Иван Афанасьев - Ожидание Двойной Кошки
Общие потери от атаки нежити оказались столь велики, что этот отряд степняков так и не вошел в леса Светори, ограничившись мелкими стычками на границе степи и леса. Может, и не поэтому степные командиры воздержались воевать в лесу. Может, им уже была известна участь отряда хана Гойшума, попавшего в Клей-туман. Эта разновидность нежити соединяла между собой все соприкасавшиеся живые существа. Всадники прирастали к своим лошадям, лошади — к ветвям деревьев, сквозь которые продирались. Разделить их отныне было невозможно, следовало резать по живому. Но бросавшиеся на помощь прирастали к тем, кому хотели помочь. А сквозь их соединенные тела прорастала лесная трава…
Они и умирали потом все вместе — люди, кони, трава, деревья. Многие годы потом на этом месте росли только одуванчики.
Те девять уцелевших родов, чьи представители пали смертью героев в отряде Маребена Гродвига, получили название Маребенских. Все они пользовались огромным уважением. Первый Великий герцог происходил из Маребенцев. А род самого Гродвига пресекся. У Маребена был сын, но он погиб молодым, не оставив наследника.
Окунец положил перед Юркаем на стол несколько книг, в которых виднелись закладки. Он неплохо ориентировался среди тех книг библиотеки, в которых описывалась магия. Но таких, в которых описывались несмертельные для людей приемы, существовало не так и много. Удивительно, что он вообще что-либо отыскал. Вернув Иохалеса Таладского на место, наследник Великого Герцога раскрыл первую из принесенных ему книг.
Землянин. Удар волшебной палочкой
Турнир колдунов назначили начать чуть позже завтрака. Местом проведения выбрали просторный внутренний двор герцогского дворца. Место выбрали жребием, в последний момент.
В назначенный день и час все участники собрались в просторном дворе замка Великого Герцога: семнадцать гроссведунов и патентованных колдунов Его Высочества, бывший колдун-министр и я, вновь обретенный сын герцога, Юркай. Никакой особенной одежды не требовалось. Я, как и остальные, надел остроносые сапоги, темные шаровары, расшитую по вороту курточку с карманами и вязаную шапочку. Только на моей шапочке ничего не было вышито. С балкона сверху взирали на нас сам герцог, члены его семьи и высшие сановники, зрители более мелкого ранга толпились внизу, вдоль стен. То, что я теперь — приемный сын Великого Герцога, как-то не ощущалось. Зато, пользуясь возможностью, я исследовал мысли соперников. Большинство было обычными гроссведунами, но четыре человека явно обладали навыками сокрытия мыслей. Три — на низком уровне, а четвертый оставался мне непонятен. Слишком хорошо защищался.
Пока я настраивался на него, герцог провозгласил начало поединков. Следовало сразиться парами, потом победители должны были встретиться между собой. Исходя из того, что нас было восемнадцать, в следующих встречах кому-то выпадала передышка. С герцогом этот нюанс мы как-то не оговорили.
Отставной министр-колдун, он же главный судья турнира, бросил жребий. Мне выпало биться в четвертой паре, против гроссведуна, последние пять или шесть лет сопровождавшего военные отряды. Он поднаторел в уничтожении нежити, о прочих его умениях мне не было ничего известно.
Надо сказать, что среди вышедших на поединки только трое имели сковурский патент, то есть формально могли претендовать на вакантное место. Но герцог накануне шепнул мне, что это ерунда, игнорировать патент в его власти. Зная особую благорасположенность правителя к моей персоне, гроссведуны не могли не понимать, что единственный их шанс — не дать мне выиграть. Измотать меня в поединках. Отсюда и массовость их участия. Нетрудно было предположить, что между собой они будут играть в поддавки.
Я просмотрел первых три боя, набираясь опыта. До того про колдовские турниры мне приходилось лишь читать. Внешне всё выглядело впечатляюще: колдуны метали друг в друга молнии, взметали пыль перед носом соперника, насылали на него тучи саранчи, оставаясь при этом на положенном расстоянии в десяти метрах один от другого. Зрелищность объяснялась тем, что все эти трюки могли видеть зрители, лишенные дара прозревать астрал. Но я видел, что всё это игра. Силовых ударов никто не использовал, да и защиту от них никто не ставил.
Когда дошла очередь до меня, я без всяких предисловий молча послал сгусток энергии прямо в солнечное сплетение своего соперника. Следуя общей традиции, я придал ему видимость молнии — на радость зрителям. Противостоящему мне колдуну радоваться было нечему. Наверно, ему показалось, что его лягнула лошадь. Он сложился пополам, после чего завалился набок. На этом наше сражение и закончилось. Не зрелищно, симпатий окружающих я не сыскал, но победы моей никто не оспаривал. Однако, как я понял из мыслей присутствующих, следующей такой победы мне вполне могли не защитать. Турнир должен быть зрелищным, а я ожидания зрителей обманул. Не будь я наследником, меня могли бы исключить из участников только за одну такую победу.
После первой серии поединков осталось девять победителей. Снова бросили жребий. Мне выпала пустышка, то есть отдых. Что ж, если нет правды на земле, то хоть где-то выше она существует.
Четыре пары одна за другой сошлись в поединках. На этот раз смотреть на них было поинтереснее. Гроссведуны применяли кто собственные фантомы, кто невидимые энергетические щиты, от которых отскакивали вполне зримые молнии. Если бы я был устроителем платных зрелищ, лучших артистов мне было бы не сыскать. Предположить, что они заранее отрепетировали свои схватки, нельзя — жребий тащили честно.
Итак, нас осталось пятеро. На этот раз мне выпало биться с колдуном, имеющим патент. Безусловно, он относился к главным претендентам и на победу, и на должность министра-колдуна Его Высочества. В предыдущем своем поединке он мне понравился: лет пятидесяти пяти, сухой, как стайер, увертливый, как змея, и такой же опасный. С таким, как говорится, держи ухо востро. Но я востро держал не ухо, а колдовское зрение, с помощью которого углядел пустоту под землей, как раз в том месте, где расположился мой соперник. Окружив себя энергетической броней, я мысленно шепнул: "Прости, мой герцог, твой подземный ход мы поправим чуть позже". Я дернул опорную балку в туннеле. Свод не выдержал, и земля обвалилась, увлекая за собой в провал моего соперника. От неожиданности он на мгновение раскрылся, и уж тут я его пуганул, как следует, видением всех исчадий ада, которых смог придумать. Конечно, он быстро разобрался, что к чему, но пока выбирался из глубокой ямы, судья успел объявить победителем меня.
Ввиду моего "хулиганства" место для оставшихся поединков решили перенести поближе к балкону. Пользуясь передышкой, я снизу обратился к герцогу:
