Александр Карпов - Бездарь
— Эркин, я и говорю о том, что каждое изменение открывает новый горизонт, который и нужно исследовать в первую очередь! Да, каждая прививка несёт как положительные, так и отрицательные качества, но нужно не пытаться скомпенсировать минусы новыми имплантациями, а искать способы изменить уже работающий орган.
— Чушь, органы, извлечённые из уже существующих организмов, выверены тысячелетиями, они и так находятся на вершине совершенства!
— Тогда зачем вообще менять свои родные органы, если они тоже выверены?
— Я имел в виду, что естественные части тел всяко лучше тех самоделок, что способны придумать мы с тобой. — Я с самого начала прекрасно понял о чём говорил Эркин, но по опыту общения с ним знал, если его не одергивать и не сбивать настрой, то гном просто переведёт конструктивный диалог в банальную перебранку.
— У меня, например, вообще никогда не было естественных органов, гоблинов как ты помнишь, создали искусственно. Да и природа создает не идеал, а лишь сугубо необходимое в данном виде. Глаз совы способен видеть почти в полной темноте, но слепнет даже от слабого источника света. Кот видит и днём и в сумерках, но его зрение в любое время уступает приспособленным для дня или сумеркам в отдельности животным. Жаба различает быстрое движение, не видимое человеку, но плохо видит неподвижные объекты. Идеала не существует, мы сами должны его создать, ну или хотя бы стремится к этому. Возьмём глаза, которые я имплантировал себе. Да что я говорю, ведь ты сделал для создания этого глаза гораздо больше чем я!
От проклятья Зира и Шема не возможно было избавится простой имплантацией нового глаза, как я предполагаю, у них нет проблем и с теми органами чувств, что они имеют сейчас. Просто проклятье каким-то неведомым мне способом блокирует способность воспринимать то, что они видят. Хотя, возможно Шему помогла бы замена зрительных нервов и внесение изменения в мозг, но без смертельной необходимости я не хотел вмешиваться в работу этого органа. С Далом ситуация были ещё более безнадежная. Его беда именно в не работающих органах зрения, казалось бы, замени их и он обретёт способность видеть, но у этого решения было два почти непреодолимых препятствия. Его мозг никогда не получал зрительную информацию, а ведь в раннем детстве этот орган ребёнка учится правильно воспринимать то, что видят его глаза. Конечно можно было попробовать покопаться в мозгах Дала так, что эта проблема, при большом риске для жизни, была условно решаема, в отличии от второй проблемы. Само сознание Дала не могло воспринимать визуальную информацию, это выяснилось уже давно, когда я проводил эксперименты с ритуалом объединения сознаний, с помощью которого когда-то смог наладить контакт с разумом Зира.
Так что из моих учеников единственным получившим новые глаза был Тун. Сам я особого смысла в этом не видел, ведь он попросил поставить себе обычные человеческие глаза, отсутствие которых прекрасно компенсировала экстрасенсорика. Правда, у Эркина не оказалось органов такого "скучного" и "обыденного", по его словам, существа как homo sapiens. В итоге он обрёл глаза какого-то монстра, по сути, почти не отличающихся от человеческих. Сам я сделал себе весьма специфические органы зрения, почти слепые в привычном для меня диапазоне, они позволяли видеть в инфракрасном спектре. Ну в теории позволяли, внести небольшое имение в свой мозг для изменения участков, отвечающих за обработку зрения, что было, после всех проведённых над ним надругательств, делом почти привычным. А вот обрести гибкость сознания, чтобы воспринять этот, новый для меня, спектр чувств, пока не получалось. Так что мои, слегка светящиеся красным светом глаза, были практически бесполезны, но я не отчаивался и продолжал медитации, перед специально созданными картинами, узор на которых можно было различить лишь пока ещё не заработавшим зрением. Ведь если, а вернее когда, у меня получится, я расширю поток информации, получаемый мною экстрасенсорикой, а это не только добавление нового спектра восприятия, это позволит мне расширить, а значит упростить, получение знания из информационного слоя бытия. А самое главное покажет мне способ расширять спектр своего восприятия и дальше!!!
