Анна Бессонная - Осколки миражей
Но спустя секунду дверь закрылась за ними уже с той стороны. Преследователи забарабанили по окованному железом дереву. Изнутри, из перехода с полукруглыми сводами, можно было задвинуть засов.
— Его вот-вот откроют, — пробормотал Итилеан, глядя только на Софию. — Пойдем. Дальше он разветвляется, и… А, Хешшу. У меня нет ключей от подземных кладовых и водоотводных пещер!
— У меня есть вадрит всепроникновения, — вспомнила Элейн. — Следовало раньше отдать вам его, тогда вы бы сразу открыли камеру…
— Нет, тогда не удалось бы сдержать гвардейцев, угрожая королеве, — возразил Итилеан. — Следуйте за мной, и побыстрее… София, вы можете идти?
Проход, как и лестница перед этим, был до невозможности узким. Пробираться приходилось гуськом. Под ноги то и дело попадали мелкие камешки, наступать на которые в тонких бальных туфлях было больно. Единственный источник света — лампа — был далеко впереди. За Элейн шел Дарн, и она благодарила судьбу, что не ей выпало замыкать процессию. Когда в ход в любую минуту могли вломиться преследователи… Раньше она и не догадывалась, до какой степени, оказывается, малодушна.
— Теперь сюда.
Чем дальше от допросных, тем сильнее ветвился ход. Ответвления убегали в основном куда-то вниз — неужели толща горы еще не пройдена насквозь? Все это уже напоминало лабиринт. Выйдя к развилке, где на сравнительно небольшом участке целых три кованых двери вели в разные стороны, Итилеан открыл одну из них вадритом. За ней обнаружился новый коридор, тоже круто уходящий вниз. Серовато-белые стены его были в живописных зеленоватых пятнах от постоянной сырости, а внизу уже покрылись илом.
— Это не тот ли путь, который заканчивается у водоотводных пещер? — сказал Таренн. — Тогда нам лучше вернуться. Они же окружают гору кольцом под землей! Если их решат прочесать, да еще с поисковыми вадритами, то нас мгновенно обнаружат. Лучше спрятаться где-нибудь в старых кладовых — до них рукой подать, и там такой лабиринт, что…
— А, знакомы с местными катакомбами, Берт? — усмехнулся Итилеан. — Да, это дорога к пещерам. Ответвление, которое ведет к кладовым, должно начинаться где-то здесь…
Он вернулся на пару шагов назад и приложил вадрит к другой двери. Та с душераздирающим скрипом приотворилась.
— Все правильно. К тому же без вадрита эту ржавчину уже не откроешь, — добавил Итилеан, изучая новый коридор. Даже София, все еще цеплявшаяся за его руку, приободрилась. Здесь было так же сыро, разве что меньше ила и под ногами не хлюпали лужи. Но этот ход вел не вниз, а в сторону прямо и даже, казалось, слегка поднимался вверх.
— Секунду. — Прежде чем идти, Таренн замер и поднял руку вверх, призывая остальных сделать то же самое. Прислушался. Тишина. Шагов преследователей было не слышно. Только вода мерно капала с потолка в небольшую лужицу и где-то вдали чуть слышно свистел сквозняк.
Выше по коридору стало еще суше. В конце концов Итилеан отпер очередную дверь, и за ней оказался уже не переход, а просторное темное помещение.
Элейн облегченно вздохнула. Она устала, смертельно замерзла в тонком бальном платье, прикрытом одним лишь плащом, туфли, не предназначенные для подобных паломничеств, промокли насквозь, а подошвы начали рваться от контакта с острыми камешками, которые усыпали пол. Она с исследовательским интересом посмотрела на Софию. На сестре красовался черный тренч Итилеана, и саму ее на последнем отрезке дороги спутник едва не тащил на себе. При взгляде же на лицо Софии, казалось, растаяло бы сердце даже мифического Властелина морских глубин. Огромные жалобные глаза, дрожащие губы, скорбно сведенные брови… И тем, кто знает ее достаточно давно, не понять, жалеть ее или нет. Элейн еще помнила, как с точно таким же выражением лица в детстве сестренка обводила вокруг пальца всех строгих нянек, и те мигом соглашались выполнить любую ее прихоть, когда она смотрела вот так. Ладно, детство в прошлом… Но все же Софии и сейчас была не чужда определенная картинность.
— Здесь можно дождаться утра.
Итилеан взглянул на часы и едва не выругался. Элейн нашарила на поясе свои, подвешенные на цепочке. Все вторжение в допросные и побег заняли чуть более получаса. Было около двух. А светало уже довольно поздно, значит, дождь прекратится в лучшем случае часов в шесть. И все это время беглецов будут искать по всем подземным помещениям. С вадритами и с помощью магов.
— Здесь можно попробовать дождаться утра, — скептически поправила Элейн. Усталость и нервное напряжение пробудили в ней раздражительность и желание придираться ко всему и вся. Она осмотрелась.
Свет лампы выхватывал из темноты то затянутые в пыльные футляры монументальные бока каких-то шкафов, то старинные кресла и диваны из цельного дерева без подушек, то составленные друг на друга стулья с фигурными спинками, украшенными гербами династий, которые уже более пяти веков назад отошли в небытие, то сваленные в кучу столы. Мебельная кладовая. Склад устаревшей ненужной мебели, место которой давно было в музее… или на костре. Элейн осторожно села на резной диван с изогнутой спинкой.
— Чтобы найти эту кладовую, им нужно будет или случайно оказаться под дверью, или отыскать сначала карту замка времен Молионов. На новом плане ее нет, — успокоил Таренн. Элейн откинулась на жесткую спинку и решила поверить ему как члену исторического общества. У нее уже не было сил бояться.
Остальные расположились на диванах и в креслах рядом. Лампа стояла поодаль, но когда глаза привыкли к темноте, Элейн разглядела, что София сидит у Итилеана на коленях, а он прижимает ее к себе и греет ее руки в своих.
— Зато если нас здесь застанут, то шансов вырваться не будет… — буркнул Дарн.
Холод подземелья пробирал до костей.
Элейн влезла на диван с ногами, отыскала на связке бытовой вадрит и активировала его часть, регулирующую температуру. Тело немедленно окутал теплый воздух. Так-то лучше.
— А теперь, господа, — проговорила она, — знает ли кто-нибудь, свидетелями чего мы только что были? Неуязвимая королева… Неубиваемая гвардия… Итилеан, насчет гвардии — вопрос к вам.
— Определенная защита на каждом есть, — нехотя отозвался начальник гарнизона. — Против проклятий, магического оружия и прочего из того же ряда. И у каждого есть вадрит-щит… Но эти вадриты точно были не активны. Иначе никто не был бы ранен.
— Они были не просто ранены, — мрачно добавил Дарн. — Двоим я собственноручно продырявил головы. Я сам, Хешшу, видел, как входит пуля! И все равно…
— Значит, все как и с королевой, — подытожила Элейн. После того, что произошло, она даже в мыслях не могла заставить себя назвать Вистарию матерью.
