Роберт Сальваторе - Два меча
Вульфгар взял ее за подбородок и заставил снова посмотреть ему в глаза,
— Я не верю, что он погиб, — сказал он, как отрезал. — Лучше любить…
Кэтти-бри попыталась отвернуться, но варвар был настойчив.
— Лучше любить и потерять его, чем вовсе не знать любви. — Он процитировал строчку баллады, известной во всех уголках Королевств. — Пусть память о вашей любви поддерживает в тебе надежду на новую встречу…
В уголках голубых глаз Кэтти-бри заблестели слезы, и Вульфгар осекся.
— Ты… ты говорила мне… — Он запнулся. — Ты говорила, что тогда, на корабле капитана Дюдермонта…
— Я ничего не говорила тебе, — ответила она. — Я не стала развеивать твои подозрения.
— Но…
Вульфгар замолк, вспоминая свою беседу с Кэтти-бри. Он спросил ее прямо, стали ли они с Дзиртом больше чем просто друзьями. Она не ответила, лишь упомянула о том, что она и дроу вместе путешествовали шесть долгих лет.
— Почему? — наконец выдавил он.
— Потому что сама обзывала себя дурой, из-за того, что ничего не было. Ох, мы подошли так близко… Мы просто никогда… Я не хочу говорить об этом.
— Но ты хотела посмотреть, как я поведу себя, если поверю, что ты и Дзирт были любовниками.
Вульфгар не спрашивал, просто констатировал факт.
— Не стану отрицать.
— Зачем? Не верю, чтобы ты хотела причинить мне боль. Любому за глаза хватило бы страданий, испытанных мною в Бездне.
— Не сердись, — попросила его Кэтти-бри. — Может, я хотела посмотреть, заслуживает ли Вульфгар такой жены, как Делли.
— Ты думаешь, я все еще люблю тебя?
— Как брат сестру
— А если больше?
— Мне надо было знать.
— Зачем?
Вульфгар повторил свой вопрос спокойно, но Кэтти-бри отшатнулась, как от удара.
— Потому что я знаю, как далеко все зашло между мной и Дзиртом, — ответила она после короткой паузы. — Потому что сама не знаю, что испытываю к нему, и этого уже не изменишь. И я хотела знать, как все это повлияет на тебя.
— Зачем? — в третий раз спросил он.
— Затем, что не хочу ломать нашу команду. Мы впятером создали что-то, что я не хочу потерять, и мои чувства к Дзирту…
Вульфгар пристально смотрел на нее, и девушка поежилась под этим взглядом:
— О чем ты думаешь?
— Я думаю, что твой дворфский акцент почти исчез, — криво усмехнулся он. — Но дворфский характер проявляется все сильнее. Похоже, на нас лежит проклятие Бренора. Мы оба слишком практичны.
— О чем ты говоришь?
— Шесть лет рядом с мужчиной, которого любишь, — и вы не стали любовниками?
— Он мужчина-дроу, если ты не забыл.
— Только дворфский практицизм делает это помехой.
Кэтти-бри вскинула на него взгляд и увидела, что Вульфгар улыбается. И они оба рассмеялись, каждый сам над собой.
— Мы должны найти его, — подвел итог Вульфгар. — Ради нас всех. Без Дзирта нам этот клубок не распутать.
— Я скоро встану на ноги, и мы отправимся, — согласилась Кэтти-бри и бросила взгляд на свои вещи. Из-под дорожного плаща выглядывало темное, изящное крыло Тулмарила.
И пустые ножны Хазид-Хи.
— Что? — встревожился Вульфгар, увидев, как окаменело лицо девушки.
Кэтти-бри вытянула подрагивающий палец:
— Мой меч…
Вульфгар обернулся и вскочил, подошел к скамеечке, перерыл всю груду и убедился, что меч действительно исчез.
— Кто мог его взять? Кто?
Вульфгар в замешательстве уставился на Кэтти-бри. На лице девушки застыл ужас. Она как никто знала, какой силой обладает разумный меч. Тот, кто освободил Хазид-Хи из ножен, получит больше, чем мог ожидать.
Гораздо больше.
— Мы должны найти его, и найти быстро, — сказала она.
* * *
Этот путь не для тебя, — прозвучал голос в голове Делли, когда та шагала к ожидающему парому. Повсюду вокруг дворфы работали в поте лица, выстраивая укрепления, чтобы обезопасить путь от ворот к паромной переправе.
Делли несколько удивилась такому утверждению, ведь голос, звучавший в голове, она по неопытности считала своим собственным.
— Не для меня? — негромко спросила она, стараясь не привлекать лишнего внимания. Она даже склонилась над Кэлси — будто обращается к младенцу.
«Надеюсь, ты не настолько слабоумна, чтобы вернуться обратно в шахты и прожить остаток жизни с дворфами?» — спросила себя Делли.
Мир много больше, чем Мифрил Холл и земли за Сарбрином, — пришел неожиданный ответ.
Делли отошла в сторонку, под навес, поставленный дворфами, чтобы можно было передохнуть в укрытии от пронизывающего ветра. Она посадила Кэлси на стульчик, сняла заплечный мешок — и тут поняла, что странный голос исходит вовсе не из ее головы, а именно из мешка. Очень осторожно Делли развернула Хазид-Хи, и лишь только эфес меча оказался в ее руке, голос зазвенел куда отчетливее.
Мы не станем переправляться через реку. Мы пойдем на север.
— Так это что же получается, у меча есть разум? — спросила Делли, Ее это скорее позабавило, чем встревожило. — Ха, так ты сможешь добыть мне немало монет в Серебристой Луне!
Но улыбка сползла с ее лица, когда рука вдруг сама поднялась и лезвие Хазид-Хи медленно, но неумолимо скользнуло к Кэлси.
Делли попыталась закричать, но обнаружила, что не может — горло ее спазматически сжалось. Однако ужас растворился почти мгновенно, и Делли неожиданно осознала, как прекрасна власть этого великолепного оружия. Да, одним взмахом руки она могла сейчас отнять жизнь Кэлси. Она могла играть жизнью других людей, как может играть только бог.
Рот Делли снова искривился в улыбке. Кэлси смотрела на нее с любопытством. А потом потянулась к сверкающему лезвию.
Девочка порезала пальчик об острие и заплакала, но Делли не слышала ее.
Она не нанесла удара, хотя желание сделать это было почти нестерпимым. Но капли яркой красной крови Кэлси на мече — на ее мече — остановили женщину.
Девочку так легко убить. И ты не сможешь помешать мне.
— Проклятый клинок, — выдохнула Делли.
Заговори еще раз вслух, и девчонка потеряет голову, — пообещал Хазид-Хи.— Мы идем на север.
— Ты… — начала Делли и тут же прикусила язык от ужаса.— Ты хочешь, чтобы я попыталась выбраться отсюда с ребенком на закорках? — безмолвно спросила она. — Мы не пересечем периметр.
Ребенка оставь.
Делли выдохнула.
Шевелись! — потребовал меч, и никогда еще в своей жизни Делли Керти не слышала столь властной команды.
Разумом она понимала, что может просто швырнуть меч на землю и убежать, и все же не могла сделать этого. Почему — не знала, просто не могла.
