Грех и шоколад - Брин К. Ф.

Я выдохнула и без задних мыслей привалилась к нему.

– Мне нужно взять паузу и возненавидеть тебя всем своим существом за то, что ты втянул меня во все это. За то, что разоблачил меня.

Киран поднял руку и обнял меня.

– Секс из ненависти – это может быть забавно, – пробормотал он, поглаживая мою спину. – Я был бы счастлив позволить тебе поэкспериментировать надо мной.

– Секс из ненависти – самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала. Только мужчины могли такое придумать. Грязные ублюдки.

Я вздохнула, отдаваясь моменту. Мне нужно было погрузиться в него с головой – прежде, чем отстраниться и вернуться к своей жизни. Потому что я вернусь к своей жизни. Я должна. У меня двое детей, которые зависят от меня. Я разберусь – как разбиралась со всем остальным.

– Ладно. – Я снова выпрямилась. Нужно, чтобы он сперва вылечил Мордекая. Остальное – потом. Не знаю, намеренно ли моя матушка прятала меня, но если прятала, то делала это не без причины. Она хотела, чтобы я сама заботилась о себе, даже если это и означает, что я должна скрываться. Прятки – не позор. – Ладно.

Киран усмехнулся и встал вместе со мной.

– Вот так просто, да? Твой мир перевернулся вверх тормашками, и ты готова уйти?

– Иногда это все, что мы можем сделать. – Я отвела от лица волосы. – С нетерпением буду ждать информации по поводу врачебного приема Мордекая. И никакое обучение я оплачивать не собираюсь. Ты это затеял, ты и плати по счетам.

От его улыбки у меня подкосились ноги.

– Не парься.

– И убери своих людей с моего двора. Никто обо мне не знает. И никто меня не беспокоил, пока не появился ты. Мне они не нужны.

– Хорошая попытка.

Я метнула на него свирепый взгляд и решительно зашагала к деревьям.

– И, Алексис?

Я остановилась на опушке.

– Я знаю, что тебе известно о камерах, – он определенно пребывал в замечательном настроении. Мое раздражение, вызванное его «защитой», казалось ему забавным. – Я также знаю, что в вашем районе нет никакой ассоциации домовладельцев и отсутствуют какие-либо правила, касающиеся дронов. Испортишь камеры – и два моих дрона будут кружить над твоим домом в режиме двадцать четыре на семь. Я дерусь нечестно, как ты уже, наверное, заметила.

– Попомни мои слова: ты и твои приспешники еще пожалеете о том дне, когда связались со мной.

Хороший блеф. Сильный.

Его смех был не тем ответом, на который я надеялась.

– Жду не дождусь.

Высоко вскинув голову, я углубилась в рощицу. Одно несомненно: этот парень никогда больше не залезет мне в трусы. Я буду работать с ним, я помогу его матери, я удовлетворю свое любопытство касательно того, как Полубог Валенс ловит и удерживает духов, но вожделению я больше не поддамся. Пусть лает на дерево, пока не посинеет, но ничего ему не обломится.

И тут же в глубине моего сознания заворочалась непрошеная мысль:

Если он так целуется, то от его мастерства в постели у меня наверняка снесло бы крышу. Он как самый лучший шоколад, сладчайший и пряный. Попробуешь раз – и больше ничего другого не захочешь.

Стиснув зубы, я заколола гнусную мысль острым кинжалом и похоронила на пресловутом заднем дворе.

Но, хотя он и эгоистичный осел, я не могла не признать, что Киран подарил мне чудо. Помог воплотиться по крайней мере одной моей Большой Мечте.

Дал будущее очень больному ребенку.

Неважно, каким пыткам он собирается подвергнуть меня в грядущие месяцы – он пытается спасти Мордекая. За этот бескорыстный поступок я не дам своему сердцу закаменеть окончательно.

Теперь остается только пройти саму процедуру. Ведь худшее для Мордекая еще не позади.

Киран смотрел, как Алексис исчезает за деревьями, чувствуя, как его охватывает крайнее замешательство.

Он только что поклялся защищать ее. Ценой своей жизни, если понадобится. Как будто эти слова произнес незнакомец. Он не обещал такого даже Шестерке. Никому.

