Владислав Гусев - Судьба по контракту
— Всегда рад.
Они немного церемонно раскланялись.
Ильм не стал торопиться спускаться вниз и заставил себя пройтись по стенам. Он переброситься парой ни к чему не обязывающих фраз со стрелками, не забывая при этом внимательно поглядывать на площадь у ворот.
Муштра молодого пополнения завершилась, и у костра потихоньку стал собираться народ. Откуда-то появился Отто. Капрал присел на чурбак и принялся что-то потягивать из кружки.
Ильм нарочито медленно спустился по лестнице и, заложив руки за спину, прошелся перед башней, прикидывая диспозицию личного состава.
Санти дрыхнет в караулке. Отто и еще трое у костра. Один стражник поставлен внизу при решетке. Так… И пятеро наверху. Очень хорошо и внимания на него особого не обращают.
Некромант обошел крытую повозку. Перед ним открылось небольшое свободное пространство, в беспорядке засыпное неряшливо обтесанными камнями. Еще дальше, у самого основания башни, из этих же самых камней громоздился целый курган. Ильм некоторое время рассматривал присыпанные снегом строительные блоки. Если за ними и есть подход к механизмам, то добраться до него весьма проблематично. Здесь целая артель каменщиков за день не справиться…
Ильм, обошел башню с другой стороны. Здесь целая куча досок. Помниться, Санти еще в середине осени собирался их перепилить на дрова и место освободить, но пока все оставалось на своих местах. И подлезть к ним незаметно очень удобно — обойти караулку сзади и все. Только как сделать так, чтобы его никто не видел, или внимания на его действия не обратил…
— Мастер! — голос капрала заставил его оторваться от размышлений, — че ты там выхаживаешь? Иди к огню, кипяточку хлебни!
Идея посетила некроманта совершенно неожиданно. Он скривился, по большей части от того, что его оторвали от важного дела, приложил руку к животу и подошел к Отто.
— Ты здоров, мастер?
— Живот что-то прихватило.
— И чего ты как не родной? — капрал одарил Ильма почти отеческой улыбкой, — беги за караулку и делай там свои дела. Я покараулю, чтобы тебе не мешали. Только смотри, не очень громко думай, а то Санти разбудишь.
Это был просто подарок судьбы.
Некромант бодрой рысцой бросился в указанном направлении.
Первое разочарование ждало его сразу же после того, как он оказался у городской стены. Снег здесь был тщательно расчищен. В общем, никаких следов разобрать было нельзя.
Некромант с досады стукнул кулаком по каменной кладке и тут же взял себя в руки. Нет, не просто так здесь чисто убрано. Ох, не просто так. Он отодвинул пару небрежно приставленных друг к другу широких шершавых досок и присел на корочки. Перед ним чернел узкий лаз, идущий параллельно стене.
Так, попробуем… Ильм лег на бок и протиснулся внутрь. И тут же зацепился за что-то рукоятью меча. Пришлось вылезти обратно и меч из-за спины убрать. Вторая попытка оказалась гораздо удачнее, и вскоре некромант почти уперся носом в небольшую, сделанную из металлических прутьев решетку, вставленную в каменный бок башни. Для более детального исследования находки пришлось добавить немного магии к глазам. Когда темнота расступилась, стало понятно, что это не просто решетка, а дверь. Сразу за ней начинался узкий коридор, вырубленный в толстой башенной стене. Ильм из положения лежа попытался навскидку определить их размеры. Получалось не очень много. Локтя полтора в ширину и локтя четыре в высоту. В принципе, чтобы взрослому человеку пролезть вполне достаточно.
Ильм присмотрелся к концу коридора. Там темнел металлическим боком большой предмет. Противовес. А дверца то заперта, мастер некромант…
Он выругался, не скрывая своего разочарования, и потянулся к задвижке, запертой на небольшой подвесной замок. К огромному его удивлению, после совсем недолгого сопротивления весь запирающий решетку узел отвалился, как старый гнилой сучок от дерева.
— Так вот ты какой, зомби из деревенского жальника…,- пробормотал Ильм.
На тронутом ржавчиной железе отчетливо виднелись свежие зазубрины. Он отложил задвижку и слегка тронул дверцу. Та совершенно бесшумно сдвинулась с места.
Пальцы сами собой потянулись к петлям. Что и следовало доказать… Свежая смазка. Ильм принял более удобное положение и осмотрелся. Поначалу ничего заслуживающего внимания не обнаружилось. Потом его заинтересовали мелкие темные пятна на светло-серых камнях башенной кладки. Выглядели они так, словно кто-то угодил рукой в краску, а потом долго и нудно тряс ей, разбрасывая в разные стороны брызги. Некромант послюнявил палец и потер одно из пятен. Поднес палец ко рту и лизнул самым кончиком языка. Кровь. А вот это уже кое-что. Эх, тряпочку бы сейчас. Да где ж ее взять. Только в сумке. А сумка осталась лежать рядом с Санти. Вернуться за ней, значит попасть в поле зрения стражников. Эх… Он уперся носком одного сапога в задник другого и, стянул обувь с ноги. Размотал портянку и резким движением оторвал от ароматной обмотки узкую полоску. Обильно намочил слюной и тщательно обтер забрызганный кровью камень. Засунул тряпицу под ремень, вылез на волю и очень довольный вернулся к костру.
Отто встретил его сочувствующим вглядом.
— Ну что, полегчало?
— Еще как, — Ильм подцепил пригоршню снега и тщательно оттер руки, — что пьешь?
— Кипятком балуюсь. Налить?
— Давай.
Капрал нагнулся к стоящему на камне у огня закопченному чайнику.
— Ты за что Лоскута гонял?
— За то, что он ленивый говнюк, — Отто протянул некроманту дымящуюся кружку, — говнюк и осел. Представляешь, что удумал? В одной и той же воде посуду нашу мыть. С обеда грязную воду сохранил до ужина. Хорошо, что я вовремя заметил. В тягость, видишь ли, ему до колодца прогуляться. Ручка у него, видишь ли, болит. Но я из него эту дурь вышибу. Здесь ему не родной хутор, где со свиньями можно из одного корыта хлебать. Город здесь. Цивил. цивиз…
— Цивилизация.
— Во-во.
— Что с рукой случилось?
— А, — капрал презрительно скривился, — мамочкин сынок. Ладошку чуть порезал и решил, что умирает. Я ему в следующий раз таких люлей навешаю, что нынешнее ранение подарком судьбы покажется.
— А чем порезал?
— Говорит меч точил, и об лезвие… Я сегодня как раз свой меч ему доверил. Похоже, об него.
— Он тебе наточит. Будет не меч, а пила.
— Плевать, — отмахнулся Отто, — я ж ему не свой боевой доверил, а тот, с которым повседневно ношусь.
— Я бы хотел рану осмотреть.
— Да плюнь ты на этого жеребца. Ранка то пшик. Сама срастется.
— Мне любопытны раны, оставленные оружием. Вне зависимости от величины. Общий так сказать интерес.
