Михаил Ежов - Под знаком небес
Человек этот был бледен точно снег, припорошивший камни мостовой, под глубоко запавшими черными глазами синели круги, словно он не спал несколько ночей кряду. Впрочем, возможно, так и было – ведь жрецы должны были вознести множество молитв, чтобы боги приняли жертву. Прямые плечи покрывала малиновая мантия, отороченная белой лисицей, тем же мехом сверкала круглая шапочка с плоским верхом, расшитая серебром. Осанка его была величава, но, вглядываясь пристальнее в выражение его лица, люди читали на нем нечто, заставлявшее их отворачиваться и смущенно глядеть себе под ноги.
Справа от него ехал магистр Ордена храмовников барон Бригельм, а слева – герцог Артас, начальник телохранителей. Оба были в длинных белых одеждах, слегка развевающихся на ветру, спереди и сзади красовались эмблемы с аистом. За ними ехали другие рыцари храма и длинная вереница оруженосцев и пажей, каждый из которых носил на плаще герб своего господина. Следом шел отряд пешей стражи, а в середине виднелась облаченная в серебряные одежды фигура, над которой мерно покачивался штандарт ордена – золотое изваяние раскинувшего крылья аиста.
Барон Бригельм, человек преклонных лет, имел раздвоенную бороду, черными с проседью клиньями спускавшуюся ему на грудь. Кустистые брови давно уже побелели, но утонувшие в складках морщин глаза сверкали недобрым огнем, который даже годы не смогли погасить. Когда-то он был грозным воином, и суровые черты его худощавого лица сохраняли выражение воинственности. В его осанке и лице было нечто величественное, сразу было видно, что он привык играть важную роль при дворе и повелевать знатными рыцарями (стать воином храма было не так легко, как полагали некоторые искатели удачи, наемники, рассчитывавшие дорого продать свой меч в надежде обеспечить себе безопасное времяпрепровождение). Магистр был высок, статен и, невзирая на старость, держался прямо. Его белая мантия с эмблемами аиста легко трепетала на ветру, а снежинки, кружась, оседали на меховой опушке. В руке барон Бригельм держал жезл власти – полированную деревянную трость длиной в полтора локтя, покрытую серебряной вязью с инкрустированными по спирали искрами горного хрусталя. Вместо набалдашника у нее был плоский кружок с выгравированным на нем солнцем, острые лучи которого словно впивались в окантованный дубовыми листьями ободок. Спутник магистра, герцог Артас, носил такую же одежду. Однако по всему было видно, что равенства между ними не было. Начальник телохранителей был чрезвычайно важной и уважаемой персоной, но оставался, несмотря на это, всего лишь воином; персона же магистра считалась священной. Никто не мог даже прикоснуться к ней, не испросив на то позволения, пусть даже Великому Магистру угрожала бы смертельная опасность. Этот странный и на первый взгляд нелепый закон соблюдался неукоснительно с самого момента основания ордена, и жрецы придавали ему огромное значение.
Когда все служители, включая телохранителей, заняли отведенные им места, из чернеющего, благоухающего разогретыми маслами дверного проема медленно и торжественно появилась повозка, на которой была установлена клетка. Внутри сидела девушка с распущенными волосам. Из одежды на ней была только длинная холщовая рубаха, на тонких руках и босых ногах виднелись кровоподтеки – следы пыток. Блестящие, устремленные в одну точку глаза казались безумными – в них застыли ужас и боль. Вокруг повозки двигались жрецы в траурных одеяниях, они несли зажженные свечи, отчего жертва казалась окруженной огненным кольцом.
* * *Изящный белый дог, тихо стуча лапами по каменному полу, вбежал в комнату и остановился, выжидающе глядя на своего хозяина карими маслянистыми глазами. Но Дьяк не заметил присутствия животного – он задумчиво глядел в распахнутое окно, через которое доносились крики рабочих, устанавливающих на площади статую, изображающую Железного Герцога, попирающего ногой вампира, изломанная железная корона которого лежала в стороне. Это был подарок короля Мирона победителю носферату и народному любимцу. Отлитый из бронзы колосс довольно точно передавал черты Дьяка и его фигуру, только длинный развевающийся плащ и круглый щит мастера добавили сами. Первый должен был напоминать о высоком сане великого воина, а последний – символизировать его стремление защитить своих соотечественников.
– Мой друг! – негромкий голос вошедшего вслед за догом заставил Дьяка вздрогнуть от неожиданности и обернуться.
Увидев стоящего на пороге человека, Железный Герцог поднялся и, прикрикнув на заскулившего дога, улыбнулся.
– Я ждал тебя, – сказал он, делая несколько шагов навстречу и пожимая протянутую руку.
– Был настолько уверен, что я приду? – усмехнулся человек, прищуриваясь.
– И, как видно, не напрасно.
– Твой человек привел меня.
– Он толковый малый. Я слышал, ты стал поэтом, Ирд из Карилоссы.
– Так меня называют, – согласился человек с улыбкой. – Не думал, что и ты слышал о моих… трудах.
– Напрасно. В Малдонии достаточно образованных людей и ценителей прекрасного и возвышенного. Так что списки «Эланы» дошли и до нашей глуши, – усмехнулся Дьяк. – Присаживайся, – он указал на кресло.
– Спасибо. И как тебе мое скромное творение?
– Признаться, мне больше понравилась твоя поэма «Плач по Вайтандару», – сказал Дьяк, опускаясь в кресло напротив своего друга. – Мне привез ее из Карсдейла один человек, выполняющий время от времени мои поручения.
– О, мои вирши обходят мир! – шутливо удивился Ирд. – На самом деле мне просто хотелось увековечить память о моей родине, которой я лишился.
Дьяк кивнул.
– У тебя получилось, – сказал он. – Многие заказывают свитки с твоими поэмами.
– Надеюсь, – Ирд склонил голову и, помолчав, заметил: – Но ты ведь отыскал меня не для того, чтобы обсуждать поэзию, не так ли?
– Конечно, нет. – Дьяк наполнил розовым вином два изящных хрустальных кубка, один из которых протянул собеседнику. – Я завладел Книгой Молоха. Она написана на языке вампиров, каратари. К сожалению, он относится к тем немногим вещам, которых я не знаю, – Дьяк развел руками. – Но ты, помнится, рассказывал, что видел в своей библиотеке в Карилоссе какую-то рукопись, написанную на этом древнем наречии.
– И ты решил, что я смогу перевести для тебя Книгу Молоха?
– Именно так, – согласился Дьяк. – Впрочем, если ты лишь мельком ознакомился с тем свитком…
– Отнюдь, – прервал его Ирд, – подобная редкость заинтересовала меня. Однако в ней излагались только основы грамматики и лексики, а, судя по тому, что составитель не был указан, написал ее человек, так что едва ли стоит говорить о достоверности.
