Олег Говда - Возвращение
Тьфу-тьфу-тьфу, но пока все происходящее укладывалось в придуманный нами с Титычем план.
Дорвавшись до «бесплатного» угощения, гоблины не интересовались больше ничем, кроме еды и обильной выпивки, которую крестьяне тоже «позабыли» спрятать. Торопились, наверное… И это обстоятельство многократно приумножило наслаждение Лупоглазых и Ушастых, полученное от первой победы.
Мы с парнями спрятались неподалеку от моего дома. И как оказалось, весьма удачно. Я шел сюда ведомый тем, что лучше других мест в Выселках знаю собственный сад-огород, а оказался совсем рядом с костром вождей. Буквально метрах в двадцати… Правда, в крыжовнике, но легионеры — не привередливы. Особенно, если облачены в доспех. Зато отсюда нам все видно, слышно и никто на ноги не наступает.
Хотя, если пиршество пойдет и дальше такими темпами, то спустя час-другой, по деревне можно будет разгуливать в полный рост, распевая частушки и играя на гармошке. Если не присаживаться к кострам и держаться на достаточном расстоянии от башни. Потому что даже при таком повальном разгильдяйстве у стратегического объекта вожди не забыли выставить усиленную охрану. Из особо злобных гоблинов! Поскольку — трезвых…
— Командир, — зашептал Свист. — Может, продолжим веселье? Глянь, зелененькие стали поодиночке бродить? И заходят далеко от костров.
— Можно. Только отлавливай самых крайних. И чтоб ни звука! А ты, Родя, тушки в реку спускай. Пускай плывут к морю.
— Будет сделано… — Дисциплина у принципа легиона оставалась на уровне. Как ни хотелось отомстить Роде за увечье, полученный приказ он воспринял без возражений. Понимал, что от рейнджера, специально обученного способам ведения «тихой войны», толку будет куда больше.
Бойцы уползли развлекаться.
Вовремя…
Шаман Ушастых вдруг подхватился на ноги и настороженно замер, повернувшись лицом и вытянув руки к башне.
— Опасность! Там волшба творится…
Великий Уруш-хаш, шаман клана Лупоглазых, небрежно отмахнулся зажатой в кулаке костью.
— Чую… Это Искра выдумывает что-то… Травница и ведунья здешняя. Беспокойства нет, Гррахх. Она боевым заклинаниям не обучена. Да и не осмелятся челы. Мы, даже если очень сильно осерчаем, все равно кого-то в живых оставим, а от императора бунтовщикам пощады не будет… Сам знаешь.
— Знаю. Но зачем же она тогда…
Ответ на неоконченный вопрос получили все одновременно.
— Ты нарушил свое слово, Гырдрым! — многократно усиленный магией голос Титыча был едва узнаваем.
— Вот еще глупость, — вождь Лупоглазых отвечал негромко, но судя по всему был уверен, что староста Выселок его слышит. — Разве люди держат свои обещания перед свиньями или баранами? А как ваши женщины сладко приговаривают, когда наполняют кормушку? Я сам видел, как ты чесал за ухом кабана, прежде чем заколоть его… Разве не так?
— Ты сам свинья, бесчестный гоблин!
Гырдрым только усмехнулся.
— Нет, ты не свинья, ты жалкая, ничтожная крыса! Как и весь твой клан.
Оскорбление подействовало. Вождь Лупоглазых вскочил с земли и угрожающе показал кулак башне.
— Ты зря это сказал, чел! Теперь я тебя точно убью. А хотел всего лишь дань взять да пару людишек высечь кнутом. За непослушание.
— Хотел яиц набрать, да ненароком курицу прирезал… — насмешливо ответил Титыч. — Заодно и курятник сжег…
«Хорошая магия, надо запомнить. Голос звучит в десятки раз громче, чем в мегафон, и каждый оттенок сохранился».
— Мой курятник. Захочу — сожгу. Захочу — новый построю… — проворчал Гырдрым. — А за оскорбление спрошу отдельно. С тебя лично.
— А вот тут ты, вождь, сильно ошибаешься. О чем вскоре очень пожалеешь! Выселки больше не подвластны гоблинам…
— Что он там кукарекает? — хохотнул Ачхырз. — Эй, петушок! Слезай с насеста и иди сюда. Тогда и поглядим: кто и о чем пожалеет! Кстати, прихвати с собой Защитника. Где ты там его прячешь?
— С Ушастой собакой мне и вовсе не о чем разговаривать. А тебя, Гырдрым, предупреждаю в последний раз — убирайся, покуда цел!
Вряд ли вождя Лупоглазых могли испугать какие-то угрозы, но шорох стрел и вопли раненых гоблинов, раздавшиеся вслед за словами Титыча, удивили его очень сильно. До полного изумления.
— Вы смеете нарушить указ своего императора?..
Стрелы прошелестели второй раз. Количество вопящих гоблинов удвоилось. Не считая умолкших…
— Вождь! У нас шестеро убитых!
— Отойти от костров! Потушить лишний огонь! — распорядился Гырдрым. — Безумцы! Теперь даже мое заступничество не спасет Выселки от уничтожения! Вы все покойники… Вместе с бабами и детьми.
— Ты плохо меня слушал, Гырдрым, вождь клана Лупоглазых. Выселки гоблинам больше не подвластны.
— Думаешь, одна победа в поединке освободила вас? — засмеялся Великий Уруш-хаш. — Глупец. Кто подтвердит твои слова? И вообще — кто тебя слушать станет, если два вождя объявят тебя бунтовщиком? А мы с самого утра пошлем гонца к префекту. Даже не сомневайся. Лучше прекращай бессмысленное сопротивление и выходите из башни. Лесом клянусь, что пострадают только мужчины. И то — не все…
— Ты очень добр, шаман, но намерен распоряжаться тем, что тебе не принадлежит. Для особо глупых гоблинов и их еще более тупого вождя повторяю еще раз. У Выселок теперь другой хозяин. Тролль!
— Какой еще тролль, чел? Что ты брешешь? — возмущенно воскликнул Гырдрым. — Откуда он взялся?
— Утром Хозяин вернется с пастбища, сам и спросишь, если осмелишься его дожидаться… А пока бегите или прячьтесь. Хозяин велел нам защищать собственность троллей от любого посягательства. И мы всего лишь выполняем распоряжение нового Хозяина. Кстати, очень охотно… Парни, стреляйте во все, что шевелится! Этой ночью в деревне своих нет!..
Если кто-то из гоблинов еще не поверил услышанному или посчитал слова старосты очередной хитростью и поэтому не торопился выполнять приказ вождя, то хлынувший на лагерь ливень стрел оказался гораздо убедительнее. И вот теперь окончательно стала понятна избирательная забывчивость крестьян, предоставившая в распоряжение врага такое количество хмельных напитков. Пьяные гоблины, даже сохранившие способность передвигаться, становились прекрасными мишенями для засевших у бойниц башни охотников. А имевшие неосторожность уснуть вблизи костров вообще погибали, так и не придя в себя…
* * *И все же их было слишком много, а погибало слишком мало. Потому что стрельба велась только из бойниц, смотрящих на лагерь, и удвоенное количество лучников не слишком сказывалось на огневой мощи защитников Выселок. Да и не все гоблины грелись у костров. Большинство продолжало грабить деревню, упорно выискивая все, что могло им пригодиться.
