Уильям Моррис - Воды дивных островов
И вот дошла Заряночка до того места, когда они двое, незнакомый рыцарь и она, покинули долину у обрыва и двинулись через дикий лес в направлении Замка Обета, и сказала девушка:
"Когда свернули мы в лес, оставив за спиною помянутую долину, до полудня оставалось еще часа четыре; и ехали мы до тех пор, пока не наступил полдень, и отдохнули у ручья, и подкрепились, ибо не видели мы причины загонять коней; но спутник мой, незнакомый рыцарь, казался угрюмым и удрученным, и, можно даже сказать, мрачным. Я старалась ободрить его, и говорила с ним приветливо, как с тем, кто прежде был врагом, а стал другом; но чужак в черном отвечал мне:"Госпожа, ни к чему это не приведет; жаль мне, что собеседник из меня никудышный; право же, старался я развеселиться; но вдобавок к тому, о чем известно и тебе, и мне, и что меня угнетает и мучит, ныне легла мне на сердце тяжесть, и не в силах я от нее избавиться, и ничего подобного я не испытывал прежде. Засим с твоего позволения сядем-ка мы немедленно на коней, дабы поскорее оказаться в Замке Обета и в темнице сэра Эймериса".
Засим поднялась я на ноги, и сказала ему, улыбаясь:"Ободрись, друг! не темница тебя ждет в Замке Обета, но радушный прием друзей". Незнакомец в черном промолчал в ответ, и веселее не сделался; так оседлали мы коней и скакали еще часа три, пока не выехали из густой чащи на открытую протяженную прогалину, что, словно широкая дорога зеленого дерна, пролегла через чащу; не иначе как рука человека расчистила помянутую зеленую просеку. Туда добрались мы, следуя по течению речки, что вместе с нами вырвалась на равнину из леса, а затем, свернув в сторону, убегала на север, рассекая прогалину надвое.
Оказавшись там, промеж чащи и ручья, мы натянули поводья; лесной уголок этот показался мне красивым на удивление, и не без удовольствия глядела я по сторонам, радуясь всем сердцем. Тут молвил рыцарь:"Леди, не ощущаешь ли ты непомерной усталости?" "Нет, - отвечала я, - ничуть не бывало". "Странно, - проговорил мой спутник, - ибо я настолько утомлен, что должен, чего бы то ни стоило, сойти с коня и прилечь на траву, иначе рухну с седла". Тут незнакомец спешился и постоял подле меня немного, словно желая помочь мне спрыгнуть с седла, но возразила я:"Рыцарь, заклинаю тебя, даже если притомился ты, постарайся продержаться еще немного, дабы не настигла нас здесь опасность". "Опасность? - отозвался он, - Да, так оно и было бы, кабы Красный Рыцарь проведал о том, где мы находимся; да только откуда ему знать?" Последние слова незнакомец проговорил с трудом, словно в полусне, а затем молвил:"Прошу простить меня, госпожа, но голова моя так и клонится; позволь мне немного поспать, а затем я встану и отвезу тебя прямиком к цели и итогу твоего путешествия". С этими словами рыцарь в черном улегся на траву и тут же заснул как убитый, а я уселась подле, в великом страхе. Сначала, сказать по чести, я заподозрила предательство, ибо как могла я полностью доверять этому человеку после всего случившегося? но когда убедилась я, что сон незнакомца непритворен, сомнения такого рода я прогнала, и не знала, что и подумать.
Так прошел час; то и дело принималась я расталкивать спящего, но все было напрасно; и не знала я, что делать, кроме как дожидаться пробуждения незнакомца; ибо не ведала я дороги к замку; более того, хотя спутник мой и был рыцарем, и притом при оружии, боялась я покинуть его одного и без охраны; засим я осталась.
Но вот случилось нечто новое. Показалось мне, будто слышу я бряцание меча и доспехов; а зеленая дорога поворачивала так, что мыс леса в сотне ярдов к северу скрывал прогалину от моего взора, и можно было к нам подъехать на расстояние достаточно близкое, оставаясь невидимым, ежели двигаться по другую сторону реки. Засим я проворно вскочила на ноги, и натянула лук, и взяла в руки стрелу, и едва проделала это, как из-за помянутого мыса появился всадник. Он был во всеоружии, в алом сюрко, и восседал верхом на огромном и лоснящемся гнедом коне. Не спуская с незнакомца глаз, я старалась растолкать спящего ногой, и кричала ему:"Просыпайся!", - но рыцарь в черном едва пошевелился и пробормотал что-то бессмысленное.
