Mercedes Lackey - Сломанная стрела
Наконец облако пыли и стук копыт возвестили о прибытии Спутника, а следом за ними в гущу толпы ворвался Ролан.
Ролан… один. Без седла и узы, исхудавший, взмыленный, покрытый пылью, совершенно изнуренный — мало кому доводилось прежде видеть Спутника в таком состоянии.
Он, шатаясь, прошел несколько последних шагов вверх по холму к королеве, зубами сорвал с шеи сверток и уронил к ногам Селенэй. И в изнеможении встал неподвижно, лишь тяжело вздымались бока да подергивались мускулы. Голова Спутника поникла почти до земли, глаза были закрыты, каждая его черточка выражала страдание.
Керен первой очнулась от потрясения. Она подбежала к Ролану, набросила на него плащ на неимением другой попоны и шаг за шагом повела его, дрожащего, туда, где его могли как следует обиходить.
Селенэй подняла грязный, покрытый пятнами сверток — у нее так тряслись руки, что она едва не выронила его — и распутала узлы бечевки.
В траву ей под ноги выпали две стрелы: одна без наконечника, другая сломанная.
По толпе прокатился ропот смятения и страха. Королева, казалось, застыла, как ледяная статуя.
Когда Кирилл нагнулся, чтобы подобрать стрелы, невдалеке коротко всхлипнула и покачнулась Элспет. Джери подхватила ее и не дала упасть, и тут тишину разорвал отчаянный крик Дирка.
Селенэй вздрогнула и, обернувшись, увидела Дирка, который рвался из рук Скифа и Терека.
— Проклятье, да пусти же меня! — кричал Дирк Скифу, который держал его, не подпуская к Ахроди, — Я должен ехать к ней… я должен помочь ей!
— Дирк, друг, ты же даже не знаешь… — с трудом выдавил Терен, — жива ли она еще.
— Она должна! Я бы знал, если бы нет. Она должна быть жива! — Дирк все еще боролся с друзьями, когда до них долетели тихие слова Кирилла.
— Стрела без наконечника — Герольд Крис, — сказал он; бесстрастное выражение лица Герольда Сенешаля противоречило боли в его голосе. — Сломанная — Герольд Тэлия.
— Видите? Я был прав! Пустите!
Скиф поймал его одной рукой за подбородок и с силой, которая не уступала силе Дирка, даже умноженной бешенством, заставил повернуть голову так, чтобы Дирку пришлось взглянуть ему в глаза. По щекам Скифа текли слезы; он с трудом выговорил:
— Подумай, друг! Она же прислала сломанную стрелу. Проклятье, когда Тэлия посылала ее, она была все равно, что мертва, и знала это. Спасти ее надежды нет, но она предостерегла нас, чтобы мы спаслись. Ты что, хочешь погубить и себя, чтобы мы оплакивали уже троих?
Его слова проникли сквозь пелену безумия, охватившего Дирка, и из его глаз ушло неистовство, сменившись отчаянием и мукой.
— О боги! — он перестал бороться, обмяк, упал на колени, закрыв лицо руками, и хрипло зарыдал.
Селенэй всем рвущимся от горя сердцем пожалела, что не может поступить так же. Но полученное сообщение могло означать лишь одно: друг ее и ее народа внезапно перестал быть таковым, и Вальдемар в опасности. На карту поставлены ее королевство и жизни ее людей, и у Селенэй, как у любого Другого Герольда, есть свой долг. У нее нет времени на личные переживания. Позже, когда опасность минует, она сможет оплакать потерю. А сейчас обязана действовать.
Селенэй отодвинула прочь все эмоции, зная, что позже придется расплачиваться за такое самоотречение. Нужно было поднять по тревоге Стражу, послать за Лордом-маршалом; в голове у нее теснились планы, помогая ненадолго забыть о скорби, которой ей так хотелось дать волю.
Королева решительно отдавала распоряжения; один Герольд за другим бросались к Спутникам, неся приказы: предупредить, собрать, подготовить. Затем Селенэй круто развернулась и в сопровождении Кирилла торопливо зашагала к своей палатке. Те, кто обладал опытом военных действий, и те, кто мог еще понадобиться для доставки сообщений, последовали за ними. Те же, кто не принадлежал к одной из этих групп, поспешили к повозкам — вытаскивать оружие, или вниз с холма — строить крошечный отряд Стражи, готовясь защищать королеву.
Скиф, Терен и Дирк остались на месте.
Скиф протянул к другу руку, потом убрал ее. Дирк сжался в комок, по-прежнему стоя на коленях в дорожной пыли. Только плечи его тряслись, показывая, что он все еще плачет.
Скиф и Терен долго стояли рядом, чувствуя неловкость, не зная, как ему помочь. Наконец Терен сказал вполголоса:
— Он уже не наделает глупостей. Может, дадим ему побыть одному? Все равно Ахроди — единственная, кто может попытаться утешить его.
Скиф кивнул, закусив губу, чтобы не разреветься самому, и они ушли вслед за другими, а Ахроди придвинулась к Дирку и встала, повесив голову, почти уткнувшись ему в плечо.
Погруженный в отчаяние, Дирк не услышал приближения еще одного человека, пока плеча его легонько не коснулась чья-то рука.
Он медленно поднял голову, щуря затуманенные, горящие от слез глаза, и увидел, что рядом стоит Элспет. В ее взгляде читалось такое же горе, по щекам пролегли такие же дорожки слез.
Уже смеркалось; последние закатные лучи прочертили небосклон, словно потёки крови, а над головой уже зажигались звезды. До Дирка смутно дошло, что он, должно быть, простоял тут на коленях несколько часов. И тут, пока он смотрел на девочку, в голове его начала созревать идея.
— Элспет, — прохрипел он, — ты знаешь какое-нибудь место, где сейчас никого нет? Какой-нибудь тихий угол?
— Моя палатка и ее окрестности, — ответила Элспет. Дирк заметил, что вопрос так ее удивил, что она даже перестала плакать. — Она в дальнем конце лагеря, не рядом с маминой. А сейчас все собрались у нее.
— А можно к тебе?
— Конечно… а что? У тебя… ты можешь… ох, Дирк, ты что-то придумал? Да? Да ведь?
— Кажется… может быть… мне удастся» перетащить» Тэлию. Но мне нужно место, где никто не помешает сосредоточиться.
В глазах Элспет появилась надежда — и сомнение.
— Она ведь страшно далеко.
— Знаю. Неважно. Меня заботит не расстояние, а вес. Я никогда еще не Доставал таких больших предметов; боги, даже ничего близкого по размеру не пробовал. — Его лицо кривилось от боли, разрывающей сердце. — Но я должен попытаться… как-нибудь, как угодно!
— Но ведь Крис… — Элспет осеклась. — Криса здесь нет, он не может Смотреть для тебя… нет, погоди… — продолжала она, опускаясь рядом с Дирком на колени, когда он уже решил, что последняя надежда рухнула. — Я же могу Видеть. Я необучена, но Дар у меня есть. Он рано ко мне пришел… а с тех пор, как меня Избрали, он все время усиливается, и я уверена, что могу Видеть дальше, чем все, с кем я говорила. Я тебе подойду?
— Да! О боги, да! — Дирк обнял ее за плечи, и они вдвоем встали и побрели, спотыкаясь, сквозь сумерки к палатке наследницы престола.
