Айрон Розенберг - Темный прилив
Снова закричали, заголосили — уже громче, радостнее. Молот Рока подождал, пока крик наберет силу, прокатится от одного края войска до другого, умножится, сделается слитным, единым. Воины кричали, потрясая оружием, — отлично, в их душах снова запылала боевая ярость!
— Мы не станем ждать! — возвестил Верховный. — Мы не станем сидеть сложа руки, не позволим людям диктовать условия битвы. Мы — орки! Мы — Орда! Мы сами обрушимся на них, и они горько пожалеют — они, наглецы, посмевшие пойти за нами! А расправившись, разбив их в пух и прах, мы пройдем по их трупам и снова возьмем их земли!
Воздел молот обеими руками, закрутил над головой, и от ликующего рева Орды задрожали скалы, задрожала сама Черная Гора под ногами. Молот Рока улыбнулся, потом, не удержавшись, рассмеялся. Вот он, его народ, настоящие орки! Если умирать, то не хныча о пощаде, не на коленях — в бою, с оружием, обагренным кровью врагов!
— Пусть воины нашего клана приготовятся к битве! — приказал ошарашенному Тарбеку. — Моя гвардия и я возглавим атаку. Остальные — за мной!
Оргрим глянул на своих телохранителей, поджидавших в тени скалы, те оживились, закивали, обрадованные вниманием вождя. Они были лучшими из лучших, бойцами из бойцов — и все они были ограми.
Оргрим был настоящим орком по рождению и воспитанию и, как все его сверстники, привык ненавидеть огров. Но эти очень отличались от обычных дренорских огров: куда разумнее их, хотя не маги, а просто воины. А главное — были верными лишь Оргриму, искренне восхищались его силой и отвагой, считали его не просто орком, а кем-то вроде маленького огра. Они все поклялись исполнять каждый его приказ и умереть за него, если потребуется. А Оргрим уважал и ценил их силу и преданность — и, к своему удивлению, понял, что готов и сам отдать жизнь за них.
Теперь вся гвардия Оргрима готовилась отдать жизнь, чтобы Орда смогла победить.
Хорошо хоть, портал оставался в целости и сохранности. Ренд и Мэйм Черноруки пережили битву с Гул’даном и сражение с флотом Альянса, а с ними немало орков их клана. Гонец от братьев нагнал Орду на пути от Каз-Модана, и Оргрим передал с ним приказ братьям присоединиться к отрядам их клана у портала. Верховный все еще не слишком доверял Чернорукам, но те доказали преданность Орде, а кто лучше них, сильных, испытанных воинов, справится с защитой ворот? Конечно, сам Оргрим и не думал убегать туда, даже в случае поражения.
Верховный снова кивнул ограм и пошел вниз по склону, спеша к равнине и битве, ожидавшей там.
Орочья атака застигла Альянс врасплох. Как Оргрим и рассчитывал, люди ожидали долгой осады, рассчитывая взять орков измором и отлавливать тех одиноких бедолаг, кто дерзнул бы высунуться за пределы защитного кольца скал, окаймлявших Черную Гору. Поэтому никто отражать нападение не готовился.
— Орки! — завопил солдат, мчащийся со всех ног к Лотару и его штабу. — Они нас смяли!
— Что? — воскликнул Лотар.
Пришпорил жеребца, поскакал по сумрачной долине, где располагалась основанная масса сил Альянса. Туралион поспешил следом, за ним — остальные.
Уже издали командир услышал шум битвы, а вскоре и увидел врагов: вроде орки, но огромные, толсторукие, крепконогие, волосы остроконечными пучками торчат над головой наподобие птичьих гребней или гривы. Никогда таких раньше не видел. И бездоспешные, только повязки набедренные, наплечники да косматые сапоги. Дрались как безумные, рубили, резали, кололи все, до чего только дотягивались. Растатуированные, иззубренные куски металла, костей и вообще непонятно чего вдеты в уши, ноздри, брови, губы и даже соски — безумные дикие варвары! Люди разбегались перед их яростью.
