Вера Чиркова - Сделка
— Не можете, — ледяным тоном процедил вампир, — вы не родственники.
— А вас волнует моя репутация? — со злым изумлением подняла брови Таэльмина. — С какой это стати? Никогда не поверю, будто здесь такие строгие правила или кто-то заботится о целомудрии невинных дев! Да меня всего день назад отдали Ительсу в полное пользование, как вещь или захваченный на вражеской территории трофей.
— Ты — тень, Мин, — строго одернул ученицу Гаити, — и не забывай главных правил ремесла. Никогда не связывать себя никакими узами с подопечными! А магические знаки, какими жрецы узаконили в глазах людей унизительный статус лаэйры, уже исчезли с ваших рук.
— Да, — горько усмехнулась девушка, — я была тенью. Но ты столько раз объявлял об этом во всеуслышание, что мое ремесло потеряло всякую ценность. И прежде всего для меня самой. Поэтому я решила от него отказаться… и принять предложение герцога Крисдано стать его законной женой. Обручение уже состоялось и закреплено клятвой.
— Здесь не имеют силы клятвы гоблинов, — глядя на гордо выпрямившуюся девушку, с сочувственной улыбкой произнес блондин, — и потому вам придется жить порознь. Для каждого знатного мужчины, сумевшего перейти через горы, в городе обычно устраивается ярмарка невест, и он имеет право выбрать любую понравившуюся девушку. Ну а тень получит особую работу… но об этом мы будем говорить не здесь.
— Мне не нужна ваша ярмарка, — категорично отказался Хатгерн, не думая отпускать Таэльмину. Впрочем, она и сама не делала попыток отстраниться. — Я уже выбрал себе самую лучшую жену и не намерен никому ее отдавать. А ритуал лаэйры действительно не для нее, и, как только появится возможность, мы проведем главный. Если, разумеется, у вас тут скрепляют супружество ритуалами, а не меняют женщин каждые полгода, как в подгорном поселке.
— А если не скрепляют? — живо заинтересовался блондин.
— Значит, проживем и с теми клятвами, какие уже дали, — мигом огрызнулась тень, — я своему мужу верю.
— Я тебе тоже, — не отстал от нее герцог и нежно поцеловал девушку в висок.
— Но ведь эти клятвы никем не закреплены, — презрительно процедил вампир, — и в глазах людей вы будете блудниками.
— Кроме того, — стоял на своем Ганти, — старшие тени не дают тебе, Таэльмина, разрешения на замужество. И еще за тобой должок перед гильдией. Бенфрах выдал тебе защитный амулет, и мы думаем, именно он помог вам перейти через границу.
— А ведь было время, когда я тебе доверяла, Гаити, — разочарованно усмехнулась тень, — и считала самым честным и порядочным изо всех, кого знала. Но потом поймала на лжи раз, другой… и теперь не верю ни одному слову. Поэтому зря ты меня пугаешь и надеешься, будто я гордо брошу к твоим ногам амулет Бенфраха. Ошибаешься. Глупой и наивной графской дочки больше нет. Вы слишком долго гнули и ковали мой характер, и теперь я совершенно иной человек. И отлично умею считать собственные долги и обязательства. Потому и заявляю при всех: ни одной медяшки я гильдии не должна.
— Подтверждаю, — снова поцеловав тень, уверенно улыбнулся Хатгерн, — если бы ваша гильдия ценила Таэльмину, никогда бы не позволила Зарвесу отправить ее в Тангр в качестве трофея для победителей. Без единого шанса на выбор.
— Просто твоя милость плохо знает возможности теней, — едко ухмыльнулся Ганти, резко побледневший после отповеди ученицы, — если бы она захотела, могла бы уйти из Тангра в любой момент.
— Думаю, Таэль знала условие договора о контрибуции, — помолчав с полминуты, заглянул герцог в глаза жены и по чуть виноватому взгляду понял, что угадал, — вот и не захотела свободы за чужой счет.
— Извини, — тихо вздохнула тень и плотнее прижалась к его плечу, — я и правда прочла, хотя Зарс прятал его от меня под секретный замок.
— Мне уже несколько дней хочется подарить ему что-нибудь очень дорогое, — с притворным огорчением признался Харн, — иначе я чувствую себя неблагодарным невежей. Он отдал мне главную ценность, какую имел, а я еще ничего не отправил в ответ.
— По-моему, — холодно обронил вампир, — они думают, будто мы с ними шутим. Или запугиваем.
— Нет, мы так не думаем, — отозвалась тень, — нам кажется, вы пытаетесь нас спровоцировать на какие-то поступки… и подловить на ошибке.
— Очень грязный и подлый способ влияния на людей, — искренне вздохнул герцог, — но что с них взять? Они тысячи лет играют людьми, как дети куколками, и не в наших силах их остановить. Идем, Мин, ты хотела умыться.
— Стоять, — ровным голосом произнес блондин и сделал к супругам один шаг. — Таэльмину в ее комнаты проводит Жесс. А Крисдано ответит нам на несколько вопросов.
— А если я не пойду? — по-детски наивно распахнула глаза тень, но Хатгерн ощущал, как напряглась ее гибкая фигурка, словно готовясь к прыжку.
Скосив глаза, он заметил, что и руки невесты уже не скрещены независимо на груди, а незаметно опустились ниже, готовые в любой момент опуститься на рукоятки оружия. И поспешил последовать ее примеру, не особенно стараясь скрывать свои намерения. Вряд ли мастер-тень еще не понял, к чему готовится его бывшая ученица.
— У нас найдется убедительный довод, — с прежней язвительностью сообщил вампир.
— А мы в этом никогда и не сомневались. — В эту усмешку герцог постарался вложить все презрение и всю ненависть, вскипавшую в его душе.
— И не обещали не попытаться его опровергнуть, — послала мужу одобрительный взгляд Таэль.
— Мин, — предупреждающе нахмурился Ганти, — ты ведешь себя неразумно!
— Скажи прямо — как дурочка, — ехидно скривила красивые губки тень, — и вообще можешь не стесняться в выражениях. Ты же сам научил меня пропускать мимо ушей оскорбления тех, кого я зачислила в число своих противников. Или считаю пустым местом.
— Я тебе не враг. — В спокойном голосе Гаити проскользнула горькая нотка, но Хатгерн и не подумал поверить в ее искренность. Слишком хорошо мастер-тень умеет изображать разные чувства, и слишком нечисты его методы достижения цели, чтобы растопить хоть на миг ярую неприязнь, вспыхнувшую в душе герцога при первой встрече.
— Но ты мне и не друг, — непримиримо отрезала герцогиня, — и этим все сказано.
— Довольно препираться! — Светловолосый сделал к супругам еще шаг и сдержанно скомандовал: — Таэльмина, иди в свою комнату. Отпусти ее, Хатгерн.
Герцог почувствовал, как его руки вмиг расслабились, заскользили вниз, словно зажили собственной жизнью, как отстранилась тень, намереваясь шагнуть прочь. Он напрягся, силясь вернуть себе власть над телом, и в тот же момент проснулись все его амулеты. Мгновенно закололи иголочки герцогского пояса, потяжелел в родовом амулете камень защиты, и начал нагреваться браслет. Но преодолеть или снять заклинание блондина это не помогло. И напрасно Харн, стиснув от напряжения зубы, попытался послать мысленный приказ своим пальцам, руки продолжали оставаться чужими. Воля незнакомца или его магия оказалась слишком мощной, и жена с каждой секундой становилась от герцога все дальше.
