Тимур Лукьянов - Испанский поход
С такими мыслями на другой день ближе к вечеру де Пейн вернулся в замок Монтерео. На галерее, рядом с отведенной кастеляном монаху для проживания кельей, Гуго застал брата Адамуса. Одетый в чистую серую рясу и простые сандалии, капеллан стоял, опираясь на новый пастушеский посох, и любовался прекрасным зрелищем заката в горах. Трудно было даже подумать, что этот благочестивый смиренный пожилой христианин собственноручно еще совсем недавно зарубил мечом несчитанное количество грозных горных разбойников.
– Где ты скитался, добрый рыцарь? Нашел ли ты ту, которую ищешь? – спросил монах.
– Нашел, с Божьей помощью. Она действительно пленница замка Сорса. Старый пройдоха не соврал нам. Но вызволить ее оттуда нет почти никакой возможности, а отказаться от ее спасения я не в силах, пусть даже при этом мне придется погибнуть. Но разве достойно рыцаря, разве достойно христианина бросить в беде страждущее беззащитное создание?
При красноватом свете заката, брат Адамус заглянул в глаза де Пейну и какое-то время смотрел пристально, не мигая, и язычки пламени плясали в серых глазах монаха. Затем он произнес:
– Твердость читаю я в глазах твоих. Ты не отступишь и не оставишь надежду на спасение любимой, презрев смерть ты пойдешь вперед. Это твоя битва, и ты должен победить в ней или погибнуть. Но я не оставлю тебя один на один со смертью.
– Я рассказываю вам о своей беде, потому что открыть свою душу полностью я могу только вам, но я вовсе не прошу вас о помощи, просто, быть может, вы что-нибудь посоветуете мне, – сказал рыцарь.
– Помнишь, в пещере ты убил змею, которая подкрадывалась ко мне? Ты спас мне жизнь, Гуго, и я не смогу не помочь тебе. Я пойду с тобой, – решил монах Адамус.
– Но моя затея очень опасна, – предупредил рыцарь.
– А разве там, в том ущелье, опасно не было? Ты не оставляешь мне иного выбора, Гуго и потому я помогу тебе, чем сумею, – проговорил капеллан, и глаза его при этом сверкнули затаенным огнем.
Де Пейн опустил взгляд и промолчал.
– Посему не возражай, а просто прими мою помощь, – попросил брат Адамус.
Всю ночь Гуго де Пейн и брат Адамус не смыкали глаз. Принимал участие в том разговоре в келье монаха и Джеральд. Свечи в комнате уже догорели, а эти трое все говорили и говорили. И только к рассвету план действий окончательно сложился.
Утром, облачившись в доспехи и взяв оружие, де Пейн вышел к отряду и приказал всем своим людям собраться в центре замкового двора. Когда воины построились возле воткнутого в землю копья с шампанским знаменем на конце, Гуго де Пейн оглядел свой сильно уменьшившийся отряд.
Включая командира отряда и Джеральда, из Барселоны вышли десять рыцарей и столько же оруженосцев, проводник Яков и капеллан. И вот теперь перед де Пейном стояли только шесть рыцарей: Эндрю де Бов, Фридерик де Бриен, Озерик де Трифе, Франсуа де Шонэ, Анри де Ланер и Гильом де Мондидье. Остальных скосила в пути смерть. Проводник Яков погиб. Из пяти принятых в отряд в Барселоне оруженосцев в живых остался лишь провансалец Рико. Рыцарство Шампани понесло невосполнимые потери. Один только павший у Проклятой башни Хельге Гундесван стоил в бою целой дюжины ратников. Немного утешало лишь то, что Эдгар де Блуа помог пополнить отряд людьми из замка Монтерео и еще то, что к отряду прибились двое испанских рыцарей: Гарсия Мьедес и Ренальдо Альварес. Но последний, хоть и носил звание рыцаря и был когда-то знаменитым воителем, ныне стал всего лишь одноруким немым калекой бесполезным в бою. Да и надолго ли эти испанцы останутся в этом отряде?
Командир долго всматривался в обветренные лица суровых воинов и молчал. Сомнения мучили Гуго де Пейна. Пойдут ли эти люди за ним по своей воле? Ведь задание графа выполнено, и рыцари вправе потребовать немедленного возвращения в Труа. Многие из них получили в походе раны и сильно нуждаются в отдыхе. Наконец, бросив взгляд на верного Джеральда и на капеллана, стоящих рядом, Гуго решился и, повысив голос, чтобы хорошо слышали все ратники, начал:
– Доброе утро, славные сеньоры. Благодарю всех вас за этот поход, ибо все вы проявили беспримерную доблесть и показали себя с самой лучшей стороны. Пленники спасены, и гнездо разбоя разгромлено. Захвачены богатые трофеи. Поручение графа Шампанского выполнено, и теперь вы можете возвращаться домой с чистой совестью, – командир отряда старался говорить весомо и неторопливо, так, как всегда говорил старый граф Тибо, посвятивший когда-то его в рыцари. Гуго де Пейн сделал паузу и, вздохнув, продолжал:
– Но я не могу пойти с вами в обратный путь. В этих горах у меня осталось еще одно незавершенное дело. Я узнал, что в крепости Дель Сорса мавританский шейх Абас удерживает христианских невольников, и в их числе находится дама моего сердца, прекрасная Кристина де Селери, дочь славного рыцаря и трубадура Ангерана де Селери, которая была захвачена силой во время нападения мавров на окрестности Барселоны. И я не вернусь в Шампань до тех пор, пока не освобожу ее или пока не погибну. Это дело касается моей чести, ибо я дал обет Пресвятой Деве, что спасу девушку. Все вы благородные люди, а значит, каждый из вас способен понять меня. Но, если кто-то из вас захочет присоединиться ко мне в этом, не скрою, очень рискованном деле, я заплачу тому золотом из своей доли трофеев вдвое больше, чем платит сам граф Шампанский.
– Я принимаю твою сторону, Гуго! – без колебаний воскликнул Озерик де Трифе и выступил вперед.
– И я иду с тобой, де Пейн, – сказал толстяк де Бов и вышел из строя.
– Я готов сражаться во имя чести, – произнес седой испанский воитель Гарсия Мьедес. И рядом с ним молча выступил вперед однорукий рыцарь дон Альварес.
– Буду рад биться за правое дело вместе с вами, мессир Гуго, – сказал Гильом де Мондидье и шагнул вперед.
– Разве не честь для христианского рыцаря освобождать пленников из лап неверных? – произнес Фридерик де Бриен и присоединился к остальным.
– С вами, мессир, я впервые познал радость битвы, и мой меч – ваш, – провозгласил молодой Франсуа де Шонэ и встал рядом с де Бриеном.
Анри де Ланер не сказал ничего, а просто шагнул вперед.
Следом за рыцарями все остальные участники похода выразили готовность следовать за своим командиром и дальше во имя чести и спасения христианских пленников из рук неверных. Многие были действительно искренни в этом стремлении, других больше привлекала обещанная двойная оплата, но так или иначе от похода на Дель Сорса не отказался никто.
Сразу после смотра к де Пейну подошел однорукий рыцарь в сопровождении капеллана. Дон Альварес яростно жестикулировал левой рукой, указывая куда-то вдаль. Капеллан, как всегда в таких случаях, выдал ему чернила, перо и придержал для него кусок пергамента, чтобы немой рыцарь мог написать свою мысль. «Замок Сорса когда-то принадлежал мне. Я знаю потайной ход», – быстро нацарапал дон Альварес.