Людмила Астахова - Наемник Зимы
– Но тебе ведь в голову не пришло выпустить живому щенку кишки? Тем паче человеку, маленькому ребенку? – спросил эльф, припоминая художества неудачливого беглеца.
– Ну что вы такое говорите?!
– Вот ты и подумай, что из него выросло бы. И не кори себя за виселицу.
– А чего ж тогда ваша сородичка кричала из кареты? Ежели не секрет какой?
Ириен скривился, словно от кислоты.
– Изливала презрение, разумеется.
Старый солдат почесал затылок, нешуточно размышляя над словами эльфа.
– Оно понятно… чужакам служить… хм…
Вот ведь как порой бывают проницательны некоторые люди.
1654 год. Прошло двадцать лет
Наверняка со стороны они выглядели потрясающе. Потрясающе нелепо. Высокий широкоплечий мужчина и хрупкая тоненькая женщина; воин и колдунья; он в рваной куртке с чужого плеча и штанах с пузырящимися коленками, и она во всем ослепительно снежно-белом: тунике, брючках, высоких сапожках; он с мечом грозного вида, и она с узким длинным церемониальным клинком. Ведающая и Познаватель.
Альс не хотел драться, совсем. Но и уступать дерзкой магичке тоже не желал. Он желал одного чтоб его оставили в покое. Простое такое и незамысловатое желание. Мирамир, напротив, просто-таки жаждала сойтись в ритуальном поединке. С еще большей охотой она, разумеется, надела бы на Альса кандалы, залепила бы рот куском смолы и пинками отправила в Фэйр пешком. Чтоб в дороге с него сошла не только шкура со спины, но вся его непомерная спесь и наглость. И, как всегда, их желания не совпадали ни в чем. В Зеленой Ложе не привыкли к тому, что кто-то может откровенно послать Ведающих подальше.
А все так хорошо начиналось…
Заросшие лесом холмы Тассельрада в разгар зимы диво как хороши, с какой стороны ни посмотри. Вековые сосны и ели, скованные льдом речушки и бесчисленные озера, и полное безлюдье, только волчий вой в ночи да свист ветра. Ириен наслаждался одиночеством, независимостью и хрупкой иллюзией свободы, воспользовавшись случайной прихотью местного землевладельца и приняв на себя обязанности егеря и лесника. Каждый день он делал обход границ владений, считал косуль и оленей, по мере необходимости отлавливал браконьеров, следил за прорубями. Места здешние всегда славились спокойствием. Слишком мало находилось желающих возделывать эту суровую землю, а обитателей одиноких хуторов кормила сезонная охота на пушного зверя. В реках водилась форель, а чащи были полны мелкой дичью. Эльф оказался здесь случайно, но влюбился в этот край и решил, что после долгих лет скитаний и наемничества стоит хоть ненадолго сменить образ жизни.
Каково же было его разочарование, когда в одно прекрасное, звенящее от легкого морозца утро он обнаружил на пороге своей хижины непрошеных гостей.
– … – сказал Альс, глядя на своих сородичей.
Чистокровные дейские кони, подобранные в масть, серые в яблоко, с гривами до копыт, горделиво несли на себе прекрасных всадников. Против воли Ириен залюбовался этим достойным зрелищем. Арьятири в сапфирово-синем плаще, пестрые совиные перья в косах Ильвэйна, закутанного в рысью шубу, медные волосы Даэрнара, припорошенные снегом. И с ними смутно знакомая женщина, вся в белом, как снежный дух. Остальная свита выглядела не менее внушительно, но Альс отлично знал, что главные сейчас именно эти четверо.
– Я полагаю, ты таким образом выразил свое восхищение, – насмешливо сказал Арьятири.
– Нет, я сказал именно то, что хотел сказать, – ответствовал Ириен.
На него смотрели, как на диковинное животное, почти чудовище. В глазах чародеев Ведающих он как раз и был чудовищем. Возомнившим о себе невесть что гордецом.
– Срок, отведенный тебе для решения, подошел к концу, – напомнил Даэрнар.
Срок? Ах, ну как же! Ириен сдержался, чтоб не хихикнуть по-мальчишески. Сам он и думать забыл про предупреждения Ложи, потому что никогда не собирался исполнять волю сородичей-волшебников, даже посули они ему достать с небес луну Сирин. Впрочем, Альс думал не о каких-то мифических сроках, а о том, где мог видеть светловолосую женщину. Не в Фэйре и не в Запроливье. А где же?
– Я не вижу смысла… – начала было она.
Теперь он вспомнил. Долина Сарны, казнь, визжащая ноблеска, карета. Альс выкинул из головы переполненную презрением эльфийку, а она его запомнила. Крепко запомнила, если не посчиталась ни с временем года, ни с традицией, а отправилась вместе с Арьятири и остальным сомнительным посольством в тассельрадскую глушь. Женщины Ведающие редко покидали Лунные башни и благословенный Тинитониэлль, особенно ради путешествия в земли людей.
– Леди права, смысла тащиться в такую даль не было никакого, Даэрнар. Мои устремления не совпадают с путями Ложи. И боюсь, что не совпадут никогда.
На лицах эльфов застыли неописуемые словами гримасы. Понять их легко. Еще не было в истории случая, когда от настойчивого предложения Зеленой Ложи кто-либо отказывался. Сказать «нет» Ведающему! Считалось, что одна только принадлежность к одной расе, общая кровь налагала определенные обязательства на каждого эльфа. Если что-то делается во благо Фэйра, во благо народа, то священный долг каждого обладателя магического дара встать под знамена Ложи.
– Да как ты смеешь?! – прошипела эльфийка, по-кошачьи щуря глаза. – Ты! Выродок! Грязный предатель!
– Арья, держи свою бабу в рамках приличий, – ядовито заметил Альс. – Пока я сам не заткнул ей рот.
– У леди Мирамир вполне может иметься частное мнение о тебе.
Улыбка у волшебника получилась, прямо скажем, издевательская. Остальные тоже невежливо растянули губы. Они еще не до конца верили в отказ Познавателя. Молчаливый обычно Ильвэйн пустился в разъяснительную беседу, смысл которой сводился к тому, что служба Зеленой Ложе равнозначна служению своему народу, во имя будущего, во имя процветания и развития Фэйра. И тот, кто не хочет служить своему народу, является, по сути своей, бессовестным предателем и ренегатом. Ириен прислонился плечом к косяку двери и с самым серьезным видом внимал сородичу, не прерывая пламенной речи.
– Арьятири, я хотел бы поговорить с тобой наедине. Без истерик и без пафоса, – сказал он после недолгой паузы. – В дом заходить не предлагаю, но если спокойно поднимешься на крыльцо, то твердо обещаю, что не убью.
Эльфийский волшебник недовольно поморщился, но последовал приглашению. Легко спрыгнул из седла и направился к Альсу. Беседа это уже шаг навстречу, а там глядишь, и удастся убедить несговорчивого строптивца в своей правоте.
Глаза у Познавателя льдистые, непроницаемые, глядеть в них – всматриваться в туманную бездну. Никогда Альс не нравился Ведающему лорду Арьятири, ни в ранней юности, ни теперь, когда его черты обрели завершенную зрелость, которая останется с ним до самой смерти. Непреклонный и неспокойный характер так и прет из каждого мимолетного взгляда или чуть заметного движения. Говорили спокойно, а потому тихо.
