Варвара Лунная - Эйта
Эйта молчала, только сердце в груди забилось чаще.
— Колдуна того Третьяк звали, — продолжал Стоян. — И вроде как именно он сказал, что отомстить надо, а когда вернулись кентавры после чёрного дела своего, да поняли что натворили, он им и посоветовал бежать, пока князь про всё не прознал.
Эйта закрыла лицо руками, а потом резко подняла голову и посмотрела на старика.
— Счёты с ним моими руками свести хочешь? — спросила она и встала.
— Нет, — Стоян тоже поднялся с земли. — Нет у меня врагов с таким именем. Ты дослушай до конца. Я бы тоже на колдуна грешить не стал, кабы не одно обстоятельство. Кентавры, что в Коневке жили, особой жестокостью не отличались, ну да возмутило их убийство собрата, но чтобы всех до одного убивать… Нет.
— Ты мне это говоришь? — зло усмехнулась Эйта.
— Тебе, — кивнул Стоян. — Известно мне, что когда вернулись после бойни кентавры, плохо им стало, поверить они не могли, что сотворили зло такое. Многие из них жить с этим не смогли и руки на себя наложили.
— А мне что до того?
— А ты подумай, — сказал старик. — Коли человек убийца хладнокровный и за одну смерть десятком платит, разве ж будет его потом совесть мучить?
— Так они и не люди, твари они, — сжала зубы Эйта.
— Они не твари, — возразил колдун, — и не убийцы. Но что могло их всех разом заставить за оружие взяться и о жалости забыть?
Эйта задумалась.
— Колдун? — спросила она.
— Возможно, — кивнул Стон. — Но доподлинно это неизвестно, потому и прошу тебя не горячиться.
— А откуда тебе про это ведомо? — Эйта отскочила в сторону, готовая в любой момент ударить. — Это ты тот колдун?
— Тише, ты что? — замахал руками Стоян. — Кабы то я был, с чего б я тебе рассказать всё решил? Нет, я уж лет сорок при князе Радомире, город мы вместе ставили, потом с ним вместе детей растили. Ты сядь, я стар уже, тяжело мне стоять.
— Зубы мне не заговаривай, — сердито сказала Эйта. — Откуда тебе про колдуна известно.
— Служит у Радомира кентавр, он из той Коневки родом. Только не спеши радоваться, — добавил Стоян. — Когда твою деревню вырезали, он мальчишкой был. Отец его, если тебе легче от этого станет, убил себя, с тяжестью такой на душе жить не сумевши.
— Где он? — сжав зубы, спросила Эйта.
— Далеко, — ответил колдун. — Убрали его из города от греха.
— Значит, обманул меня князь, значит, тут пришлых кентавров полно, не только тех, что с Лавром.
— Нет, пришлый один был, да и он у нас уж почти десять лет. Не о том ты думаешь.
— Нет о том, — рассердилась девушка. — Про колдуна он рассказал? И вы поверили?
— Почему бы не поверить? — спокойно возразил Стоян. — Зачем ему врать?
— Затем чтобы вину с себя снять, мол, мы не причём, колдун всему виной. Да и разве можно большое количество народу заставить что‑то делать? Чтоб одного зачаровать и воле своей подчинить, время и силы нужны.
— Он их не воле своей подчинял, думаю, просто их эмоции усилил многократно.
Эйта задумалась, а можно ли так? Она оглянулась и увидела, что на неё издали пялится с десяток детишек и несколько взрослых дриад, а в другой стороне молодую колдунья рассматривала небольшая толпа горожан. И девушка решила попробовать. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, улавливая чужие эмоции. Основными чувствами вокруг были любопытство и страх. Именно страх Эйта и постаралась усилить.
— Ты что творишь? — воскликнул Стоян, не по–старчески резво отпрыгивая от девушки в сторону. Дети закричали и бросились прочь, взрослых тоже как ветром сдуло.
— Получается, — не веря себе, выдохнула Эйта. — Испугался, да?
— Ты…ты… что ты сделала? — спросил Стоян, который вдруг и вправду очень испугался.
— Страх усилила. Ты понимаешь что это значит?
— У–у–убери, — заикаясь попросил старик и схватился за сердце. — Так ведь и помереть недолго.
Эйта убрала усиление страха, и Стояну сразу стало легче.
— Как ты это сделала?
— Не знаю, просто сделала, — пожала плечами Эйта и погрузилась в свои мысли. — Значит усилить эмоции возможно. И если кентавры злились на соседей за убийство своего сородича, а они, конечно, злились, и он усилил их злость… Но зачем ему это? На этот вопрос ответить Эйта не могла.
— О, защитник твой, — усмехнулся Стоян и кивнул на бегущего к ним Титавра.
— Вы в порядке? — спросил кентавр, облегчённо выдыхая, мечта его всё так же сидела на берегу, её произошедшее нечто не напугало.
— Да, — кивнул Стоян. — А как дети?
— Да в город дёрнули, — вздохнул кентавр. — Сейчас стража тут будет. Что случилось‑то?
— А ты сам что не испугался? — удивился Ставр.
— А чего я должен был пугаться? — спросил кентавр, подходя ближе. — Из озера что вылезло?
— Да нет, — колдун вздохнул. — Ты что её, — он кивнул в сторону Эйты. — вообще не боишься?
— Нет, — Титавр улыбнулся. — Она хорошая.
— Где кентавр этот? — спросила Эйта, резко вставая. — Ох, — она забыла, что резких движений ей делать не стоит.
— Тише–тише, — поддержал её Титавр. — Тут я.
— Причём тут ты? — девушка вырвалась. — Тот, Коневский кентавр где?
Титавр удивлённо посмотрел на Стояна, старик вроде никогда дуростью не страдал, а тут… зачем он ей про Тиора рассказал?
— Нет его в городе, я же сказал, да и выспросили у него что могли, прежде чем отправить. Не знает он ничего про колдуна того, только имя. Ну да мало ли кого так кликать могут?
— Я должна сама убедиться. Он может знать больше.
— Он ребёнком был, — Стоян взял колдунью за плечи и попытался успокоить. — Не волнуйся только, — тихо сказал он. — Всё хорошо.
— Хорошо? — сбросила с плеч его руки Эйта. — Что хорошего?
— Зачем ты рассказал ей, дядька Стоян? — вздохнул Титавр и тут же удостоился сердитого взгляда колдуньи.
— Он тоже знал? — спросила она. — Все знали?
— Знали, но молчали, потому что реакцию твою предвидели, — спокойно ответил Стоян.
— Тебе знаком кто‑нибудь с таким именем?
— Нет, — колдун покачал головой. — Не знаком.
— Но как же я найду его тогда? — воскликнула Эйта и схватилась за голову руками. — Зачем я вообще из своего леса уехала? — без слёз всхлипывала она. — Помогла душам уйти, и что было не вернуться? С Еремеем помирилась бы…, — тут девушка осеклась. Мысли скакали как кони в табуне. — Еремей — гости его колдуны Ярослав и Лебедь, — учили горячее остужать — рассказывали… Третьяк, — всплыло в памяти имя, и девушка снова вскочила, и снова стало очень больно.
— Да что же ты скачешь будто здоровая? — снова подхватил её Титавр. — Очень больно.
— Третьяк- Третьяк, — шептала Эйта, уже не вырываясь. — Третьяк. Третьего колдуна у князя Третьяком звали. Он не приехал, стар потому что. Третьяк, — она снова закрыла глаза, силясь вспомнить, кому служил этот колдун Третьяк.