Но даже сейчас, когда энергия ее присутствия и все ее чары улетучились, позволив вернуться холодной логике, он не хотел брать свои слова обратно. Не мог и не хотел.

Теплая тяжесть внутри него не была похотью. Не была результатом их взаимного притяжения или восхитительного жара ее магии, пробирающего его до костей.

Это было что-то более глубокое, более серьезное. Не влечение, но привязанность. В какой-то момент она просто влезла в его душу. Пытаясь узнать о ее магии, он узнал о ней как о личности. Узнал о ее жизни.

И ему понравилось то, что он узнал.

Он вздохнул и повернулся, озирая океан. Ему предстоял долгий опасный путь. Во-первых, он освободит свою мать – он был уверен, что теперь, когда Алексис в одной с ним лодке, он сумеет это сделать. Потом он займется отцом. С этим Алексис, пройдя обучение, тоже могла бы ему помочь, но, наверное, освобождением матери все и закончится. Алексис слишком хороший человек, чтобы связаться с ним надолго. Он только испортил бы ей жизнь – а может, и погубил бы ее.

Нет. Неважно, как сильно он нуждается в ней, как страстно хочет ее – он нанял Алексис только на первый этап путешествия.

Глава 41

Алексис

Я бросила взгляд на часы на прикроватной тумбочке и сглотнула комок подкатившей к горлу тревоги. Три ноль один. До выписки остался час. Пора ехать.

С момента той нашей встречи с Кираном прошло две недели.

Верный своему слову, Киран записал Мордекая на процедуру, которая должна была подавить реакцию его организма на гены оборотня. Будучи сыном Полубога Валенса, не говоря уже о том, что и сам он был Полубогом, обладающим огромным влиянием в любом кругу, Киран позаботился о том, чтобы Мордекая поставили в начало очереди. Просто невероятно – с учетом того, что лист ожидания там был длиной в полгода.

Я не питала никаких иллюзий насчет того, что действия Кирана были вызваны исключительно его добросердечием – нет, ведь чем быстрее Мордекай поправится, тем быстрей я смогу начать работать на Полубога.

– Дейзи, готова? – окликнула я, подхватывая с комода плащ и ключи.

– Угу, – устало откликнулась она, шаркая мимо моей двери к гостиной.

Вчера, пока Мордекая оперировали, мы весь день провели в больнице – весь день и еще полночи, пока он лежал без сознания, подключенный к различным аппаратам, довершающим работу. Согласно последнему осмотру, шансы на то, что процедура окажется успешной, были велики. Но мне всю жизнь не везло. Я не доверяла статистике, процентам и рейтингам. В жизни масса места для ошибок.

Так что мы с Дейзи шатались поблизости, чтобы быть под рукой, если что.

К счастью, ничего не случилось.

В час ночи мы уложили его в постель, пожелав спокойного сна.

А утром проснулись от сообщения, оставленного на автоответчике: «Я жив. Я устал, у меня все болит, но, говорят, это часть процесса восстановления. Еще говорят, что я уже вне опасности». В его голосе я услышала улыбку. «Мой организм хорошо отреагировал на процедуру, и как только проблема была решена, тело начало исцеляться с сумасшедшей скоростью. Что, по-видимому, хорошо. Так что я – спать. Чего и вам желаю. Увидимся на выписке в четыре. Люблю, пока».

– Я смотрела в сети, – сказала Дейзи, когда я присоединилась к ней на кухне. Под глазами ее залегли тяжелые синеватые мешки. – Обычно после такой операции пациентов держат в больнице несколько дней.

Я кивнула:

– Приедем туда – и спросим об этом врача.

– В смысле – даже настоящих магов.

– Знаю, Дейзи. Мы спросим врача.

Я взяла свой новенький изящный мобильник, анонимный подарок, который ждал меня на крыльце после встречи с Кираном две недели назад. Я проверяла – услуги связи оказались оплачены на год вперед.

Конечно, я не настолько глупа, чтобы не догадаться, откуда этот телефон взялся. И не настолько горда, чтобы отказаться от него. Как ни крути, моя прошлая трубка сломалась из-за Кирана. Так почему бы ему, черт возьми, не возместить ущерб? Спасибо, блин, большое.