Степан Мазур - Последнее сказание
По поведению Перуна было похоже, что он готов на любые крайности. В том числе уничтожать всё вокруг… Боремира могло зацепить. — Боги, верните мне сына, и я позволю остаться на земле любому из богов, кто согласен жить её заботами, помогать людям и защищать от серых и прочих дурных влияний.
— Какое имеет отношение сын Сергия Корпионова к вопрошающему Скорпиэлю? — Вновь закричал Перун.
Чернослав хлопнул себя по лбу, поняв, что проморгал исчезновение троицы братьев-богов.
— Где это дурачье? — Чернослав ощутил дикое желание перерубить всех троих мечом пополам, но проливать кровь богов не хотелось. Все — родня. Правда одни роднее по душе, другие по крови.
Перун, подойдя к Черносаву, обронил:
— Я буду новым отцом его. Я за него в ответе. Я о нём позабочусь.
— Перун, ты подписываешь себе приговор, — предостерёг Скорпиэль, свирепея. — Отдай мнё ребёнка и прими свою правду. Если бежал ты из Асгарда по какой-то причине — у тебя будет возможность оправдаться. Не позорь богов. Если же ты и там отметился, как недостойный, клянусь, я сам тебя низвергну. То, что Чернослав готовил Люциферу, падёт на тебя! Все мне в свидетели!
— Я не должен оправдываться за свершённое. Я предрекал, что вызовет этот ребёнок великую войну. И вот мы все здесь, а он теперь — причина. Я оказался прав. И жизнь его, а значит, и твоя, Скорпиэль, в моих руках!
— Причина в тебе, слепец!
Перун вместо поднял палицу, видимо рассчитывая на то, что с таким козырем в руках, как заложник из сына Управителя, на него никто не нападёт.
— Значит, такова твоя суть, Перун. — Тихо сказал Сварог, не скрывая печали. — И не прозреешь.
— Горько нам за тебя, старый друже, — добавил Родослав. — Столько битв плечом к плечу и вот, словно лихой человек, прикрываешься младенцем. Стыд тебе и позор.
— Мы увидели достаточно. За все твои злодеяния, от имени Рода ты приговариваешься к низвержению, Перун. — Заключила Макошь.
— Кто скажет слово в защиту бога войны? — Крикнул громогласно Световит. — Напомню, что он укрыл правнука моего, Боремира, и кто вздумает оправдывать пошедшего против Прави бога, станет моим личным врагом.
Ни одна душа не выступила в поддержку Перуна. Боги расступились, отойдя от бывшего предводителя. Бог войны только сильнее прижал к груди палицу.
— Значит, решение окончательное. — Заключила Мара.
Скорпиэль снизошёл с неба на воды образовавшегося озера.
— Перун! Я предлагаю тебе сделку!
— Сделку?
— Ты довольно нашлялся среди среды серых, чтобы во всём найти для себя выгоду во всём. Почему бы нам не заключить сделку, как привычнее тебе? Заключал же ты сделки, когда позволял серым занимать людские оболочки? Почему бы не продолжить идти против совести? Назад дороги все равно нет.
— И что ты мне можешь предложить, Управитель? Не ты ли грозился меня низвергнуть минуты назад?
Глаза Скорпиэля полыхнули зелёным огнём. Стоя на водной глади, он заявил:
— Ты отпустишь вернешь сына, я же дам тебе право молодого демиурга. С ним ты сможешь бросить мне вызов и в случае победы стать Наместником. Если же это окажется под силу тебе, ни один бог не сможет тебя низвергнуть в твоём секторе. Лишь по Праву Вызова. Но кто здесь в силах бросить тебе вызов один на один? Старым богам не нужны володения, не нужны и Старшим, а Молодым, Новым и Суперновым богам же не хватает сил для победы над тобой, пришлый бог. Итак, ты принимаешь условия сделки?
— Прежде дай мне слово, что биться будем один на один. И пусть каждый даст слово, что не вмешается, как в Круг Люцифера и Меченого.
Управитель обратился ко всем:
— Дайте ему слово.
И каждый из присутствующих дал слово, что не будет вмешиваться в бой двоих. Лишь один Чернослав не дал.
— Брат, дай ему слово. Иначе я не спасу сына своего.
— Я не могу позволить ему быть Наместником. У меня армия легов и светочей в высших мирах. Они готовы поднять Землю до нулевого состояния. Со слов Родослава, Совет Миров так же не против дать шанс человечеству вернуть свой мир в исходное состояние. Да сами Старые боги пришли, чтобы помочь нам в этом. Все боги пришли. Наших сил хватит теперь совершенно верно. Но стоит ему поразить тебя, и все наши действия обратятся против нас. Перун не даст согласия на поднятие мира и все останется как прежде. Серые никуда не уйдут с Земли и зачахнут как сам Перун, душой боги. Я ценю твою жертвенность, но на что ты обрекаешь нас? Оно того не стоит.
— Брат… ты думаешь, я позволю себе проиграть?
— Если ты проиграешь, я сам низвергну тебя и буду вечно пытать твою душу! — заверил без тени сомнения Чернослав.
Улыбнулся Скорпиэль.
— Благодарю за поддержку, брат. Я… не проиграю.
— Тогда я даю слово.
Перун кивнул и подошел к Родославу, шепча ему что-то на ухо. Дед с ненавистью посмотрел на старого друга, пробормотал в ответ и застыл.
— Знал бы, что ты таким станешь, не отводил бы руки Иштар, не заступался бы за тебя перед Мизраэлем, не бился бы с Молохом, не…
— Довольно, пустобрех! — Обрубил перечисление былых свершений Громовержец. — Я тоже немало раз спасал твою жизнь. Тем и жили. Но вот судьба развела нас по разные стороны баррикад и с этим ничего не попишешь. Нет больше Книги Рождений и Судеб, чтобы переписать эту быль. Прими как есть.
Оба дуэлянта сошлись посреди быстро замерзающего озера, уничтожая друг друга взорами. Управитель Творца и Бог Войны. На плече Скорпиэля возник Велет — высший тотем Сергия Корпионова. По телу пополз скорпион — низший тотем. Оба полезных, приятных дополнения в бою, где может сыграть решающую роль любая мелочь.
Перун же потерял оба своих равнозначных тотема в столкновении с Лилит. Волки Огонь и Пламя были уничтожены не так давно. Не прошло и месяца. Но он использовал мощный артефакт — Золотую палицу, в то время как у Скорпиэля была лишь собственная Сила.
В этом оба сравнялись.
— Да рассудит вас Круг, — повелела Макошь и битва началась…
Тут же метнул палицу Перун. Скорпион распался водой, опадая в озеро и сливаясь с ним. Быть элементом воды было не так уж и сложно для Управителя всеми силами Чертога. Лишь Велет воспарил в небо, лишившись опоры. Палица сделала круг и воротилась в руки бога бумерангом. Тут же кинул он её вновь, на этот раз целясь в парящего в небе орла. Велет уклонился, упав в облака камнем, но ещё быстрее метнул воротившуюся палицу Перун. На этот раз не успевал так быстро увернуться тотем. И тут же от озера к палице устремилась водная гладь, с огромной скоростью встав фонтаном. И едва вода коснулась палицы, как тут же обратилась льдом, заморозив в застывшем столпе воды и переливающийся светом артефакт.
