Дэвид Вебер - Клятва мечей
– Колдовство?
– Никакого колдовства. – хмыкнул Базел. – Но колдун мало что может сделать, если у него в кишках торчит фут стали. И ни один колдун не может воздействовать на градани в раже. Тут они крупно ошиблись, превратив нас в таких, какие мы есть. Они могут остановить нас, только убив. Но убивать градани колдуну придется вертясь перед лезвием его меча.
Глава 22
Звеня оружием и поскрипывая кожей портупей, Базел, Брандарк и Тотас сошли вниз. Стулья и столы в зале постоялого двора были покосившимися и потрескавшимися, в воздухе висел застарелый запах перегара и дыма, а двое слуг, которые должны были наводить порядок после прошедшей ночи, оживленно перешептывались, забившись в угол.
Шепот мгновенно затих, когда вооруженная троица вошла в зал. Слуги обменялись беглыми взглядами, один из них схватился за метлу, другой, подхватив тяжелый поднос с пустыми кружками, рванулся в сторону.
– Не торопись, сынок, – пророкотал густой бас, и мощная рука перекрыла слуге путь. Базел улыбнулся, а слуга, оцепенев, облизал губы.
– Ми-милорд? – пробормотал он.
– Я хотел бы перекинуться словечком с твоим хозяином. Где его можно найти?
– Я н-не знаю, милорд.
– Неужели? – Базел смотрел на слугу в упор. – Не хотелось бы считать тебя обманщиком, поэтому еще раз подумай, где бы он мог быть, и скажи мне. Я буду тебе очень благодарен…
Слуга нервно сглотнул и принялся панически озираться. Его товарищ, однако, продолжал увлеченно мести опилки, делая вид, что не замечает ничего кругом.
Человек с подносом посмотрел на Базела. Градани был внешне спокоен, но в глазах его не таял лед, и такому гиганту вовсе не надо было что-то изображать, чтобы выглядеть угрожающе.
– На ку-ку… на кухне, милорд.
– Вот видишь, ты смог догадаться, правда? Спасибо тебе. – Базел взглянул на Брандарка: – Брандарк, друг мой, почему бы тебе не присесть и не составить компанию этим чудесным ребятам?
– С удовольствием, – сказал Брандарк, слегка поклонился слугам и уселся как раз посреди дверного проема. – Долго не задерживайся, – попросил он Базела, направившегося в кухню. – Я оставил наверху балалайку, а без нее мне не развлечь этих славных парней как следует.
* * *Кухня «Гнедого Коня» чистотой не блистала, в ней воняло прогорклым жиром и вчерашними объедками. Хозяин, стоя в середине помещения, возбужденно говорил что-то еще одному слуге. Тот как раз застегивал плащ, когда на пороге появились Базел и Тотас. Оба собеседника замерли, как кролики перед удавом.
Конокрад, засунувший оба больших пальца за пояс, возвышался над ними, покачиваясь на каблуках. Вкрадчивая улыбка озаряла его лицо.
– Ну все, Ламах, – сказал хозяин, и слуга пошел было к черному ходу, однако тотчас остановился, когда раздалось многозначительное покашливание Базела.
– Не надо убегать от нас, Ламах. Я могу подумать, что мы тебе не нравимся.
Он поманил слугу пальцем, и ноги сами понесли Ламаха обратно.
– Ай, вот хороший мальчик! – восхитился Базел и посмотрел на Тотаса: – Тотас, почему бы тебе с Ламахом не выйти на минутку? Мне надо только обменяться парой слов с его хозяином. Если вы проследите, чтобы нам никто не мешал, мы скорее закончим беседу и Ламах сможет пуститься в путь, если, конечно, хозяин по какой-нибудь причине не раздумает его посылать.
Тотас молча кивнул и поманил Ламаха за собой. Дверь закрылась за ними, и Базел медленно повернулся. Он придавил взглядом мертвенно-бледного толстенького коротышку, скрестил руки на своей широкой груди.
– Не бойся, дружище, – успокоил он. – Не сомневаюсь, ты слышал много всякого вранья о моем народе. Это страшные сказки, в которых нет ни слова правды. Мы почти так же цивилизованны, как и вы, и я тебя пальцем не трону. Есть, правда, – продолжал он таким же успокаивающим, мягким тоном, хотя глаза его угрожающе заблестели, – некоторые вещи, которые иногда заставляют нас забыть о цивилизованности. Например, вранье. Вот совсем недавно я видел, как один мой соплеменник поотрывал человеку руки за маленькую ложь. Потом он так жалел об этом, но…
Он пожал плечами, и хозяин захныкал. Базел предоставил ему обливаться холодным потом еще одну ужасную минуту и заговорил более жестко:
– Так вот, сдается мне, что ты знаешь больше, чем хочешь показать, дружище.
– Н-нет! – пропыхтел хозяин.
– Ага! Вот уже я слышу ложь! – Он сделал движение рукой, и хозяин в ужасе вздрогнул. Но рука просто задумчиво поскребла подбородок. – Нет, – сказал Базел через секунду, – нет, я уверен, ты не стал бы врать. Но ты лучше говори немного яснее, дружище. А то ведь мне с чего-то послышалось, что ты сказал «нет».
– Й-й-я… – заикался толстяк, и Базел нахмурился:
– Послушай-ка меня внимательно. – Конокрад заговорил более сурово: – Перед тем как Брандарк втащил тебя наверх, ты уже готов был наложить в штаны от страха. Ты уже знал, что случилось неладное, и, кажется, подозревал, что именно произошло. И в связи с этим меня не может не волновать, куда же это ты в такой спешке посылал Ламаха. Можно подумать, что ты хотел предупредить кого-то, что я им интересуюсь. Я, конечно, всего только градани, и мне понятно, что человек, который знает, что случилось с моими друзьями, а мне не говорит, мне не друг. А если он мне не друг, то…
Он пошевелился, и хозяин упал на колени на грязный пол, круглое его брюхо тряслось, как пудинг. Он молитвенно сложил руки.
– Пожалуйста! – шептал он. – О, пожалуйста! Я ни чего не знаю, правда же. И-и если я и хотел сказать не правду… и если я не скажу ему, что вы спрашивали…
Его голос сорвался, но Базел смотрел на него теми же безжалостными глазами, и что-то в животе у хозяина оборвалось.
– Там, наверху, полумертвая девушка. – сказал Базел мягко. – Хорошая девушка. Может быть, не идеальная, но человек хороший. Если я узнаю, что ты имеешь что-то общее с теми, кто с ней это сделал, мне может прийти в голову идея вырезать у тебя печень и поджарить ее у тебя на глазах. – Голос Конокрада звучал бес конечно устрашающе, и хозяин затрясся еще сильнее. – Это уже мне не нравится. Но еще хуже то, что леди Заранты там нет. Может быть, ее уже нет в живых, но я этого не узнаю, пока не найду ее. А я найду ее обязательно, живой или мертвой. И если при этом мне станет известно, что ты что-то от меня утаил или предупредил о моем приближении тех, кто ее схватил, я вернусь.
Хозяин трясся в немом ужасе, а Базел, оскалив зубы, сказал очень, очень вежливо:
– И если я вернусь, лучше тебе будет вспомнить все те басни, что ты слыхал о моем народе, дружище, потому что я тебе обещаю: если леди Заранта умерла, ты пожалеешь, что не умер вместе с нею.