— Утер! — закричал Лотар, и тот сейчас же выехал вперед.
Командир указал мечом на странных орков, и паладин взмахнул рукой, призывая орден Серебряной Длани атаковать. Надел шлем, занес боевой молот. Закричал:
— Во имя Света Небес! Эти твари заслужили смерть! Смерть!
Сияние разлилось вокруг Утера, окутало его молот. Конь понес в схватку, могучий удар светоносного оружия раскроил орочью голову.
Над долиной всегда висели низкие свинцовые облака, напитанные сажей, пробивавшийся сквозь них свет казался кровавым. Всегда, но не сейчас. Вдруг облачная завеса раздвинулась и луч ослепительного света пал на Утера, вторгшегося в строй Орды. Паладин словно превратился в воплощенный свет, чистый, устрашающе безжалостный, слепящий, и каждый его удар разил без промаха. Другие паладины двинулись за ним, тоже окутанные светом. Орден разросся в дни войны: теперь паладинов было двенадцать, не считая Туралиона. Они смело ринулись в бой, их мечи, палицы, молоты лучились светом их веры, и воины Альянса пошли за ними, вдохновленные.
Орки-берсеркеры бросились на новых врагов. Разгорелась страшная битва: обезумевшие дикари против истовых воинов веры, блистающие доспехи против татуированной шкуры, не прикрытой ничем, кроме ярости. Эти орки были искусны, свирепы, в безумии не ощущали боли от ран, но паладины исполнились праведного гнева, вера придала им сил, и сияние их не одного врага заставило отвернуться, прикрыв глаза. Потому паладины сумели поразить и уничтожить страшных дикарей. Истребляли до тех пор, пока последний не пал бездыханным.
— Хорошо поработали, — отозвался Лотар на известие о победе Рыцарей Света.
И подумал устало: «Что дальше? Еще одна атака?»
Будто расслышав его мысли, прибежавший гонец заорал:
— Сир, они атакуют снова! На западе!
— Проклятье! — пробормотал Лотар, пришпоривая коня, торопясь к месту новой схватки.
Надо отдать должное, неглупые твари эти орки. И сам не был готов к битве, и солдаты не ожидали. Большинство расслабились, рассчитывая на долгую скучную осаду. Кое-кто даже доспехи снял, хотя командир и запретил это делать, призывая оставаться начеку. Теперь заплатили дорого за неосмотрительность. А если орки внезапными нападениями пробьют дыры в боевых порядках Альянса — смогут уйти в горы. Тогда потребуются долгие месяцы, если не годы, чтоб всех их выловить, а Орда тем временем восстановит силы и ударит снова.
А этого нельзя допустить.
Первый рыцарь Штормграда подъехал к месту новой схватки, стоптал орка, не успевшего отскочить, развернул коня, осматриваясь. Теперь атаковали куда большим числом, в первой волне — дюжины три, и самое неприятное — среди них шестеро огров. Дрались ожесточенно, яростно, но не так бездумно, как татуированные дикари. Маневрировали, держались рядом. С особенной жестокостью и мастерством сражался орк посреди их строя — длинные волосы заплетены в изукрашенные косицы, так и скачущие в такт ударам огромного черного молота, крушащего солдат Альянса направо и налево. Как удивительно движется этот гигант — очень быстро, но с невероятной точностью, почти грациозно, несмотря на тяжелые черненые латы. Лотар понял вдруг: это — вождь Орды! Пришпорил коня, направляясь в гущу схватки, а гигант вдруг посмотрел в лицо Первому рыцарю! Глаза орочьего вождя были вовсе не кровавого оттенка, обычного для орков, но серые, и светился в них недюжинный ум. И еще в них высветилось понимание — орк узнал командира людской армии.
