Георгий Паксютов - Что мне приснится
Ненависть переполнила меня, и я, кусая свои губы, роняя слюну из открытого рта, рубил мечом бездумно, вкладывая в удары всю свою силу, отсекая протянутые ко мне руки, отрубая головы. Рубил тела, и, когда не замечавшие этого мертвецы атаковали снова, рубил их еще раз и еще раз, пока, иссеченные, они наконец не падали в топь рядом со мной. Пару раз я едва не пропускал их атаки, но мне везло, и мной звериный стиль боя принес плоды: вражеский натиск, кажется, стал ослабевать. Не задумываясь ни на мгновение и не оглядываясь на товарищей, я сразу же устремился вперед.
Ни один автор учебника по фехтованию не сказал бы доброго слова, глядя на меня, стоящего почти по пояс в грязи, вкладывающего напряжение всего своего существа в беспорядочные удары, разваливающие тела противников пополам. Возможно, это мне показалось, но даже на бесстрастных лицах мертвецов возникло подобие удивления.
Мой меч застрял в плоти мертвеца, который, не обращая на это никакого внимания, продолжал двигаться в моем направлении. Не глядя на него, я свободной рукой достал из ножен второй свой меч и одним ударом сокрушил его голову, как гнилой орех.
Почти вся нежить сражалась теперь в трясине, сама же тропа была практически свободна. Сметя оставшихся на ней нескольких мертвецов, можно было бы устремиться вперед, к спасению. Воспользовавшись заминкой в рядах атакующих, я подался в сторону тропы.
Я успел сделать два шага, прежде чем непреодолимая сила потянула меня вниз. От неожиданности я потерял равновесие и рухнул лицом в грязь.
Чудовищная сила, приложенная к моей ноге, продолжала тянуть меня, и, не успев прийти в себя, я полностью погрузился в топь. Затем нечто рвануло меня в свою сторону. Спиной я коснулся дна, а на кистях моих рук словно сомкнулись железные тиски.
Безразлично, как будто все это происходило не со мной, я подумал, что под поверхностью болотной жижи ко мне незамеченным подобрался мертвец и утянул меня к себе. Возможно, таким образом не нуждавшимся в дыхании мертвецам -- всем или какой-то их части - и удавалось приближаться к нам столь внезапно. Сейчас мертвецу достаточно было удерживать меня в своей хватке, дожидаясь, пока я задохнусь. Обиднее всего было то, что болото в этом месте было совсем не глубоким, самое большее по грудь, но меня это не спасало.
О том, чтобы вырвать свои руки из захвата обладающего нечеловеческой силой мертвеца, нечего было и думать, так что я, как мог, пытался задеть его мечами, которые до сих пор не отпускал. Из моего положения делать это было бесполезно. Тогда я начал дергаться всем телом, попытался боднуть его головой -- все было впустую. Придавленный ко дну и погруженный в сковывающую движения жижу, я ничего не мог поделать.
Какая глупая это будет смерть, подумал я, и какая глупая это была жизнь. Сколько возможностей я имел, и ни одну не использовал. Каждый день жизни -- это возможность, а я распорядился ими так, что сгину на дне болота, и ни одному человеку в мире не будет до этого дела.
Мою грудь разрывало от желания открыть рот и сделать вдох -- тело не понимало, что в таком случае в него войдет не воздух, а болотная гниль. За мгновение до того, как я поддался бы этому желанию, хватка мертвеца вдруг ослабла, и что-то потащило меня вверх.
Как во сне, я увидел перед собой лицо Наугрима, и как во сне, я двигался, не шевеля при этом своими ногами и вообще не касаясь земли.
Когда я сделал несколько глубоких вдохов, в моей голове слегка прояснилось, и я понял, что Наугрим несет меня на плече. И не просто несет, а бежит вместе с остальными вперед по тропе; мой вес он не замечал, как будто нес не человека, а пушинку.
Я подумал, что очень неловко позволять себя нести, как мешок с овощами, но потом на меня нахлынула страшная усталость, и я закрыл глаза.
Часть третья
Я открыл глаза.
Прямо передо мной сидел Наугрим; он педантично водил точильным камнем по лезвию своего топора. Вокруг были Стигийские болота.
Рядом со мной были мои товарищи -- не только те, с кем я был на одной тропе, но и все остальные. Мы добрались до надежной земли. Мы до нее пробились.
Я огляделся по сторонам. Из тех, кто шел со мной, кажется, не погиб ни один человек. Среди остальных потери были, но небольшие -- человек пять, едва ли больше. Разумеется, если говорить о бойцах Ордена. Из слуг и оруженосцев сюда сумели дойти очень немногие.
Большая часть воинов использовала представившееся время для отдыха, кто-то даже прикрыл глаза, чтобы вздремнуть. Иаков, как всегда, был на ногах и с обнаженным мечом в руках, пытаясь высмотреть приближение врагов.
Наугрим поднял на меня глаза. Пару мгновений мы смотрели друг на друга.
- Ты спас мне жизнь, - просто сказал я.
Наугрим покачал головой.
- Жизни нам спас ты.
Молодой рыцарь, сидевший рядом с нами, услышал разговор и охотно повернулся в нашу сторону. Я помнил, он шел в моей цепочке. Вместо одного глаза у него была свежая зияющая рана.
- Видел бы ты себя со стороны, - улыбнулся он; от улыбки его лицо сделалось еще более пугающим. - Ты крошил их, как лук для похлебки!
Я неловко улыбнулся и отвел от него взгляд. Он понял намек и замолчал.
- Проклятая жизнь, - пробормотал я и глотнул воды из фляги, - Сражайся с нежитью на болотах и под болотом...
Услышав мои слова, Наугрим кивнул и улыбнулся краем губ.
- Твоя жизнь.
Верно замечено. С тяжелым вздохом я еще раз поднес флягу к своим губам.
- Сколько я был без сознания? - спросил я у Наугрима, чтобы попробовать догадаться, сколько у нас времени до очередного нападения.
- Нисколько. Я едва успел присесть.
Странно, но я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил, несмотря на сильнейшее напряжение битвы. На самом деле, я чувствовал себя лучше, чем обычно.
Кто-то крикнул, воины стали вскакивать на ноги. Наугрим тоже встал и покрепче перехватил топор в руках. Я оглянулся туда, куда все смотрели.
Справа от нас, на островке, к которому вела широкая тропа, стоял мертвец, пока что не сходя с этого места и не двигаясь - возможно, наблюдал за нами.
- Еще один! - стоявший рядом со мной рыцарь указал рукой в другую сторону.
Мертвецы один за другим показывались и приближались к нам со всех сторон, пока что оставаясь на определенной дистанции. Да, долгого отдыха они нам не дали.
