Эльвира Смертина - Хроники Мерчедайзинга
Видение исчезло, словно его и не было, а Катрина сидела, немо всматриваясь в густую тьму перед глазами, гадая, что же это было, сон реальность, живая она или уже успела застрелиться? Что-то тёплое заструилось по её лицу, и девушка с облегчением поняла, что всё ещё живая, сидит в своём кабинете, за своим столом в полной темноте.
- Какая же я дура!- гневно ругнула она себя, думая, что чуть не сотворила минуту назад.- Только о себе и думаю!- леди де Мордевиль, медленно поднялась на ноги.- Я найду тебя! И исправлю, что натворила!- твёрдо приказала она себе и её руки крепко сжались в кулаки, так, что хрустнули суставы.
Открыв глаза, Арбудрах лежал, всматриваясь в пустоту, не видя в ней ничего, кроме странного невесомого тельца, что витало в тёмном холодном воздухе, оно было таким крохотным, хрупким прозрачным, и вампир не понимал, как оно такое малюсенькое, может существовать на этом свете. Откинув руку в сторону, он провёл ладонью, по ледяному полу, ощупывая каждую неровность, каждый выступающий острый или тупой камень на нём.... Глаза вампира слегка сузились, крепко сжав зубы, он напряг зрение и, продолжая наблюдать за этим. Маленькое существо приблизилось к самому его лицу, и легонько коснулось его своим крошечным тельцем. Оно было таким тёплым и светлым, тепло струилось с его маленького тела, крошечного личика, на котором даже черт невозможно было разглядеть, но Арбудрах отвернул голову - этот свет и тепло причиняли ему боль....
Вампир даже не пытался понять, что это было, и зачем оно тревожило его покой, просто закрыв глаза. А настырное Оно было совсем рядом с ним, легло на его лицо и затрепыхалось, несфэрату почувствовал, что начинает задыхаться и открыл глаза, существо переместилось с его лица на грудь и легло там, где находилось сердце вампира. Непонятное тепло заструилось по телу мужчины, но почему-то от этого ему стало как-то неестественно тоскно, а к горлу подкатила волна тошноты. С шумом втянув в грудь воздух, он, подняв руку, и размахнувшись, резко быстро очень быстро схватил это маленькое тельце, и силой сжал в своём кулаке.
" Убирайся! Сдохни!- мысленно приказал он, продолжая неистово сжимать кисть, хрупкие косточки хрустнули, невесомая плоть порвалась, как тоненькая паутина на ветру, прозрачная кровь заструилась у него сквозь пальцы, стекая по кисти вниз, капая на локоть,- тебе нет места в моей жизни! Нет места! Нет места!".
Так он разрывал в клочья свои чувства, свою любовь, что ещё была жива, но стала совсем слабой и хрупкой, лишённой всех жизненных сил, безжалостно мял её в своих больших ладонях, ощущая, как исходит из неё последний дух, и не чувствовал ничего при этом совершенно ничего, разве что лишь слабое наслаждение от того, что её больше не будет. Нет больше его любви к этой женщине, что в миг взяла и уничтожила то, что только- только начало зарождаться в нём: его душу.
