Андрей Стерхов - Атака неудачника
— Ну что тут могу сказать. Это так называемая «Zapatera». Резонансное заклинание, запрещённое Шестым параграфом Пражской конвенции. Включено в Индекс заповеданных словоформ Книги Тьмы и Света. Испанский раздел, подраздел — альфа заглавная, что значит — «смертельно опасные». Номер позиции в подразделе — альфа заглавная восемь. Всего в данном подразделе, если ничего не путаю, а я никогда ничего не путаю, тридцать четыре позиции. Наиболее из них известные: abbarrisco, a trochimoche, cochite hervite, quitame alla esas pajas, zapatera, zurriburi…
— Стоп, — прервал его речитатив Архипыч. — Необъятного не обнять. Ты нам доложи, чем эта самая конкретная замануха опасна.
— Тут просто, — сказал Самохин и, с запредельной аккуратностью протирая стекло монокля носовым платком, выдал то, что я уже и так прекрасно знал: — Если не менее трёх раз подряд повторить это заряженное злой волей заклинание, возникает непреодолимый позыв к самоубийству. Простой человек кончает жизнь каким-нибудь тривиальным, доступным ему на момент исхода способом, маг при Силе — путём добровольного развоплощения в Запредельном.
— Вслух нужно произнести или про себя? — уточнил кондотьер.
— Это, Сергей Архипыч, не важно. Вслух ли, про себя ли — ни какой разницы. И при каких обстоятельствах произнести тоже не важно: намеренно или случайно, по неосторожности или по глупости. Важно, чтобы в голове засело. Дальше — дело времени. Сперва возникают лёгкие вибрации, потом сознание выворачивается наизнанку, потом рвутся психические связи с реальностью, ну а потом… Что потом, думаю, ясно. Да, кстати, забыл сказать. Не знаю, имеет это для вас какое-то значение или нет, но все заклинания из подраздела альфа заглавная опечатаны убийственной Печатью Эльсенсента.
Последнее сообщение эксперта на Архипыча большого впечатления не произвели.
— Ерунда, — произнёс он с плохо скрываемой похвальбой. — Любой маг первого ранга, а тем более ранга высшего, не говоря уже о великих, распечатает на раз, и даже не чихнёт.
Самохин спрятал монокль в нагрудный кармашек, закрыл его, вжикнув молнией замка, после чего сказал, умудрившись совершенно индифферентным голосом вложить в свои слова особенный смысл:
— Заметьте, не я это первым сказал.
Архипыч озадаченно хмыкнул и задумался. Всерьёз так задумался. Было над чем. Магов-то первого ранга в Городе человек тридцать всего наберётся, а высшего и того меньше — шесть. Шесть — это, включая самого Архипыча и его вечно пропадающего в Москве начальника. Ну а великих в нашем городе нет. Из ныне живущих не добрался ещё никто до такого уровня.
Я воспользовался заминкой кондотьера и, вступая в разговор, обратился к эксперту:
— Скажи, Модест Владимирович, а как это заклятие действует на тех, у кого Силы нет? Как в таком случае пресловутое послание Ланьлинского насмешника работает? Сколько не думал, так понять и не сумел.
— Как я уже сказал, что это заклятие резонансное, — спокойно, как и полагается настоящему профессионалу, стал объяснять Самохин. — Чтоб оно сработало, большой Силы на самом деле не нужно. Незначительная Сила самого заклятия попадает в резонанс с незначительной Силой жертвы, и всё. Незначительное на незначительное даёт на выходе значительное. И это не арифметическое сложение Силы, это — синергия, это — взрыв.
— А всегда резонанс случается? — спросил я и стал умолять мысленно: «Скажи, что нет, скажи, пожалуйста».
Однако ответ эксперта был скор и безжалостен:
— Да, Егор, всегда. Рано или поздно, но обязательно. Временные рамки — одни биологические сутки.
— И через какое время наступает кризис? — подхватил тему Архипыч.
— В среднем через трое суток плюс-минус пять часов, — ответил Самохин. — За это время идея о никчемности собственного существования достигает апогея, а мысль, что иного выхода из этого наполненного страданием бытия помимо самоубийства нет, становится предельно очевидной. Дальнейшая песня стара как мир: в смертной схватке с целым морем бед покончить с ними, умереть, уснуть и видеть сны. Слова Шекспира, музыка народная.
— Короче говоря, купили мы дуду на свою беду, — подытожил Архипыч и зло пнул пустую бутылку из под колы. Затем кивком поблагодарил Самохина и обратился ко мне: — Если насчёт Леры не ошибаешься, сколько ей осталось?
До меня не сразу дошёл жестокий смысл вопроса, а когда дошёл, я пожал плечами:
— Не знаю. — Потом прикинул вслух: — Что-то около суток прошло, получается, осталось около двух. — Сказал и схватил за рукав комбинезона собравшегося идти Самохина: — Подожди, Модест Владимирович. Скажи, а как-то можно этому заклинанию противодействовать?
— Конечно, — ответил эксперт.
В моей душе затеплилась надежда.
— Как?
— Например, можно пострадавшего усыпить, — сообщил Самохин. И не успел я добавить, что это очевидно, как он добавил: — Только ненадолго. Надолго усыплять нельзя.
Я насторожился:
— Почему?
— Чревато. Мозг-то во сне полностью не выключается. Так что через десять-двенадцать часов кошмарные сновидения по любому разрушат сознание, фиг потом в кучу соберёшь. Жить пациент будет, но станет идиотом. В самом что ни на есть клиническом смысле этого слова.
Тут уже и Архипыч подключился:
— А ещё какие-нибудь варианты есть?
— Есть ещё один, — кивнул Самохин. — Можно оттянуть финал, опрокинув несчастного в растительное состояние и удерживая, пока Силы хватит.
— Не вариант, — мотнул головой Архипыч.
Эксперт развёл руками:
— Других способов нет. Во всяком случае, я их не знаю.
И на несколько секунд после этих его слов воцарилось молчание, какое случается, когда мысли собеседников разбегаются в разные стороны.
— Иное слова, что та солома, — нарушая тишину, посетовал Архипыч, — разгорится, не зальёшь.
А мне в худшее верить не хотелось.
— Модест Владимирович, — спросил я, — скажите, а это заклятие отменяемое? Или в принципе обратного хода не имеет?
— Отчего же, имеет, — сказал Самохин. — Хотя и особо опасное, а отменяется как все прочие.
— То есть затейник должен лично отменить свою волю?
— Именно так. Он должен взять свое слово обратно. А что, Егор, ты в курсе, кто трикстер?
Я помотал головой и развёл руками — увы.
Архипыч тем временем нашёл глазами Борю Харитонова, который в тот момент руководил погрузкой в «газель» троса отврата, концентраторов Силы и прочих спецсредств, сунул два пальца в рот, свистнул по-разбойничьи и махнул рукой:
— Эй, Улома, греби сюда. — А когда Боря подошёл, всучил ему журнал в руки и выдал распоряжение: — Возьми парней человек пять, смотайся на склад Первой типографии, раскопай и изыми весь тираж вот этой вот мути. Как изымешь, вывези куда-нибудь загород, облей горючкой и сожги к едрени фене. Задача ясна?
