Люциан Ферр - Чужая земля
Я закрыл глаза и стал усилено представлять, как я отрываюсь от земли, и начинаю подниматься вверх. Все выше и выше и…
– Ах, ты, дерьмо!!! – от всей души заорал я.
Это ж надо было встать именно под остатками перекрытий и врезаться в них головой. Но боль в макушке мгновенно отступает перед эйфорией полета.
– Я лечу, – шептал я, постепенно переходя на крик. – Я лечу! ЛЕЧУ!!!
Счастье переполняло меня. Вот что значит исполнилась детская мечта! Об управлении я больше не думал. Зачем? Оно здесь по-настоящему интуитивное. Счастливый, я вылетел из башни и сделал несколько кругов над замком.
«А отсюда он выглядит гораздо лучше, – мелькнула радостная мысль, но тут же появилась другая, огорченная. – Жаль, что никто не видит, как я теперь умею. Может слетать в деревню? Заодно и земли свои посмотрю. Решено – лечу туда».
И резко набрав высоты, я помчался в сторону деревни. Там люди опять собрались на площади. И опять слушали приезжего проповедника. А тот кричит, разоряется, конечно, сверху слышно плохо, но если судить по его жестам, тогда точно кричит.
«Какими маленькими они выглядят отсюда, – я все еще был под впечатлением от полета. – Интересно, что он им теперь говорит. Может быть, что-нибудь о душе и боге? Спущусь-ка я, послушаю, с народом поговорю. А то я теперь их герцог, а ничего не знаю об их проблемах. Не хорошо это – о своих людях надо заботиться».
Решив для себя этот важный вопрос, я стал понемногу снижаться. За несколько метров до земли стали отчетливо слышно, что именно кричал проповедник. Что ж с нашей последней встречи его репертуар не претерпел особенных изменений. Разве что конкретного «мерзкого колдуна» и «кровопийцу» в его речах сменил не менее мерзкое и злобное «черноликое отродье бездны».
«Интересно, о ком это он?» – удивился я и стал слушать его более внимательно.
Минут через пять до меня стало доходить, что он имел в виду меня. А еще через десять выяснилось, что Мергил подбивает моих подданных на бунт.
«Ну, сейчас я тебе устрою Страшный Суд!» – подумал я и заставил раскрыться книгу на заклинаниях молний.
Здесь их было предостаточно, и я не стал вчитываться в описание, а просто взял первое попавшееся. Несколько раз потренировавшись в его прочтении, я произнес эту белиберду вслух, при этом указывая в сторону помоста.
– Брах'ир геклир огон, – кое-как прочитал я.
«Блин, ну заклинания, – подумал я. – Язык сломаешь, прежде чем выговоришь»
Впрочем, сложность произнесения никоим образом не сказалась на результате. А он оказался впечатляющим. Едва отзвучала последняя буква, как фолиант завибрировал, и с небес мне в вытянутую руку ударила молния. И преломившись, улетела в сторону помоста. Пара секунд и он разлетается вдребезги. Результат впечатлял, а вот исполнение подкачало. А именно, у меня сейчас было чувство, будто я только что сунул пальцы в розетку. Вот тебе и халявная магия.
«Черт, переборщил, – огорчился я, видя результаты своей деятельности. – Я ведь хотел только дырку в нем сделать. Да и заклятье так себе. Надо будет как-нибудь на днях подобрать что-нибудь другое, а то если и в меня каждый раз будет бить молния, то на фига мне такое счастье? Уж лучше я по старинке своими силами все буду делать».
Я стал наблюдать за происходящими внизу событиями. Постепенно люди успокоились и снова собрались в кучку. А когда проповедник вновь попытался завести свою старую песенку, я понял, что намеков он не понимает. Пришлось спускаться.
– Ты, – крикнул я, когда на меня все без исключения обратили внимание. – Запомни это моя земля. И сужу здесь людей тоже я. А если ты опять начнешь мутить воду и смущать умы моих крестьян, то следующая молния угодит в тебя, а не рядом.
Конечно, на самом деле я не собирался действительно убивать его, но вот напустить на него какую-нибудь чесотку – запросто. Уверен, в книге бы что-нибудь подобное легко отыскалось. Но и угрозы вполне хватило, чтобы Мергил улепетывал со всех ног. Теперь я повернулся к крестьянам, как ни странно они еще были здесь.
– Кто в деревне главный? – спросил я у них.
Толпа мгновенно расступилась, образовав вокруг старосты круг. Это был уже полностью седой, но еще довольно крепкий старик. Одет он был чуток побогаче других, но без излишеств. Сразу было видно, что человек больше заботится о деревне, чем о себе.
– Я, господин, – ничего не оставалось тому, как признаться.
– Отлично, – сказал я. – Тогда с тобой я хотел бы переговорить, а все остальные могут быть свободны.
Дважды повторять крестьянам не пришлось, уже через минуту возле обломков помоста остались только я и староста. Я спустился пониже и начал разговор.
– Как вас зовут уважаемый? – вежливо спросил я. Моя вежливость обуславливалась одной простой причиной – этот человек был чуть ли не в четыре раза старше меня. А родители меня с детства учили уважать старость.
– Фейзором кличут, – несколько удивленно ответил он, видно не встречал еще, чтобы аристократы себя так вели.
– Вот что, Фейзор, давай-ка мы с тобой поговорим об этой деревне и прочих моих землях, – предложил я, устраиваясь поудобнее. Предполагалось, что разговор будет долгим и желательно плодотворным.
Я летел обратно в замок. И думал. Разговор у нас со старостой получился действительно долгий и плодотворный. Только вот не очень-то обнадеживающий. От Фейзора я узнал, что владений у меня кот наплакал: еще одна деревушка, один луг и маленький лесочек. Ну и, конечно же, крепость, вернее, ее остатки. А остальные земли сгинули в войне. И больше ничего: ни шахт, ни еще чего-нибудь, с чего можно было бы получать доход. Также мы поговорили и о налогах. Раньше деревня платила их в казну, а теперь, стало быть, будут платить мне. Вот только до этого еще долго.
Староста рассказал, что их деревня в основном занимается рыбной ловлей, а другая разводит скот и пасет его на моем единственном луге. Проблем особо никаких нет, а если появятся, то теперь мне придется с ними разбираться. В общем, вместо безбедной жизни ветреного аристократа я получил на свою шею обязанности по поднятию герцогства из праха. И это меня не особо радовало. Впрочем, я питал слабую надежду, что в книге найдется что-нибудь из строительной магии. Тогда восстановить цитадель не составит труда. По крайней мере, я очень сильно на это надеялся.
Когда я подлетал к замку, меня заметил Рангар и не нашел ничего лучшего как спросить, что я там делая.
– Комаров ловлю, – буркнул я себе под нос, а через миг орал во все горло.
Все дело в том, что гравитация внезапно вернула надо мной власть, и я стал падать на землю. Последней моей мыслью перед ударом была строчка из приветственного обращения автора книги: «…ложь оставляет глубокие следы на ауре, а они делают заклятья нестабильными…». А затем был удар, и я потерял сознание…
