Колин Мэлой - Империя Дикого леса
Марта позабыла о стихающей боли в черепе — там, куда пришелся удар бутылкой, — вскочила и вместе с остальными Неусыновляемыми бросилась к лифту. Элси была первой; она заколотила по кнопке вызова.
Дездемона присоединилась бы к ним, но тут ее громко позвали по имени из кабинета Уигмана. Она повернулась и увидела, что в массивных бронзовых дверях стоит Джоффри Антэнк.
— Джоффри, — прошептала она.
— Десси, — сказал Антэнк.
Элси оглянулась через плечо и мельком посмотрела на эту сцену, но тут приехал лифт и двери с шорохом открылись. Она загнала четырех других Неусыновляемых в пустую кабину, забралась внутрь сама, и двери закрылись у нее перед носом, оставляя воссоединившихся Дездемону и Джоффри наедине.
— Шо с тобою случилось? — спросила Дездемона, медленно подходя к Антэнку.
— Мне нужно было время, Десси, — ответил Джоффри. — Я должен был очистить свой разум. Тра-ла, тра-ли.
Они встретились посреди кабинета, и Дездемона протянула к нему руки.
— О, Джоффри, я так сожалею про то, шо сделала, — проговорила она тихо. — Я не хотела тебя обидеть.
— Знаю, милая, — сказал Джоффри. — Я знаю. В каком-то смысле ты преподала мне урок. От меня оставалась только оболочка. Я потерял все. Но нашел себя, — тут он, казалось, оправился от изумления, вызванного встречей; будто бы вспомнил о чем-то гораздо более серьезном. — Но тебе нельзя сейчас здесь находиться. Тебя не должно было тут быть. Здесь небезопасно.
В этот самый момент один за другим прогремело несколько взрывов. За высокими окнами кабинета мелькнули, словно большие светлячки, три вспышки света, осветив силуэты Дездемоны и Джоффри, которые стояли, крепко держась за руки.
— Что происходит? — спросила Дездемона, глядя Джоффри в глаза.
— «Шапо нуар» атакуют. Это не шутка, Десси. Это конец.
— «Шапо нуар»? Но откуда ты знаешь?
— Я теперь с ними заодно, — сказал Антэнк. На глаза его навернулись слезы. — Я уже сказал, что нашел себя. Я изменился. Нашел свою истинную сущность. И я хочу, чтобы ты смирилась с этим. Я прощаю тебя, Десси. Это ты вывела меня из тьмы, тра-ла, из моей внутренней тьмы. Из тумана моего разума. Ты указала мне правильный путь, тра-ли. Ты — мой маяк, моя путеводная звезда.
— О, Джоффри, — улыбнулась Дездемона. Еще один взрыв с глухим «бум» залил светом окна. В это мгновение она вдруг почувствовала, как ее окутывает какое-то мягкое и теплое ощущение — искра дежавю, — нахлынувшее внезапно, словно летний дождь. Она поняла, что это было: ей вдруг ослепительно ярко вспомнился первый поцелуй на экране. Поцелуй с Сергеем Гончаренко в Киеве, на пыльной съемочной площадке «Ночи в Гаване». У них остался один дубль, съемочная группа устала, бюджет был на исходе, и им надо было сделать этот последний дубль идеально. Оставалась всего минута, пиротехники запустили стрельбу, из установленных над головами шлангов полился дождь, Сергей сказал свою реплику («Что ж, тогда пусть этот не забудется».), и Дездемона вдруг ощутила такую лавину эмоций, что совершенно перенеслась туда, в это кафе в Гаване посреди хаоса народного восстания, и целовала Сергея так глубоко и долго, что, когда он ахнул и отшатнулся, в соответствии со сценарием, и изобразил первые спазмы надвигающейся смерти персонажа, она жила ролью, правда ведь, она поверила. И теперь Дездемона, словно следуя сценарию того гениального фильма, наклонилась вперед, чтобы поцеловать Джоффри, и их губы встретились.
Раздался очень громкий хлопок. Казалось, даже белые бумажные люстры, висевшие на потолке просторной комнаты, вздрогнули. Потом в глазах Джоффри появилось напряженное изумление, он разорвал поцелуй и вскинул брови. Его лицо потеряло выражение, рот приоткрылся. Крошечное пятнышко крови, словно розовый бутон, проглянуло на его клетчатом жилете и, впитываясь в ткань, расцвело пышным маковым цветком по всей груди.
Дездемона ошеломленно посмотрела через его плечо и увидела, что прямо за ним между бронзовыми дверями кабинета стоит Брэдли Уигман с пистолетом в вытянутой руке. Из дула поднималась тоненькая струйка дыма. С губ Джоффри сорвался кашель, и он тряпичной куклой обмяк в объятиях Дездемоны.
— Мой маяк, — повторил Джоффри слабо. — Моя путеводная звезда.
— Брэдли! — неверяще воскликнула Дездемона. — Что ты наделал?
Уигман приблизился, по-прежнему держа пистолет в отставленной руке. Когда он ступил под люстру, женщина сумела получше его рассмотреть — титан выглядел так, словно чудом выжил в жуткой автокатастрофе. Он был с головы до пят покрыт тонким слоем сажи, как шахтер на старой фотографии, и рукава его сшитой на заказ рубашки свисали с запачканных плеч мелкими лоскутками. Волосы, обыкновенно лежащие напомаженной волной, были настолько растрепаны, что их в буквальном смысле невозможно было бы растрепать сильнее — любая попытка сделать это лишь пригладила бы их.
— Он враг, — ответил Уигман. В голосе его звучало болезненное удивление. — Предатель. Крыса.
— Ты застрелил его, — выдавила она, почти потеряв дар речи.
— Да, черт возьми, застрелил, — сказал Брэдли, подходя к ним. — Ради Пустыря. Ради квартета.
Джоффри кашлянул. У него подогнулись колени, и Дездемона под его весом опустилась на пол, обнимая Антэнка и баюкая в кольце своих рук.
— О Джоффри, — рыдала она. — Милый мой Джоффри.
Его голова слегка дернулась в ее ладонях. Он повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо и, замерев, тепло, с любовью улыбнулся Дездемоне. Его рука незаметно потянулась к левому карману пальто.
* * *Когда башня Титана взорвалась, озарив весь Промышленный пустырь неземным сиянием, и низверглась водопадом стекла и бетона, пятеро Неусыновляемых только-только выбрались из тайного лифта. Они бросились бежать от основания башни вдогонку за двумя силуэтами, которые заметили впереди. Те, в свою очередь, ковыляли по гравийной дороге в сторону далекой кромки леса.
Все они: Неусыновляемые, две ковыляющие фигуры (в свете взрыва оказавшиеся Роджером и Каролем), маленькие группы сражающихся грузчиков и «Черных шляп» по периметру у стены — все остановились, чтобы посмотреть на величественную гибель башни Титана. Казалось, будто посреди непроглядной ночи вдруг настал день. Мир затопило сияние. Грузчики уставились на зрелище, застыв на месте, подняв высоко над головой красные гаечные ключи и хлопая глазами. Диверсанты из «Шапо нуар», замерев посреди броска, откинули зажженные бомбы на безопасное расстояние и проводили взглядами осколки стекла, посыпавшиеся с верхних этажей, словно хрустальный ливень, не обращая внимания на взрывы собственных бомб, которые приземлились где-то в нескольких футах и лишь слабенько пыхнули.
![Натализа Кофф - Что такое не везет, или Приемы самообороны[СИ]](/uploads/posts/books/2925/2925.jpg)