— Но этот глаз далёк от идеала, — меня всегда поражала упёртость Эркина, готового спорить даже когда сам понимаешь свою ошибку, лишь бы не признавать что был не прав. Хотя во время своей Земной жизни я тоже ставил своё мнение выше всякого другого, и с большим трудом менял его. Интересно, что основа таких изменений характера? Гоблинский опыт жизни, или сама реинкарнация, весьма урезавшая мою эмоциональность?
— Зато он намного превосходит глаз, на основе которого мы его создали!
Юмор этому спору в частности, и всем нашем совместным исследованиям вообще, придавали следующие факты. Я, благодаря уже существующим грибным прививкам и псионическим навыкам, мог проводить себе имплантацию намного проще Эркина, но ограничился лишь заменой сердца и одной почки, за это гном считал меня ретроградом, нежелающим двигаться по пути развития. С другой стороны Эркин умел чрезвычайно хорошо работать с плотью, что давало ему возможность легко модернизировать существующие органы, я в этом плане был не слишком полезен, но сам гном не считал это умение чем-то стоящим и до моего прихода им практически не пользовался. Вот так мы и работали, каждый имея то, что хотел бы уметь другой. За полтора года нашей совместной работы Эркин пытался начать тренировки экстрасенсорики, но каждый раз бросал их, почему-то считая крайне нудными и "невозможными для истинно творчески личностей". У меня же шансов освоить магические приёмы воздействия на плоть, которыми обладал Эркин, и вовсе не было. Особенно после понимания всей природы его умений, о которой он рассказал мне больше года назад.
* * *— Эркин ты ведь волшебник?
— Ну, можно сказать что да, а что такое?
— Волшебники получают свои заклинания по наследству, а раз вы с Варрином братья, то и заклинания у вас должны быть похожи. Но он мне как-то сказал, что имеет лишь боевые заклинания. А ты, как я вижу, прекрасно воздействуешь на различные ткани живых существ. Вам с братом достались настолько разные заклинания? Я спрашиваю, потому что мы будем работать вместе, и мне было бы не бесполезным знать о твоих способностях.
— Тут вопрос более сложный, чем тебе может показаться сначала, да, намного более сложный. Чародей свой дар не унаследует, а получает в процессе жизни, но к нему прилагается целая куча проблем. — Всё это было мне и так хорошо известно, и про чародейский дар мы в одном из наших разговоров мы говорили, так что гном должен был знать, что я об этом знаю. Но я уже успел уяснить, что перебивать монолог Эркина, это значит не получить вообще никакой информации. — У той четверти, что пережила обретение дара, серьёзно портится здоровье, они вынуждены тратить долгие годы на обуздание своих способностей, чтобы случайно не поубивать окружающих. Да и само овладение даром процесс чрезвычайно долгий и кропотливый, бесконечными медитациями и тренировками он подчиняет свои способности себе. Сначала чародей разрабатывает для себя индивидуальные жесты, добиваясь, чтобы магические действия производились ими и только ими. Со временем жесты упрощаются, и то для выполнения чего требовалось устраивать целый танец с прыжками, черед годы чародей может совершить лёгким движением руки. Дальнейшее развитие чародея происходит в сфере чтения заклинаний. Просто обрести способность направлять свою магическую энергию словом очень не легко. Среди обывателей бытует миф о древней магической книге, прочитав заклинания в которой, каждый может совершать чародейство. Полнейшая нелепица. Чародей сам создаёт свой волшебный язык, в долгих медитациях привязывая каждый звук к определённому магическому воздействию, добиваясь тем самым возможности повелевать магией голосом. Высшим развитием чародейского искусства является управление магией при помощи мысли. Но про это я знаю крайне мало, могу лишь предположить, что и тут нужны долгие медитации, только привязывать магические действия наверное нужно к каким-нибудь образам в своём сознании, или может быть к эмоциям?
