Лев Жаков - Бешенство небес
– Так он мыслит или нет? – спросила девушка, останавливаясь возле костяного штурвала. – Если у него есть глаз, значит, где-то внутри и мозг? Он... как лошадь?
– Не совсем, мисс, – возразил Траки. – Скорее как живой эфироплан. Лошади бывают пугливы, а это существо... Конечно, я пока не имел возможности провести всестороннее расследование... разнообразные опыты... Но полагаю, что если у него и есть какие-то эмоции, то очень притупленные, выхолощенные. Он не способен по-настоящему испугаться или разозлиться, хотя какое-то подобие инстинкта самосохранения ему наверняка присуще, а иначе... Ну куда вы смотрите, мисс Длог? Вы задали вопрос, я по мере сил пытаюсь ответить, вы же, вместо того чтобы слушать, смотрите в эту свою трубу...
– Рон, – перебила девушка, глядевшая в ту сторону, где за границей мелкооблачья стоял драйер Аблера Гера.
– Что? – спросил Нес.
– Корабли Рона Суладарского, нашего короля. Четыре. Шержни, драйер и его скайва. По ней я и узнала... Зачем они приплыли сюда?
– Они опасны для нас?
– Нет. Наверное, нет, – пробормотала Арлея. – Но зачем он... Ого!
– Что, что? – забеспокоился Нес.
– Я вижу самого короля, он на борту скайвы. И его главный охранник, черный, тоже там. Но... Или они отправились в погоню за похитителями принцессы? – Девушка надолго замолчала, после чего произнесла с еще большим удивлением: – Они плывут к «Быстрому».
* * *– Имейте в виду, это стоило мне два тарпа, – негромко произнес Тео. – Поэтому я не хочу, чтобы вы теперь спугнули тех, кто находится в доме за этим забором.
Они посмотрели на высокую, густо заросшую плющом изгородь.
– Если там вообще кто-то есть, – пробормотал один из матросов с «Быстрого».
– Старый Бутыль не стал бы обманывать меня, – заверил Смолик. – Он сказал: тхайцы и другие приплыли на айклите, который встал за доками, сняли домик ушедшего на покой скупщика, заплатили за двое суток. И Старый Бутыль понимал: если я узнаю, что он меня обманывает, я вернусь и... Сделаю с ним что-нибудь нехорошее. Например, отберу назад деньги, которые заплатил за сведения. Меня знают в этих местах! – самодовольно заключил Тео.
Пока он говорил, Тулага сделал несколько шагов вдоль изгороди, прочь от закрытых ворот, возле которых стояли моряки, Смолик и Эрланга. Вернувшись, сказал здоровяку:
– Подсади, залезу.
Эрланга поглядел на него, затем на Тео.
– Я самый легкий из всех нас, – пояснил Гана.
Капитан покосился на забор и согласился:
– Ладно, попробуйте.
Все отошли в сторону, кроме Тулаги и Эрланги, который повернулся спиной к ограде, встав вплотную к ней, присел.
– Сначала осмотрись сверху, потом прыгай, только тихо, – напутствовал Смолик, пока Гана ставил ноги на плечи бывшего юнги. Придерживая его за лодыжки широкими ладонями, здоровяк выпрямился.
– И не лезь там в драку, сразу ползи ворота нам открывать. Ну или беги, если заметят...
Просунув руки в заросли плюща, Гана подтянулся, лег животом на вершину изгороди, оглядевшись, кувыркнулся вперед и пропал из виду. С другой стороны не донеслось ни звука: что бы там ни было, трава, кусты или голая земля, – он упал бесшумно.
– К воротам, – тихо скомандовал Тео. – По бокам от них станем. Оружие достать. Малыш, про ядра не забывай...
Он и Эрланга остановились по одну сторону ворот, двое матросов – по другую. Смолик вслушивался, но за оградой было по-прежнему тихо. Дом стоял на окраине поселка, занимавшего юго-западную часть Салиона. Кривая узкая улочка была пуста. На Салионе мирно – Тео отлично знал, что на каком-нибудь другом острове их бы уже пару раз попытались ограбить. Хотя он опасался, что по возвращении в бухту может не найти брошенный хозяевами айклит, даже невзирая на то, что его охраняли двое вооруженных матросов. Всего двое...
– Чего он долго так? – произнес один из моряков, ни к кому не обращаясь, и тут ворота скрипнули.
Эрланга вздохнул и переступил с ноги на ногу, поднимая ружье, матросы тоже зашевелились, но в этот момент раздался голос Тулаги:
– Глядите, что здесь.
Ворота открылись, и Смолик первым шагнул внутрь, на всякий случай выставив перед собой Стерх.
– А! – сказал он, разглядев мертвые тела. – Почему я что-то такое и ожидал?
– Семеро тхайцев, – сказал Гана, возвращаясь к дому. – Двое бледных.
– Бледных? – переспросил Тео, устремляясь за ним, на ходу окидывая взглядом мертвых ездовых ящеров, неподвижное человеческое тело возле угла дома, перевернутую бадью. Из нее на землю вылился облачный бульон, которым гванов, привыкших к жизни в эфире, кормили на суше: пух, трава и эфирные водоросли, неоформившиеся креветки, листья, стебли, мелкие корни и частички мха.
– Бледные – эрзы, что ли?
– Да, они.
Голос Тулаги изменился, стал напряженным и отрывистым. Смолик понимал: преторианец ожидал найти здесь принцессу, но вместо нее увидел лишь мертвые тела, и что все это значит – пока не ясно.
Они обошли строение, заглянули внутрь. Моряки и Эрланга беспокойно топтались у двери, не понимая, что происходит.
– Ладно, зайдем, – решил Тео.
Домик наполняло жужжание мух: здесь лежало еще несколько тел. Присев, Смолик осторожно перевернул одного из мертвецов на спину, рассмотрел одежду, лицо, бритую голову – и поднял глаза на Гану.
– Крелинг, – сказал он.
Кивнув, Тулага полез вверх по узкой лестнице, ведущей на чердак.
– Чаво ты сказал? – спросил Эрланга.
– Боевая звезда тхайцев, – пояснил Тео, садясь на шаткий стул лицом к раскрытым дверям. Он упер кончик меча в пол между широко расставленных ступней, положил ладони на рукоять и оперся на нее подбородком. – Врасплох застали, иначе их трудно было бы завалить. А у того, в углу, видите – из брюха нож торчит. Эрл, малыш, а ну, достань его...
Эрланга шагнул к стене и выдернул из трупа нож.
– Ага. – Тео принял оружие из рук здоровяка, разглядывая лезвие, напоминающее длинный древесный лист. – Эй, пират! Знаешь, что это за нож?
В распахнутом потолочном люке показалась голова Тулаги. Он пригляделся и сказал:
– Наконечник ассагая. Срезали с древка, потом на рукоять посадили.
– Точно-точно. А кто ассагаями любит размахивать?
Гана, не ответив, вновь скрылся на чердаке, а один из моряков сказал:
– Львы.
– Правильно мыслишь, – одобрил Смолик. – Такими штуками гаераки орудуют. А у эрзов железа нету своего, так? И они, если облачное колесо захватят и гаераков с него покрошат, переделывают их ассагаи, потому что в коридорах Эрзаца копьями размахивать несподручно. Так что это эрзачий нож, вот так.
Тулага появился вновь и сел на перекладине. Они со Смоликом поглядели друг на друга, потом Гана сказал: