Анна Гурова - Лунный воин
– Слушай, а давай сбежим отсюда вместе, – шепотом предложил Мотылек.
– Да ты что! – Головастик даже чавкать перестал. – Учитель для меня отец и мать. Я ж без него помру.
– А здесь он тебя сам убьет.
– Ну и что? Его право. Вот, допустим, сбежал я, и что дальше?
– Домой!
– Ха, «домой», – Головастик сказал, как сплюнул. – Это в деревню, что ли? Долинный Нан – это тебе не тут, у нас дети пашут наравне со взрослыми, во время сева или уборки урожая не то что пожрать, даже выспаться не дают. Да и кому я, сирота, там нужен? В батраки наняться, чтобы ноги от воды распухли и зубы выпали? Зачем мне это надо?
Мотылек возразил, что это уж всяко лучше, чем здесь, в лесу.
– А чем здесь-то плохо? – удивился Головастик. – Я вот хочу стать мокквисином. И стану.
– А учитель сказал, что не станешь.
– Да это он нарочно сказал, чтобы меня раздразнить. Чтобы я от злости страх потерял и врезал бы ему кочергой по-настоящему. Только я ж понимаю, что он бы из меня потом весь дух выбил – чай, не в первый раз…
Головастик сердито засопел.
– Ничего, я еще до него доберусь!
– Ты бы лучше там, на полянке, храбрился, – поддел его Мотылек. – Кишка тонка у тебя ударить учителя.
Он был огорчен и разочарован. С Головастиком шансы на удачный побег резко возросли бы.
– А ты вообще молчи, мелочь, – злобно зашипел Головастик, как будто только того и ждал. – Хочешь занять мое место, да? Не надейся! Я тут продержался дольше всех! Я и тебя переживу!
– Ты о чем это?
– О том! Думаешь, ты такой ценный, да? Потому что учитель привез тебя из самой дельты? – Головастик гнусно захихикал. – Знаешь, почему он тебя ничему не учит? Да потому что ему вообще ученики не нужны! Ты да я для него все равно, что его травки для зелий. Я это давно понял, поэтому и жив до сих пор. Пока Анук приставал к нему, как ты, – научи да научи, – я за любую работу брался: дрова колол, еду готовил, крышу крыл, выгребную яму чистил… Ну и где теперь Анук – в клетке! А я здесь!
– Это Толстый, что ли? – Мотылек придвинулся поближе. – Ты же говорил, что не знаешь, что с ним стряслось…
– Мало ли что я говорил…
Головастик понизил голос до шепота:
– В Толстом сидит демон.
– Какой еще демон?
– Пес его знает какой… Страшный. Это учитель его туда посадил. Другие сажают демонов в горшок, в собаку или в кошку, а учитель выбрал Анука. Наверно, решил, что так будет надежнее. По правде, – нехотя добавил Головастик, – он хотел посадить его в меня – за тем и купил. Но я был совсем слабый, заморыш такой недокормленный. Учитель побоялся, что я не выдержу и умру, и демон вырвется. Анук был сильный, умный… учитель его уже многому научил. Но все равно не пожалел, потому что демон был важнее…
Головастик вдруг вцепился в Мотылька и зашипел ему в лицо:
– Я поначалу сам хотел тебя убить, но учитель прочитал мои мысли и сказал: если тронешь новенького, отдам тебя Тошнотнику.
– Меня-то за что убивать? – изумился Мотылек, вырываясь.
– Потому что теперь я сильный, а ты маленький и слабый. Учитель завтра снова кого-нибудь поймает, а я не хочу, чтобы в меня поселили демона! И не будет этого!
Головастик оттолкнул мальчика, бросился на лежанку и снова забрался с головой под одеяло.
Мотылек остался сидеть, ошеломленный и изрядно напуганный признаниями Головастика.
– Да ты все врешь, – неуверенно сказал он.
– Вот скоро настанет полнолуние, – донесся из-под одеяла глухой голос. – Учитель наверняка затеет ворожбу. Тогда и увидим.
Глава 7
Сватовство на киримский лад
По дороге домой Солле была непривычно молчалива и задумчива. Она то и дело взглядывала то на брата, то на Кима, как будто собиралась задать какой-то вопрос, но не решалась. Когда они вернулись в усадьбу, Рею передали, что с ним хочет говорить отец.
– А я тогда пойду в сад, в беседку, – сказал Ким. – Что-то мне поспать захотелось…
– Если что, Солле тебя позовет, – ответил Рей. – Сбегай на кухню, сестра, глянь, скоро ли ужин. Эй, очнись!
Солле в глубокой задумчивости смотрела в другую сторону.
– Слушай, братец, – заговорила она, когда Ким ушел. – Этот твой друг, или побратим…
– Ну?
– Я к нему пригляделась – а он красавец! Ты видел его глаза? Синие, как лазурь. И какой веселый, приветливый, какие благородные манеры! Так легко с ним, словно мы знакомы сто лет…
– Это просто хорошее воспитание, – сказал Рей, с подозрением глянув на сестру.
– А это правда, что киримцы необыкновенно искусны в любви?
– Что?!
– А что я такого сказала?
– Не притворяйся наивной дурочкой, Солле! Что за вопросы? Что тебе за дело до Кима? Уже забыла о своем полковнике?
Солле наморщила лоб, вздохнула.
– Понимаешь, мне не дает покоя предсказание той старой продавщицы жаб. Что брак с господином Янбаном будет несчастлив. Я так расстроилась! Но, с другой стороны, старуха намекнула, что, если я выйду замуж за господина Кима, это будет очень удачный союз. Вот я и подумала…
– А ты не думай, – мягко, но со скрытой угрозой сказал Рей. – Немедленно выкинь бредни старой дуры из головы. И Кима тоже. Даже если бы ты и не была просватана, он не для тебя.
– Почему? Потому что он княжеского рода?
– Он сирота неизвестного происхождения. Даже если бы он и захотел вдруг к тебе посвататься, отец никогда не отдаст тебя в жены за безродного приемыша. Не говоря уже о том, что он младше тебя.
– Ах, я догадалась – конечно же, он внебрачный княжеский сын!
– Надо же, какая сообразительная. Я тебе на это вот что скажу, сестра: если окажется, что Ким действительно княжеский сын, он даже в наложницы тебя не возьмет – прежде подумает, не велика ли честь. Все, отстань. Иди на кухню, тебя там заждались!
– Всё, всё, уже бегу!
– Я потом проверю, куда ты побежала. Совсем ум за разум зашел у глупой девчонки с этими женихами!
Рей удалился в дом, а Солле, постояв для вида у высокого крыльца, развернулась и побежала в сад, к беседке. Она бесшумно поднялась по ступенькам и заглянула внутрь через перильца. Ким лежал с закрытыми глазами, подложив под голову жесткую подушку. Рядом валялось надкусанное яблоко. Солле присела на верхнюю ступеньку и несколько минут внимательно разглядывала гостя. Потом эта забава ей наскучила, и она тихонько позвала:
– Господин Ким!
Ким открыл глаза и приподнялся на локте:
– Что, ужин готов? Странно, я совсем не проголодался – кажется, только-только задремал… А где Рей?
Солле села поудобнее, изящным жестом раскинула по полу широкий подол юбки.
