Сара Дж. Маас - Право на месть
— Если мы отдадим ему деньги, нам придется торчать в Рафтхоле, пока мы не найдем заказ и не заработаем себе на дорогу!
— Никаких «если», Саэм. Деньги он получит уже сегодня. В крайнем случае завтра.
— Меня бесит твоя привычка все решать самой.
— Это мои деньги, и я могу распоряжаться ими, как сочту нужным, — сухо сказала Селена.
— Но ты и так заплатила ему и свой, и мой долг. Я не позволю, чтобы этот мерзавец получил от тебя еще хотя бы один медяк.
Они шли мимо «чайного дворика» — места, где знатные и просто богатые дамы любили посидеть и посплетничать, греясь на теплом осеннем солнце.
— Тебя разозлило то, что он потребовал такую сумму, или то, что я согласилась ее заплатить? — напрямую спросила Селена.
Саэм остановился. Едва ли он заметил разряженных дам, но те определенно заинтересовались им и сейчас откровенно глазели на него. Даже в гневе Саэм был чертовски обаятелен. И непосредственен, как ребенок, который еще не понимает, где можно, а где нельзя разговаривать на повышенных тонах.
Хмыкнув, Селена схватила его за руку и потащила дальше, чувствуя на себе взгляды праздных дам. Она не удержалась от тщеславной усмешки, видя, как те поедали глазами ее синюю кофту, расшитую золотом, облегающие панталоны цвета слоновой кости и высокие коричневые сапоги из необычайно мягкой кожи. Селене даже стало жалко этих высокородных клуш, вынужденных носить платья и шнуровать корсеты. Такую одежду, как у нее, обычно носили женщины независимые, не связанные условностями круга знати.
— Меня взбесило, что мы по-прежнему обязаны играть в его поганые игры. Я бы предпочел перерезать ему глотку, а не деньги платить, — ответил Саэм.
— Тогда ты просто дурак, — вырвалось у Селены. — Если мы уедем из Рафтхола со скандалом, гильдия нам этого не простит и в покое не оставит. Ты что, собираешься всю жизнь кочевать по разным местам? Мы можем забыть свое ремесло, заняться чем-то другим, жить тихо и незаметно. Но рано или поздно гильдия обязательно нас разыщет и потребует деньги. И если я могу уже сейчас отдать им все до последнего медяка и знать, что больше они никогда не сунутся в нашу жизнь, я, конечно же, это сделаю.
Они вышли на площадь к Королевскому театру. Его купол возвышался над улицами, запруженными людьми, каретами и повозками.
— И все-таки где мы проведем черту? — тихо спросил Саэм. — Когда наконец мы скажем: «Довольно»?
— Это наша последняя встреча с Аробинном.
— Уверен: он тоже больше не жаждет нас видеть, — с презрительной усмешкой бросил Саэм.
От площади лучами разбегалось несколько улиц. Саэм свернул на одну из них. Он явно не собирался возвращаться домой, поскольку направился совсем в другую часть города.
— Ты куда? — спросила Селена.
— Надо голову проветрить, — ответил Саэм, обернувшись через плечо. — Встретимся дома.
Селена провожала его взглядом, пока он не смешался с пестрой столичной толпой.
Идти домой не хотелось. Селена миновала величественные мраморные ступени Королевского театра и побрела куда глаза глядят. Постепенно ее шаги ускорились, и витрины магазинов слились в разноцветную полосу. Воздух был бодряще прохладным, но солнце еще не утратило своего тепла. Раньше Селена очень любила такие дни. Сегодня ей было все равно.
Ей вспоминались слова Саэма. В чем-то он был прав. Честно говоря, ведь это она превратила в хаос и свою, и его жизнь. И началось все с Бухты Черепов, с благородной авантюры Селены по освобождению рабов, в которую она втянула Саэма. Пусть он и утверждал, что влюблен уже давно, им не надо было сближаться. Ее путь — это ее путь, а Саэма надо было держать на расстоянии. Будь она поумнее, она бы разбила ему сердце и сделала так, чтобы он остался с Аробинном. Он бы ее возненавидел, но ненависть была бы меньшим злом, чем ситуация, в которой он находился сейчас. Теперь Селена несла за него ответственность, и это ее пугало.
Она привыкла беспокоиться только за себя, о других почти не думала. Но с некоторых пор судьба Саэма волновала ее больше собственной, ведь он мог бы остаться в гильдии. Он вполне был доволен своей жизнью. Возможно, он бы и не стал преемником Аробинна, но занимал бы далеко не последнее место. А теперь… Она не пожалела денег, чтобы выплатить его долг и купить ему свободу. Однако она не могла признаться Саэму, что рассталась со всеми своими деньгами, поскольку чувствовала себя виноватой. У него бы это вызвало лишь новую вспышку гнева.
