Ольга Денисова - За Калинов мост
– Попробуй, прокатись, – предложила старуха, – они, конечно, шалые все, но объезженные. Не боишься?
Игорь пожал плечами: было бы неплохо потренироваться.
– Тогда Ветреницу бери, – посоветовала старуха и показала на крайний денник, – она самая спокойная. Только седел у меня нет, не держу.
– А я, если честно, всегда без седла ездил. Выучили меня так.
– Ну, смотри, – старуха протянула ему уздечку из мягкой светлой кожи.
– Только я почищу ее сначала, чтобы она ко мне привыкла. Можно?
– Чего ж нельзя.
Прикасаться к этой красавице было приятно и волнующе. Как к перелет-траве. Сначала кобыла не очень обрадовалась его появлению, но смирилась и позволила пройтись по своему великолепному телу щеткой. Уздечка привела ее в трепет и оскорбила в лучших чувствах – ею, вольной и гордой, собирались помыкать! Игорю пришлось насильно пригнуть ее голову и угостить сухариком, завалявшимся в кармане. Он надел уздечку, шепча ей на ухо ласковые слова, и кобыла смирилась, согласилась с ним, а главное – оценила твердую руку. Никогда еще Игорю не было так легко с лошадьми – он четко знал, о чем животное думает и что ощущает.
– Да ты, никак, ее язык понимаешь? – подозрительно спросила старуха.
Игорь покачал головой, взял Ветреницу под уздцы и повел во двор. Старуха направилась следом, и на лице ее появилось удивление. Как будто она даже такой малости от него не ожидала. Или лошадь повела себя не так, как обычно? Игорь ждал от кобылы подвоха – так просто с седоком она не смирится. Но это будет всего лишь проверкой, не более.
– Хоть прутик возьми, – предложила старуха.
– Не надо, зачем? Я же не собираюсь ее во весь опор гнать, я по двору прокачусь только. Вспомню…
Он прикусил язык – вдруг старуха передумает доверять ему своих лошадей, когда узнает, что он давным-давно на них не садился? Мальчишкой он умел запрыгивать на лошадь на скаку, но сейчас бы на это не решился. И вообще, «вскочил на коня» звучит гордо, но Ветреница была высокой…
– Ногу, – старуха нагнулась и подставила ладонь.
Игорь благодарно кивнул, и сильная рука подкинула его на спину лошади без труда. Двадцати лет как не бывало: тело мгновенно вспомнило, что нужно делать, и когда подлая кобыла, надеясь напугать седока, встала на «свечку», оно отреагировало само – Игорь даже не успел подумать об этом, пригнулся к шее и чудом удержался от падения, но удержался.
– Нет, красавица, так не пойдет, – он покрепче взялся за поводья, – придется тебе на некоторое время смирить свой гордый нрав.
– Неплохо, – кивнула старуха.
Игорь пустил ее вперед легкой рысью, чувствуя, как не терпится лошадке перейти на галоп. А лучше всего рвануть в карьер, перелететь через ограду и мчаться вперед, не зная преград.
– Милая, там лес, куда ж ты собираешься скакать? – шепнул он ей, – слушайся старших, и все будет хорошо.
Он дал ей пройти пару кругов галопом, когда почувствовал себя немного поуверенней. Нет, сидеть на лошади он не разучился! Ветреница проверила его на вшивость еще пару раз, шарахаясь в стороны и резко срываясь с места, но ей все стало ясно сразу после «свечки», так что на жалкие попытки выйти из-под контроля Игорь даже внимания обращать не стал.
Он спешился около конюшни и вопросительно глянул на старуху.
– Нормально, – кивнула она, – а теперь посмотри на моих жеребцов.
Жеребцы произвели на Игоря сильное впечатление. Один – вороной тяжеловоз, весом под тонну, ростом в холке выше Игоря, с широченной грудью и мохнатыми ногами – посмотрел на него через открытую старухой дверь денника недобрым взглядом, всхрапнул и оскалился.
– Ну как? – спросила старуха, пряча улыбку, – богатырский конь?
Игорь кивнул и отошел подальше – разглядывать лошадь было небезопасно. От жеребца исходила злоба, он рыл копытом землю, глаза его наливались кровью только от присутствия человека. Да это дракон огнедышащий, а не лошадь! Неужели именно его надо объездить? Да к нему и подходить-то страшно!
Второй оказался ему под стать – огненно-рыжий, легкий, тонконогий, но еще более опасный. Завидев Игоря, он сразу поднялся на дыбы и ударил в дверь копытами, надеясь ее сокрушить. Вороной все же не пытался атаковать, этот же рвался в бой: лягнуть, укусить, растоптать! Маньяк-убийца.
– Хорош? – старуха уже не скрывала улыбки.
Игорь прикусил губу. Из двух зол надо выбирать три ремня из спины – это, конечно, больно, но не так опасно для жизни. Если бы не Маринка, он бы предложил это старухе прямо сейчас.
– А где третий? – на всякий случай спросил он.
– И третьего хочешь увидеть? Ну, посмотри…
Старуха пошла в дальний угол конюшни, одной рукой сдвинула в сторону огромный валун, закрывающий вход в подземелье, и нырнула вниз.
Так. Если третьего держат под землей, наверное, стены денника не выдерживают его крутого нрава… И она собирается вывести его на свет? Может, сразу выйти во двор и не рисковать?
Но старуха вывела наверх бледного коняшку, среднего роста, с круглыми боками – наверняка, беспородный, и не очень молодой мерин. У него были добрые, спокойные глаза, которые он жмурил от света.
– Его зовут Сивка, – старуха подошла к Игорю вплотную, и конь доверчиво ткнулся ему в карман.
– Учуял сухарики? – улыбнулся Игорь, – сейчас, достану. А почему он сидит в подвале?
– Сивка не любит света, но ты на это внимания не обращай.
Конь осторожно взял сухарик мягкими губами. Игорь погладил его гладкую шею. Это не обыкновенный конь, в нем что-то не так. Игорь не чувствовал его мыслей. Но, несомненно, такого можно и объезжать – не убьет и не покалечит, разве что уронит пару раз.
– Можно, я возьму его с собой? На ночь.
Все лошади в этой конюшне были своевольными, показывали норов, требовали укрощения, и только этот коняшка ничего не стремился Игорю доказать. Добрый и доверчивый парень. Пожалуй, рано поддаваться панике, надо попробовать.
Маринка. 22 – 23 сентября
«Глянула на него красная девица, и взяла ее жалость великая: другого такого красавца во всем свете поискать!»
Сказка о молодце-удальце, молодильных яблоках и живой воде: N 173 Народные русские сказки А. Н. АфанасьеваМаринка вовсе не надеялась разжалобить старуху, у нее случилась настоящая истерика, хотя к ним она склонна совсем не была. Она в кровь разбила руки, когда стучалась в толстые бревна и пыталась пробить их насквозь. И все потому, что она проспала! Маринка не смыкала глаз всю ночь, сначала ждала, когда старуха заснет. Но попытки выбраться через окно ни к чему не привели – если, ободрав уши, можно было просунуть голову наружу, то плечи туда не пролезали совсем. Тогда Маринка попробовала уйти через дверь, и, на ее счастье, она оказалась не заперта. Давно наступила ночь, стояла абсолютная темнота, Маринка вышла на крыльцо, всматриваясь во мрак, но ничего не увидела. Она ощупью спускалась по ступенькам, когда сильные руки старухи втащили ее обратно в дом.
