Светлана Велесова - Потерянный Ангел
— Совсем ты плоха стала, если не думаешь о последствиях. — Сама себе сказала Элли. И тут же сама себе ответила.
— Пора завязывать с подобными играми.
— Разговариваешь сама с собой?
Элли подпрыгнула на кровати и выхватив кинжал резко обернулась. На «пороге» ее комнаты стоял полуодетый Эйдес. Брови парня были насмешливо вздернуты, а при виде ее кинжала взлетели еще выше.
— Убери колючку, Элли. Поранишься. — Он шагнул в комнату.
Элли фыркнула и убрала кинжал.
— Зачем пришел?
— Да просто поболтать. — Парень пожал плечами, и ничуть не смущаясь сел подле нее на кровать. — Пер пошел к пляжу за нашими припасами. Рива спит, вот и решил заглянуть к тебе. Кстати, разговоры сам на сам, это плохой симптом.
— Я знаю. — Элли вздохнула садясь рядом. — Но что делать, когда… как бы это сказать…
— Выть хочется от злости? — Подсказал парень весело сверкнув глазами.
— Да! Это очень близко к тому, что я испытываю с тех пор, как Ройк нас бросил.
— Ты хотела сказать, тебя бросил?
— Да хоть бы и так. — Элли с вызовом глянула на парня, ожидая града насмешек.
Он же к ее удивлению только кивнул, мол прекрасно понимаю, что ты чувствуешь.
— Элли, он любит тебя…
— Ах оставь, Эйдес. — Элли соскочила с кровати и заметалась по комнате. — Хоть ты не начинай. И без твоих утешений тошно.
— Я думал ты тоже любишь его, раз замуж пошла.
— Тогда это показалось отличной идеей. А потом….
Она рухнула на кровать так и не договорив. Эйдес молчал, зная, как порой молчание помогает справиться с депрессией лучше любых слов.
— Ты не пойми меня неправильно. — Она повернулась к нему. — Ройк отличный парень и временами мне кажется, что я действительно его люблю.
— Временами Элли? — Эйдес опять начинал веселиться. Вот уж действительно поговорили. Он только надеялся, что Ройк не видит и не слышит ничего из того, что здесь происходит.
— Вижу и слышу, Эйдес, но ты продолжай, очень забавно получается.
Эйдес услышал смех друга у себя в голове и с силой зажмурил глаза, чтобы Элли не прочла в них ужас.
— Эйдес, что с тобой?
— В глаз, что-то попало. — Проворчал он, давясь смехом, а потом не выдержал и расхохотался, так, что эхо понеслось по залам, грозя разбудить валькирию.
— Очень смешно! — Возмутилась принцесса. — Теперь я прекрасно понимаю Риву, когда она хочет пустить тебе кровь. Ни одна нормальная женщина не выдержит подобного обращения.
Эйдес направил на нее палец, пытаясь что-то сказать, да так и не смог. Смех душил его. Элли уперла руки в бока и ждала, когда кончится это безобразие. Так и застала их валькирия. Она неслышно вошла, сонно протирая глаза.
— Расскажите и мне анекдот. Я тоже посмеюсь. — Она с улыбкой посмотрела на них поочередно.
Эйдес услышал в голове ехидный смешок Ройка и зашелся новым приступом веселья.
— Он сам анекдот. — Возмутилась Элли. — Представляешь, он уже десять минут высмеивает меня на все лады.
— Как знакомо. — Рива улыбнулась. — Меня он высмеивает уже несколько месяцев. До сих пор не понимаю, как я его еще не убила.
— Потому, что любишь. — Выдавил сквозь смех Эйдес.
— Да неужели? И с чего бы такая уверенность?
— Так не убила же? — И парень повалился на кровать в новом приступе хохота.
— И что с ним прикажешь делать? — Элли посмотрела на подругу.
— Действительно? — Валькирия вскинула бровь. — Он же такая лапочка!
Эйдес подавился смехом и покосился на обеих девушек.
— Эй, ЭЙ! — Он вскочил с кровати и попятился от них. — Не надо, Рива!
— Чего не надо, милый? — Рива медленно наступала на друга.
А Элли зашлась звонким смехом за их спинами.
Что сделала с ним Рива, Элли так и не узнала, но то, что все кончилось хорошо, это точно. Так как к ужину они вышли взявшись за руки с самым довольным видом. По всеобщему согласию было решено костров в доме не разжигать. Трапезную они устроили на берегу озера чуть поодаль от дома. Как и положено, в тропиках быстро стемнело и на небе взошла молодая луна, сверкнув серебром и затмив своим ярким светом многие звезды.
Разговоры за ужином велись ни о чем и обо всем. Пер вернулся к своей молчаливой манере поведения и за вечер не сказал ни слова. Рива благосклонно предоставила Эйдесу свои колени и парень, растянувшись во весь немалый рост влюблено взирал на нее снизу вверх. Элли, сытая сверх меры клевала носом, когда Эйдес запел.
Рива приглушенно вздохнула. Даже Пер выглядел удивленным. Элли же закрыла глаза, наслаждаясь чудесным голосом.
Эйдес пел о любви. О разлуке и возвращении. О предательстве и прощении. О том, что только любовь в этом мире имеет смысл. Все остальное тлен, прах, небытие. Казалось сама природа замерла под чарующими звуками его сильного голоса. И тогда Элеонора впервые увидела как плачет сильная и несгибаемая Рива.
Слезы текли по ее щекам, капая на лицо Эйдеса. Огромные влажные синие глаза с любовью и нежностью смотрели на друга. Элли вздохнула и тихонько поднялась. Легкой тенью она скрылась в лесу и пошла к океану, надеясь там унять боль, неизвестно как поселившуюся в самом сердце.
Берег встретил ее безмолвной тишиной. Волны с тихим шуршанием накатываясь на берег касаясь ее босых ног и стыдливо уходили обратно, как будто извиняясь, что посмели потревожить. Лунная дорога серебром пролегла по водной глади и Элли не думая, что творит, ступила на нее как на твердь. И океан устоял. Она шла ни жива ни мертва, от страха и восторга. Там под водой была бездна, но ноги стояли твердо. Элли осмелела и попробовала соступить с лунной дороги и тут же с головой ушла под воду. Ужас сковал тело, а в следующий миг она стала барахтаться что есть сил, пока не вынырнула на поверхность. Берег узкой полоской виднелся на горизонте. Как хорошо, что отец презрев возможный риск научил ее плавать. Скинув мокрое и неудобное платье, она поплыла к берегу. А на пол пути ее встретил Пер.
Прорычав что-то грозное и ужасное, он схватил ее за руку и с такой силой толкнул вперед, что ее понесло к берегу как на лодке.
— С ума сошла! — Орал на нее некромант, плывя сзади. — Мало тебе опасности, так ты решила попробовать себя в колдовстве?
— Но у меня же получилось. — Элли закашлялась, хлебнув воды и получила еще один толчок, но уже на за руку, а под самый, что ни на есть зад.
И как посмел гад.
— Это ты Ройку объяснять будешь. Вот выберемся отсюда живыми, сдам тебя с рук на руки, тогда и экспериментируй сколько твоей душе угодно, а до тех пор не смей.
— Так это…?
— Греби!