Селена вдруг обнаружила, что стоит у ворот стеклянного замка. Как ее сюда занесло? Погруженная в раздумья, она не обращала внимания, куда идет. Обычно она старалась держаться подальше от этого места.
По другую сторону железных, тщательно охраняемых ворот начиналась широкая, окаймленная деревьями аллея, которая вела к зловещему замку. Селена запрокинула голову, чтобы увидеть шпили его башен, сверкающих на утреннем солнце. Стеклянный замок построили поверх старого, каменного замка. Он считался не только архитектурным шедевром, но и символом могущества Адарланской империи.
Селена ненавидела стеклянный замок.
Главный двор находился выше уровня улицы, и Селене были хорошо видны многочисленные придворные и слуги, разгуливающие и снующие там: стражники в щеголеватых мундирах, дамы в пышных платьях, слуги, одетые сообразно исполняемым обязанностям… Что за жизнь была у каждого из этих людей, вынужденных постоянно находиться в тени короля?
Селена подняла глаза на самую высокую каменную башню, сложенную из серого камня, с балкончиком, увитым плющом. Стоя на улице, так легко верилось, что людям, обитавшим в этой башне, не о чем было беспокоиться.
Но внутри стеклянной громады каждый день принимались решения, менявшие жизнь Эрилеи. Однажды там объявили магию вне закона, а потом учредили каторжные поселения Калакулла и Эндовьер. В замке обитал страшный убийца, именующий себя королем. Его Селена боялась сильнее, чем кого-либо. Если «Склеп» был сердцем столичного преступного мира, то стеклянный замок был сердцем Адарланской империи.
Селене казалось, что замок наблюдает за нею — это гигантское чудовище из стекла, железа и камня. На его фоне и разговор с Аробинном, и уличная ссора с Саэмом казались совсем пустячными, словно писк комара перед разверзнутой пастью чудовища, готового проглотить весь мир.
Здесь даже ветер был холоднее. Он трепал пряди ее волос, выбившихся из косы. Ей нельзя было сюда забредать, даже если вероятность неожиданной встречи с королем была ничтожно мала. Само воспоминание о нем вызывало у Селены панический ужас.
Единственным ее утешением была мысль, что большинство жителей государств, завоеванных Адарланом, наверное, думали точно так же. Когда девять лет назад королевская армия захватила Террасен, вторжение было настолько быстрым и жестоким, что Селену начинало трясти от одних только воспоминаний о том, какими злодействами король утверждал свою власть над ее поверженной родиной.
Прочь, поскорее прочь от этого страшного места!
Саэм вернулся под вечер.
Когда он вошел в гостиную, Селена лежала на диване и читала книгу. В камине трещали дрова. Оранжевые отсветы пламени заплясали на капюшоне, скрывавшем лицо Саэма, и на рукоятке меча. Он был в перчатках, предназначенных не столько для защиты рук от холода, сколько для сокрытия коротких кинжалов. Саэм умел двигаться бесшумно, не делая лишних движений. Селена невольно залюбовалась им. Глядя на него, не верилось, что этот парень, с которым она делила кров и постель, — опытный и безжалостный ассасин.
— Я нашел заказчика.
Сказав это, Саэм откинул капюшон и прислонился к двери, скрестив руки на груди.
— Ты серьезно? — спросила Селена, отбрасывая книгу.
Карие глаза Саэма сияли, но лицо оставалось непроницаемым.
— Мы с тобой не в том положении, чтобы шутить. Заказчик назвал мне кругленькую сумму, которую готов выложить за исполнение. И сказал, что Гильдия ассасинов ни в коем случае не должна об этом узнать. Кстати, там и для тебя будет работа.
— Кто заказчик?
— Не знаю. Тот, с кем я говорил, был одет очень неброско. Лицо скрывал под капюшоном. Думаю, я говорил не с самим заказчиком, а с его посредником.
Селена не подошла к Саэму, а уселась на боковую спинку дивана. Между ними все еще мелькали невидимые молнии.
— Что же заказчик не обратился к гильдии? — спросила она.
— Потому что он замахнулся на убийство Йона Жайна и Рюка Фаррана.
— Йон Жайн, — повторила Селена, пристально глядя на Саэма. — Это же главарь столичного преступного мира.
Саэм кивнул.
Треск каминного пламени вдруг превратился в оглушающий грохот.
— Но его охраняют не хуже, чем короля, — сказала Селена. — И Фаррана — его правую руку — тоже… Я слышала, что у Фаррана поврежден рассудок. Его любимое развлечение — пытать и мучить людей.