- Я должен возненавидеть тебя!- прошептал он в темноту, вновь закрывая глаза.- Ты предала меня, уничтожила, разорвала, растоптала, как последнего гада! Твой дед и отец, отняли у меня всё: мою свободу, мою жизнь, даже моё имя!- Арбудрах, заскрежетал зубами и, приподнявшись с полу сел, обхватив колени руками, положил на них голову.- Но то, что они со мной сделали - это ничто против того, что сделала со мной ты! Никакие самые изощрённые пытки твоих родственников не причинили мне и сотой доли, что причинила мне ты!- Вампир вновь лёг на спину, горький ком застрял у него в горле.- Но как мне вырвать тебя из своего сердца!- Что-то сжалось в груди, словно чья-то рука в кованной железной прошипованой перчатке, разрывая его тело вдребезги, влезла ему под кожу и сжала всё в ней и с силой сжала всё изнутри, начав комкать его плоть, превращая её в кровавый фарш, как он минуту назад свои чувства. Вздрогнув всем телом от этой муки, он силой откинул голову назад и упёрся ею в холодные камни, а потом резко повернулся на бок, и сделал несколько глубоких вздохов. Боль не утихла. Арбудрах, закрыл лицо руками и, перевернувшись на живот, уткнулся, в каменный пол горячим, как огонь лбом. Не помогло! С быстротой молнии вампир, схватился - встал на колени и, сорвав с себя рубаху, снова лёг лицом вниз. Его пальцы рук судорожно сжимались и разжимались при этом. Что-то было с ним не так, его вдруг начало бросало в жар, так, словно температура тела повысилась до ста градусов, и это не смотря на царящий вокруг холод, по всему его телу текли ручьи пота, крупные капли скапывали, с его лба и падали на землю, стекали по груди спине. Больше всего ему сейчас хотелось умереть, хотелось чтобы та рука взяла и раздавила его всё ещё трепещущее сердце: "Зачем мне этот орган?- недоумевал он, царапая до крови пальцами холодные камни.- Почему оно глупое бьётся и продолжает моё проклятое существование! Зачем?! Почему Роджер де Мордевиль, по худу своих опытов, не остановил его, почему не сделал из меня просто бездушного киборга или обычного упыря, чтобы я больше ничего не видел, не слышал и не ощущал, и не воспринимал ничего кроме приказов своего хозяина! Зачем же оставил в первоначальном состоянии только усовершенствовал тело! Зачем же мне так больно?!- внутри вампира поднялась такая волна отчаяния, что вмиг у него возникло бурное ничем неудержимое желание сейчас встать разогнаться и биться, биться, головой о стену, пока не раскроится череп и не вытекут мозги.
"Не могу! Не могу!- стучало в его голове, и от этого становилось ещё хуже. Сжав руки в кулаки, он слегка приподнялся и тяжело дыша, уставился в серый выщербнутый камень под ним. - Я не могу заставить себя возненавидеть тебя!- со стоном понял он, вот почему было, так плохо".
- Я люблю тебя, Катрина!- прошептал он.- Разорви меня в клочья, но я всё ровно буду тебя любить!- нежно проговорил Арбудрах, прикасаясь того же камня, на который смотрел, осторожно погладив его. Маленькое невесомое тельце, что он пытался растерзать минут назад, вдруг ожило, медленно поднялось вверх, и закружилось, завертелось над ним, оставляя едва только ему заметный светящийся свет. От этого полёта его боль немного начала утихать, с каждым трепыханием этого существа, с каждым взмахом его крошечного крыльца Арбудрах, чувствовал, боль как мало по- малу утихает в его замученном теле, отходит назад, как морская волна уносимая ночным прибоем. Он поднял глаза и проследил за его полётом, слабая тень улыбки появилась на его замученном лице. " Я должен жить,- приказал он сам себе,- должен доказать ей, что всё это глупое недоразумение. И моя дочь, я не имею права бросить её!". После этих мыслей ему стало ещё легче....
Тихо приоткрыв дверь, Катрина вошла в комнату лаборатории, где совсем недавно разыгралась недавняя трагедия. Украдкой она бросила взгляд на цепи, на которых корчился от боли Арбудрах, и болезненная гримаса исказила её лицо, а в груди всё забурлило, но овладев с собой, она прошла мимо того места и подошла к сидящим и мирно о чём-то разговаривающим, словно давние знакомые, Алексу Медэсену и Натали. Девушка сидела прямо на полу, почему-то держала руки так, словно толи закрывала, свой живот, толи поглаживала его. При появлении Интегры она почему-то вся сжалась, словно в ожидании удара.
