И наивные мечты, соединить несоединимое. Ее используют и выбросят. Свалят неудачи на нее и опозорят. – так думает Шиза.
Мне не хотелось, чтобы это случилось. Но есть такое слово – НАДО. Вот оно самое главное. Надо, чтобы она спустилась с небес на землю.
Утром войско под предводительством Торы длинной змеей потянулось в ущелье. Народ высыпал на стены, провожая уходящих воинов и молчаливо глядел в след. Может их сердца рвались пойти с ними, но ни один не последовал за колоннами. Каждый, кто остался, знал свое дело, чем ему заниматься и, наверное, в душе желал уходящим победы…
В крепости остался томиться командующий корпусом. Тора на него даже не посмотрела. А с ним надо было что-то решать…
Снежные горы. Столица
Лер Чарта-ил смотрел, как несчастные пленные засыпали ров перед стенами. Некоторых, нерасторопных сталкивали в низ и они, отчаянно крича, пытались выбраться. На них падали связки хвороста и бревна. Никто не слушал и не помогал несчастным. Пленники, освободившись от груза спешили убраться подальше от стен.
Защитники не стреляли по пленным, со слезами на глазах смотрели на них и ждали, когда они отойдут. А на место женщин, стариков и детей подошли колонны штурмующих.
Вглядываясь в лица молодых воинов из войск мятежников, Чарта-ил понимал, что пощады от них ждать не стоит. Им здорово «промыли» мозги. Они были заряжены на то, чтобы захватить власть и те, кто стояли на стенах, не были им соплеменниками, они были врагами, хотя говорили на одном языке и всегда жили рядом. Ненависть, воспитанная с детства к эльфарам старых домов, вела этих воинов убивать своих братьев и сестер. Но сейчас не было между ним родства. А была лютая злоба. Смерть с обоих сторон разделила их.
«Видимо этот штурм нам не пережить, – рассудил Чарта-ил и поднял щит. Он встал в первые ряды, чтобы защитить стены и умереть, но его тут же оттеснили два воина и один из них шепнул:
– Лер, не надо стремиться к смерти. Вы нужны всем нам, как тот, на кого мы смотрим с надеждой. Не дайте этой надежде погибнуть.
Лер Чарта-ил чуть не заплакал, но сдержался.
Соберите мне два десятка тех, кто может хорошо петь. мы будем поддерживать защитников словами доблести. Воин кивнул и побежал за спинами защитников. Он что-то спрашивал и к Чарта-илу потянулись мужчины и женщины. когда их набралось два десятка, он взмахом руки опустил остальных.
– Вы знаете балладу о герое Арчинг-иле? – спросил Чарта-ил.
Эльфары закивали головами.
– Тогда начнем братья и сестры. Воодушим сердца наших воинов. У кого первый голос, начинайте, мы поддержим.
И над столицей зазвучали чистые, громкие звуки баллады.
– Ой да горы мои родные, места святые, заветные.
Вы прощайте леса и реки, водопады приметные.
Не один я стою на краю тропы, а друзья мои, все бедовые.
Не увидим мы завтра рассвета. Берегов наших рек, медовые.
Прощайте Вы, мои друзья, друзья верные…
К нам пришла беда, беда горькая…
Тот, кто братом был, тот предал всех нас…
Затем остальные подхватили песенную былину.
– Были братьями мне, да врагами стали.
Супостату, врагу души продẚли.
Отреклись от родства и племени.
Вы не нашего, горского семени…
Слова песни, подхваченные защитниками, достигли штурмующих и видно было, как дернулись воины в колонах, задрали головы и стали прислушиваться. Сотники выхватили мечи и начали кричать на воинов. И вновь колонны неумолимо двинулись к стене.
Залп камнеметных машин был остановлен массовым щитом. Камни просто осыпались, не причинив вреда штурмующим. Следующий залп не успевал накрыть колонны и зацепил только хвост. А передние шеренги мятежников уже ставили лестницы, лучники выцеливали защитников и старались поразить их. То там, то тут стали падать убитые и раненные. Крики о помощи зазвучали на стенах и стали заглушать песню. Женщины, пригнувшись от летящих навесом стрел, стали оттаскивать раненых и оказывать им помощь. Задние ряды защитников прикрыли себя и передних сверху щитами. Горящее земляное масло полилось на штурмующих. Но вместо двух павших воинов на лестницу лезло трое. Их сбивали камнями и вновь их место занимали новые бойцы. Они лезли, как тараканы и казалось им не будет конца, и края. Первые воины штурмовиков уже рубились с защитниками. Падали под уларами и те, и другие. Рядом с Чарта-илом прорвалось с десяток штурмовиков и ударили во фланг обороняющимся. Чарта-ил, не прекращая пения, устремился на прорывавшихся. Он воткнул копье в шею ближайшему вражьему воину. Женщина что стояла с ним рядом ударила того же топором и разрубила ему плечо. Ее тут же нанизали на меч. Она застонала, обхватила руками руку убийцы и повалилась на него. Чарта-ил вытащил копье и дрожащими руками ткнул им его в лицо оскалившемуся молодому воину. Тот не успел увернуться. Он пытался вырвать меч из рук умирающей женщины. Удар топора другой женщины опрокинул его на пол. Он упал в обнимку с той женщиной, которую убил.
Под ногами стало скользко от крови. Тела мешали передвигаться по стене. Кто-то в образовавшейся суматохе не потерял спокойствия и дал команду. Убитых врагов стали оттаскивать, и сбрасывать со стен на головы штурмовиков.
