Алла Щедрина - Наследие обстоятельств
Наконец, после очередного пробуждения, он задумчиво сообщил:
— Если ты не передумала насчет возвращения — то самое время. Сейчас у вас полдень нужного тебе дня.
Арика перекатилась по постели, поцеловала мужчину:
— Спасибо. Сейчас потянусь еще немного…
— Я к тебе зайду в ближайшее время.
Она встав, с улыбкой повернула голову:
— Я тебе еще не надоела? В обучении мы, кажется, уже зашли в тупик.
— До «надоела» еще лет сто, не меньше, — усмехнулся Грегори. — А насчет обучения… Твое тело блокирует большинство способностей Существа. Так что продолжить можно будет только после того, как ты его в очередной раз сбросишь.
— Помогать не надо! — поспешила упредить явно рвущее из уст мужчины предложение Арика.
— Ты уверена? — приподнялся на локтях Грегори. — Что тебя держит в их мире?
— Дочь. Она еще совсем ребенок, и бросать…
— Она человек, — глаза мужчины потемнели, лицо изменилось — в отличие от постоянных тел внешность того же Грегори менялась в зависимости от настроения довольно сильно. Арика наблюдала за этими переменами с большим интересом — выглядело непривычно, даже жутковато.
— Точнее, будущий маг, — уточнил мужчина. — И совсем не факт, что она всегда будет к тебе хорошо относиться…
— До этого еще очень далеко, — решительно оборвала его Арика. — Во-первых. Во-вторых, тот же Жорот, хоть и не сильно хорошо относится к Роллейне, но ни о каком съедении речи не идет.
— Вот только не надо ставить в пример своего полукровку! С ним все элементарно — Клан вживил в него столько запретов и ограничений, что при всем желании он не смог бы подвести Роллейну под съедение.
— Убить может, а съесть — нет? — заинтересовалась Арика.
— А с чего ты взяла, что может убить?
— Потому что угрожал ей этим. А он обещает только то, что может сделать. Да и Роллейна восприняла угрозу как реальную — по ней видно было.
— Насчет убить — не знаю, — недовольно отозвался Грегори. — Я его только на съедение проверял. Так вот, запреты не только механические, но и психологические. Теперь, после освобождения Роллейны, эти запреты стали рушиться — не имея под собой основы, понимаешь? Так что имей ввиду, в ближайшие годы твой друг может очень сильно измениться… Для тебя — не в лучшую сторону.
— Попытаться меня «съесть»?
— Напрасно ты так скептично настроена. Одно могу сказать точно — его неприятие «съедений» уже не будет настолько всеобъемлющим и безусловным. И вся эта ваша дружба уже не будет иметь значения. Жажда могущества — штука сильная…
— Спасибо за предупреждение, — ей уже порядком надоела страшилка под названием «съедение». И то, что сейчас Жорот при всем желании ничего подобного сделать не мог, она доказывать Грегори не собиралась.
— Имей в виду, изменения будут происходить медленно, не за день-два. Ты даже замечать не будешь — нотка там, взгляд здесь… И можешь увидеть только когда станет слишком поздно.
Арика взглянула на преобразившегося Грегори, который на этот раз напоминал страдающего демона.
— Ты в своем друге-колдуне заметил вовремя? Или в своей? — движимая внезапным озарением, поправилась Арика.
Грегори пожал плечами.
— Я жив, как видишь.
— Хоть одно Существо обошлось в отношениях с колдунами без предательств и трагедий?
— Может быть, — вновь пожал Грегори плечами. — Но я о подобном не слышал.
Арика приняла душ и успела прикинуть несколько теоретических схем использования силы Существа в заклинаниях Умения. Она сначала рассчитывала, что хватит и одной, но при более точных и тонких заклинаниях необходимо была строго дозированная передача, а при энергоемких — наоборот — чем больше, тем лучше. А некоторые заклинания вообще можно было осуществлять только с помощью уже имеющейся силы, пополняя траты позже, а не напрямую.
— Добрый вечер.
Она рассеяно кивнула, глянув на колдуна. Потом, вспомнив, о чем они договаривались, подняла голову:
— Пора?
— С час еще есть. Все-таки идем?
Идти, конечно, никуда не хотелось. Но Арика прекрасно понимала, что в ближайшее время ей придется как-то существовать в Клане, следовательно, необходимо было подобрать круг общения. Или хотя бы попытаться это сделать. Да и если уж Жорот соглашался на это самое официальное мероприятие — значит, присутствовать там действительно желательно.
— Идем, — кивнула она. — Сейчас.
Она сбегала домой и вывалила на постель охапку вешалок с костюмами. Меланхолично порылась в них, перебирая и, наконец, выдернула один.
— Этот пойдет?
— Лучше тот, что ты полгода назад купила, помнишь?
— Он же летний!
— В зале тепло будет. Зато не такой строго-официальный, как эти.
— Кто бы говорил! — фыркнула Арика, однако, принося упомянутый костюм и уточняя: — Этот? Сам же, небось, в мантии будешь?
Жорот покачал головой:
— Мантия считается рабочей одеждой, а мы идем, как-никак, на праздник.
— Боги! — проворчала она. — Сколько условностей.
— На этом условности, собственно, оканчиваются, — усмехнулся Жорот.
— Успокоил. А теперь объясни, пожалуйста, зачем мы туда идем, — она резко посерьезнела, вгляделась в лицо колдуну. — Только не надо рассказывать, что ты захотел развлечься на вечеринке, хорошо?
— И не собирался, — невозмутимо отозвался тот. — Причин несколько. Лично мне необходимо показаться перед всем преподавательским составом — до сих пор такой возможности не представлялось. И встретиться кое с кем — легче всего сделать это, не привлекая лишнего внимания, именно так. И последнее — нам придется уйти довольно быстро — пока народ не напьется.
— Не скажу, что против, но почему все-таки?
— Из-за Подчинения, — спокойно ответил мужчина. — Я не желаю объясняться с подвыпившими идиотами, которые начнут меня оскорблять.
— А они начнут, — полувопросительно-полуутвердительно заметила Арика.
— Вне всякого сомнения. Поэтому необходимо показаться, подтвердить уже начавшиеся расползаться слухи и исчезнуть, а к моменту моего следующего появления страсти более-менее улягутся. Или, по крайней мере, на трезвую голову на рожон мало кто полезет.
— Какое их вообще собачье дело! — возмутилась женщина. — Ты официально признан дееспособным, а все остальное касается только меня и тебя!
— Долго объяснять… Давай после возвращения, хорошо?
Зал был полон. Наряды присутствующих поражали яркостью красок, в воздухе ощущался стойкий цветочный аромат — то ли цветы, то ли соответственно подобранная парфюмерия.
