Юрий Туровников - Хроника Арии
— Интересно, кем он все-таки был? — Луна взяла Турина за руку.
— Не важно. Он был моим другом и останется им. Мы были с ним одной крови. Он настоящий Арий! Если у нас будут дети, я хотел бы, чтоб они были похожи на него….
Турин обнял Луну и устремил взгляд вдаль, по лицу девушки текли слезы…
— Покойся с миром, друг, — юноша тяжело вздохнул.
— Покойся с миром…
ЧАСТЬ 3. Сокрытая тайна
Глава 24
Лошади фыркали, отбиваясь хвостами от надоедливых слепней и шершней. Деревья шумели листвой, подпевая невидимым птахам, прятавшимся в могучих ветвях многовекового леса. Два всадника ехали рядом по заросшей высокой травой дороге и тихо разговаривали.
— Грустно… — сказала женщина.
— Почему? — спросил мужчина, поглаживая пышную гриву своего вороного коня.
— Я вспомнила, как мы ехали по этой дороге. Ты, я, Нирут, — Она тяжело вздохнула и смахнула набежавшую слезу. — Сколько уже лет прошло? Десять, пятнадцать, а может больше?
Турин в задумчивости лишь кивнул. Ему всегда было больно вспоминать своего друга, что пал в битве за свободу страны, которую даже не знал. В память о своем боевом товарище и брате, столица некогда враждебного государства Золии была названа его именем. Портрет юноши занял свое место среди других представителей древнего рода, не смотря на то, что Нирут не был ни правителем, ни наместником земель государства. Он был Арийской крови, а этого вполне достаточно. В конце концов, это право Государя решать чье изображение будет висеть в Главном зале столицы.
Турин нашел портреты всех правителей в хранилище, куда их забросил Хариус. Картины с изображением Ариев были погребены под слоем пыли. Их позолоченные рамы утратили свой блеск, и только заботливая рука Луны смогла вернуть им былую красоту. Портрет самого Хариуса не был уничтожен, как бы этого не хотелось. Он не занял место в хранилище среди ненужного хлама, там, где должен бы покоиться. Все-таки Хариус принадлежал к роду Ариев, а значит и его лик должен находиться в галерее, хотя бы как напоминание о том, что не все представители древнего рода чтили заветы предков и источали благородство. Впрочем, он был не одинок. Изображение еще одного Ария, который обагрил свое имя кровью, а именно — Крона, также заняло свое место.
— Как ты думаешь, она еще жива? — вдруг спросила Луна, отгоняя приставучую мошкару и отрывая мужа от раздумий.
— Кто знает. Сколько ей было, когда мы встретились, пятьсот?
— Турин! — возмутилась женщина. — Я серьезно спрашиваю, а ты шутишь!
Арий улыбнулся.
— Ну, она действительно старая! — Он развел руками. — Хотя, может благодаря своим чудесным настойкам и травам, твоя бабка жива и по сей день.
— Очень смешно! — Луна покачала головой. — Может уже и дома-то не осталось. Я так по ней скучала все это время. И почему мы раньше сюда не приехали? Ведь мы были совсем близко!
Над головой всадников раздалось громкое карканье и в небо, продираясь сквозь ветки, вспорхнула большой черный ворон. Перо, вырванное из крыла шумной птицы, пролетев перед лицом Турина, скрылось в высокой траве. Женщина проследила взглядом вестника беды, прошептав что-то неразборчивое, и пришпорила лошадь, вырвавшись вперед. Арий встряхнул свои золотистые волосы и последовал за супругой. Стук копыт разлетелся по лесу и затерялся в гуще деревьев.
Они выехали на поляну, когда солнце уже почти скрылось за макушками деревьев, окрасив небо розовым сиянием. Здесь мало, что изменилось с тех пор, как они покинули дом провидицы. Бревенчатый сруб слегка покосился, но все же стоял на своем месте, как и много лет назад. Правда поляна стала несколько меньше: лес неотступно захватывал свою прежнюю территорию, выступая вперед молодыми деревьями и кустарниками, которые почти полностью поглотили небольшой пруд.
— Должно быть, тут было красиво. — Турин остановил воронова и спрыгнул в траву. — Зимой здесь совсем по-другому.
Арий помог супруге покинуть седло. Медленно, держась за руки, они направились в сторону дома, где Луна провела большую часть своей жизни. Деревянные ставни были наглухо закрыты, равно как и дверь, которая еле поддалась усилиям Турина. Петли скрипнули. Арий многозначительно посмотрел на жену.
— Давай ты, я боюсь, — прошептала она.
— Чего? Выйти на поле битвы против многотысячной армии Хариуса ты не страшилась, — удивился Турин, но Луна только пожала плечами и подтолкнула мужа в зияющий чернотой дверной проем.
Едва Арий шагнул в мрачный зев, как тут же схватился за лицо, стирая ненавистную паутину. Луна, испугавшись, попятилась, было, назад. Однако увидев, что опасности нет, только хихикнула. Турин создал на ладони сияющий синевой сгусток, осветивший комнату. В мгновение ока тени взлетели к потолку, но в следующий миг укоротились и заплясали, словно колосья на ветру. С тех далеких времен, когда он здесь в прошлый раз, ничего не изменилось: стол и лавки стояли на прежних местах. Неслышно было только противного голоса старухи Рузы. Обведя помещение взглядом, Государь остановил взор на невысоком топчане, стоявшем в дальнем углу. В полумраке проглядывались очертания тела.
— Ну что там? — прозвучал шепот Луны.
— Там кто-то есть. Кажется, это тело. — Турин не спешил двигаться дальше. — Тария меня возьми! Стою и боюсь пошевелиться!
Он усмехнулся, покачал головой и шагнул вперед. Это действительно была Руза. За прошедшие годы старуха не изменилась, за исключением того, что сейчас она выглядела не очень живой. Ее веки были плотно сомкнуты, длинный нос нависал над губой. Волосы аккуратно стянуты в тугую косу, а ладони мирно покоились на груди.
— Бедная… бабушка, — прошептала подошедшая Луна, взяв мужа под руку. — Не успела я с тобой попрощаться, — Она протянула ладонь, чтобы в последний раз погладить морщинистые руки своей кормилицы, что вырастила ее.
Едва ладонь женщины коснулись морщинистой плоти. Веки старухи дрогнули и… она открыла глаза. Зрачки отразили голубое сияние. Турин от неожиданности вздрогнул.
— А… — из открывшегося рта Рузы вырвался хриплый звук.
Луна дернулась назад и повалилась на пол, увлекая мужа за собой. Сияющий сгусток Силы исчез в ладони Ария, когда тот налетел спиной на стул. Падая, он ухватился за скатерть, покрывавшую стол и потянул за собой. Покрытая толстым слоем пыли посуда, загрохотала, разбиваясь на мелкие черепки. Внезапно тело старухи приподнялось и село на топчане, вскинув руки.
— Чего шумите?! — прохрипел голос.
Постепенно глаза супругов начали привыкать к царящему полумраку. Сквозь приоткрытую дверь проникал слабый свет. Солнце закатилось за лес, уступив место своей бледной сестре. Турин и Луна замерли, боясь пошевелиться. Они почти перестали дышать.