Заметив нас, чужак натянул на мгновение поводья, а затем направился было в мою сторону, но я вложила стрелу в тетиву, и нацелилась в него, и крикнула ему остановиться. Тут услышала я, как рыцарь в алом хрипло расхохотался во все горло и закричал:"Нет, это ты постой, пригожая охотница, а я уж не побоюсь твоих стрел, лишь бы до тебя добраться. Но с чего бы вон тот лежебока, что разлегся у твоих ног, не поднимется и не бросит мне вызова, раз уж он твой полюбовник? Или он мертв?" Голос незнакомца звучал резко и гулко, и я ужасно его испугалась; и страх, равно как и мужество, заставили меня спустить тетиву, не мешкая долее; и, несомненно, страх тому виною, что стрела пролетела в дюйме или около того от правого плеча всадника. Снова услышала я его хриплый смех, и увидела, как наклонился он вперед и дал шпоры коню; я понимала, что другую стрелу достать не успею, засим подобрала я юбки и бросилась бежать сломя голову; но, несмотря на то, что весьма проворна я, меня это не спасло, ибо платье затрудняло движения, и, кроме того, сбитая с толку, не знала я, куда направиться, ибо ведала, что в воде конь меня нагонит.
Засим всадник поравнялся со мною в мгновение ока, и протянул руку, и ухватил меня за волосы, и притянул к себе, одновременно останавливая коня. Тут он снова расхохотался и молвил:"Воистину, раскрасневшаяся да растрепанная, беглянка не так пригожа; ну да это дело поправимое; но, клянусь Алым Петром! - что у девчонки за ножки!" Затем он отпустил меня, и спешился, и, толкая меня перед собою, двинулся к моему спутнику, по-прежнему погруженному в непробудный сон. Оказавшись подле спящего, Красный Рыцарь склонился надо мною, и уставился мне в лицо; и разглядела я, сколь он огромен, и еще заметила огненно-рыжую прядь, что выбилась из-под шлема. Зеленые глаза незнакомца свирепо глядели из-под кустистых рыжих бровей; всем видом своим наводил он ужас.
И вот заговорил Красный Рыцарь гневно и грубо, словно я в чем-то перед ним провинилась:"Эй ты, отвечай, кто ты сама такая и кто это?" Я промолчала, ибо от страха слова застыли у меня на устах. Супостат топнул ногою и закричал:"Ха! - ты что, онемела? Говори! а не то хуже будет!" Ответствовала я, дрожа всем телом:"Зовут меня Заряночка; я никому не принадлежу; родни у меня нет; что до этого человека, имени его я не знаю". Вопросил Красный Рыцарь:"Ты живешь в Замке Обета? Уж не наложница ли ты тамошних скромников-паладинов?" Несмотря на владеющий мною ужас, в сердце моем вскипел гнев, и отозвалась я:"Я живу в Замке Обета". Рявкнул Красный Рыцарь:"А этот человек (тут он повернулся и пнул спящего в бок), где ты с ним сошлась?" Снова промолчала я, и зарычал он:"Отказываешься отвечать, да? Смотри мне, а не то заговоришь под принуждением, я уж о том позабочусь. Теперь скажи мне вот что: уж не повстречались ли вы в Черной Долине Серых Овнов?" Снова не знала я, что ответить, дабы не причинить ненароком зла тому, кто раскаялся во зле, мне причиненном. Но Красный Рыцарь расхохотался и молвил:"Это я тебе припомню: первое - что ты-таки выстрелила в меня из лука, второе - что-таки попыталась бежать от меня, и третье - что не спешишь отвечать на мои вопросы. Но от того мне ни жарко, ни холодно; ибо, во-первых, стрела твоя пролетела мимо; во-вторых, ноги тебя не спасли (хотя пока бежала ты, глядеть на них было одно удовольствие); и, в третьих, все, что ты могла бы сообщить мне, я знаю и без тебя. Теперь сообщу я тебе, что сегодня - пятница, а вы двое впервые повстречались в Черной Долине во вторник; теперь задам я тебе последний вопрос, а ответишь ты или нет, это уж как тебе угодно, ибо вскорости я разбужу этого проворного и непоседливого рыцаря, и полагаю, что уж он-то мне скажет правду об этом деле, даже если об остальном умолчит. Скажи-ка, ты, распутница Паладинов-скитальцев, где и сколько раз начиная с вторника довелось тебе лежать в объятиях этого достойного рыцаря?" "Нигде и никогда", - ответствовала я. "Думается мне, что ты лжешь, - проговорил Красный Рыцарь, как бы то ни было, посмотрим, что поведает нам вот этот доблестный воин. Ха! - ты полагаешь, что разбудить его окажется непростым делом, не так ли? Ну что же, поглядим. Тот, кто наслал сон, сумеет и разогнать его".
