Рик Риордан - Перси Джексон и похититель молний
Я посмотрел на доску объявлений за прилавком Крусти. Там висела реклама службы доставки «Гермес» и новый справочник чудовищ, проживающих в окрестностях Лос-Анджелеса. Назывался он «Эксклюзивные монструозные желтые страницы», с подзаголовком «То, что вам нужно». Под ним я увидел ярко-оранжевый флайер «Звукозаписывающей студии ДОА», предлагающей комиссионные за души героев. «Алло, мы ищем новые таланты!» Адрес ДОА значился прямо под картой.
— Пошли, — сказал я своим друзьям.
— Погоди минутку, — жалобно произнес Гроувер. — Нас чуть было до смерти не растянули!
— Значит, вы готовы вступить в царство мертвых. Это всего в квартале отсюда.
Глава восемнадцатая
Аннабет дает уроки дрессировки
Мы стояли в полутьме на бульваре Валенсия, глядя на выбитую золотыми буквами по черному мрамору надпись: «ЗВУКОЗАПИСЫВАЮЩАЯ СТУДИЯ ДОА».
На стеклянной двери по трафарету было выведено: «Торговым агентам вход воспрещен. Без приглашения не входить. Живым хода нет».
Уже почти наступила полночь, но вестибюль, переполненный людьми, ярко освещали многочисленные люстры. В будке охраны сидел здоровяк в темных очках, с телефонным наушником на голове.
— О'кей. Надеюсь, вы помните план, — сказал я, обернувшись к своим друзьям.
— План, — подхватил Гроувер. — Да, план превосходный.
— А что случится, если план не сработает? — спросила Аннабет.
— Надо всегда мыслить позитивно.
— Надо же, — огрызнулась она. — По своей воле лезем в царство мертвых, а ты предлагаешь мыслить позитивно.
Я достал из кармана жемчужины — три молочно-белых шарика, которые нереида дала мне в Санта-Монике. Они казались не слишком надежной поддержкой, если что-нибудь пойдет не так.
— Прости, Перси. — Аннабет положила руку мне на плечо. — Ты прав, у нас все получится. Все будет прекрасно.
Она пихнула Гроувера локтем.
— Конечно, — сдавленно ответил тот. — Вон как мы далеко забрались. Найдем жезл повелителя и спасем твою маму. Без проблем.
Я с благодарностью посмотрел на обоих. Ведь я едва не позволил растянуть их до смерти на роскошных водяных матрасах, и вот теперь они храбрились ради меня, стараясь подбодрить.
— Давайте-ка надерем кому-нибудь задницу, — заявил я и ссыпал жемчужины обратно в карман.
Мы вошли в вестибюль ДОА.
Из скрытых динамиков доносились приглушенные звуки музыки. Ковер и стены имели стальной оттенок. Горшки с кактусами стояли по углам, и растения тянули из них свои узловатые руки. Мебель была обтянута черной кожей, свободные места отсутствовали. Люди сидели на кушетках, стояли, глазели в окна и дожидались лифта. Все словно застыли на своих местах и почти не разговаривали. Я прекрасно видел их всех краешком глаза, но стоило сосредоточиться на ком-то, и этот человек начинал казаться… прозрачным. Я как бы мог видеть сквозь него.
Будка охраны помещалась на возвышении, поэтому нам пришлось задрать головы.
Охранник был высокий и элегантный, коричневый, как шоколадка, с выцветшими блондинистыми волосами, стриженными коротко, по-военному. Он носил темные очки в черепаховой оправе, а шелковый итальянский костюм по цвету подходил к волосам. Под серебряной табличкой с именем к лацкану была приколота черная роза.
Я прочел имя на табличке и удивленно воззрился на охранника.
— Вас зовут Хирон?
Он наклонился ко мне. Я видел только собственное отражение в его очках, но улыбка у него была фальшивая и холодная, как у питона, который готовится проглотить добычу.
— Какой очаровательный молодой человек! — Он говорил с каким-то непривычным акцентом, возможно британским, или английский был у него не родным, а лишь вторым языком. — Скажи мне, дружок, я похож на кентавра?
— Н-нет, сэр, — мягко добавил он.
— Сэр, — покорно повторил я.
Ухватив табличку с именем, охранник провел пальцем по буквам.
— Можешь прочитать это, дружок? Тут сказано: ХА-РОН. Ну-ка давай снова, попробуй: Ха-рон.
— Харон.
— Замечательно! Ну-ка: мистер Харон.
— Мистер Харон.
— Отлично. — Охранник снова уселся на свое место. — Терпеть не могу, когда меня путают с этой старой полулошадью. А теперь чем могу служить вам, маленькие мертвецы?
У меня было такое чувство, словно мне дали под дых. Я оглянулся на Аннабет, ища поддержки.
— Мы хотим спуститься в царство мертвых, — сказала она.
— Что ж, это нечто новенькое. — Харон скривил губы.
— Правда? — спросила Аннабет.
— Как на духу, честно и откровенно. Никаких воплей. Никаких «Это ошибка, мистер Харон». — Он оглядел нас. — Ну и как же вы умерли?
Я подтолкнул Гроувера.
— Хм… — сказал тот, — я утонул… в ванне.
— И все вы трое?
Мы закивали.
— Большая, должно быть, ванна. — По лицу Харона ничего нельзя было прочесть. — Полагаю, у вас нет монеток для переправы. Видите ли, обычно у взрослых я снимаю плату с карты «Америкэн экспресс» или добавляю стоимость парома к последнему телефонному счету. Но с детьми… увы, вы всегда умираете неподготовленными. Полагаю, вам придется посидеть и подождать пару веков.
— Но у нас есть монеты. — Я положил на столик три золотые драхмы, которые нашел в заначке в офисе у Крусти.
— Что ж, тогда… — Харон провел языком по пересохшим губам. — Настоящие драхмы. Настоящие золотые драхмы. Я не видел их уже…
Его пальцы алчно нацелились на монеты.
Мы были близки к цели.
Затем Харон взглянул на меня. Холодный, пристальный взгляд сквозь стекла очков, казалось, буравил мне грудь.
— Так-так, — протянул он. — Ты не смог прочесть мое имя правильно. У тебя дислексия, парень?
— Нет, — ответил я. — Просто я умер.
Харон наклонился и обнюхал меня.
— Ты не мертвый. Я мог бы догадаться. Ты — божок.
— Мы должны попасть в царство мертвых, — настойчиво повторил я.
Харон издал глубокое горловое рычание.
Тут же все, кто находился в зале ожидания, встали и начали возбужденно прохаживаться, закуривать, приглаживать волосы или поглядывать на наручные часы.
— Уходите, пока целы, — велел Харон. — А я возьму их и забуду, что вас видел.
Он потянулся за монетами, но я выхватил их у него из-под носа.
— Без услуг чаевые не полагаются. — Я постарался, чтобы голос мой прозвучал уверенно и спокойно.
Харон снова зарычал — это был глубокий звук, от которого кровь стыла в жилах. Души умерших стали изо всех сил колотить в двери лифта.
— Ну что ж, очень жаль, — вздохнул я. — А ведь у нас тут еще кое-что припасено.
