Алексей Глушановский - Сердце вьюги
Да и не важны они сейчас, эти ответы… А важно только лезвие двуручника, так и мелькающего в умелых руках Лодура и то грозящее подрубить опорную ногу, то гигантским копьем летящее прямо к сердцу, а то так и норовящее, словно невзначай рубануть по изрядно уже уставшей правой руке, в которой поет извечную, смертельную песню 'Вьюжный'. И щит уже изрядно надрублен, еще немного — и вовсе разлетится на деревянные ошметки, подставив под удар прикрытую лишь тонким наручем левую руку.
А проклятый двуручник все ускоряется и ускоряется, атакующий бог и не думает уставать, его атаки мощны, быстры и умелы, и ты держишься лишь каким-то чудом, умением и опытом множества битв через которые тебе когда то довелось пройти… А потом не помогают и они, и кончик текстолитового, (как, почему снова текстолитового?) меча болезненно, даже через кольчугу ударяет тебя в грудь прямо напротив сердца и наваждение исчезает.
— Неплохо. Очень даже неплохо, особенно для столь юного как у тебя возраста, — с насмешкой глядя на ошарашенного альфара заявил его противник. — Но до моего уровня тебе еще далековато… — Лодур усмехнулся и кивнул в сторону тропинки, ведущей с поля боя. — Вам в ту сторону, сударь. 'Мертвецы' уже ждут вас. Очень ждут. — Он вновь усмехнулся, по всей видимости каким-то своим мыслям, после чего участливо добавил. — Доспехи, оружие и артефакты, так и быть отбирать не буду. А насчет товарищей, не волнуйтесь, — скоро они к вам присоединятся. — и не обращая более внимания на угрюмо побредшее к 'лагерю мертвых' 'тело', развернулся к своим бойцам командуя атаку.
***'Лодур' не солгал. Не успел Рау пройти и трети расстояния до лесной опушки, на которой и располагался пресловутый 'лагерь мертвых' как 'отряд наемников' присоединился к нему почти в полном составе. Почти — потому что немалая часть отряда к тому моменту уже пребывала в этом лагере. Собственно, на момент последнего штурма, 'в живых' из 'наемников' оставались только пятеро 'орков' во главе с Коршаргом, двое дровских 'матрон', Ольга с Софией и собственно, сам номинальный глава отряда 'архимаг' Север.
Возможно, одной из причин встречи на 'тропе мертвых' являлось не только быстрое занятие многострадального форта паладинами 'принца всех людей', но и низкая скорость занятого обдумыванием причин своего поражения Рау. Если бы не изрубленный, держащийся только на 'честном слове' щит, альфар был бы склонен считать весь свой поединок с богом какой-то своеобразной галлюцинацией. Мало ли что альфары имунны к ментальной магии… Вряд ли подобная 'мелочь' могла бы остановить пожелавшее развлечься божество. Но глубокие зарубки, покрывавшие всю поверхность щита которые никоим образом не могли быть оставлены тупым текстолитовым клинком, убедительно свидетельствовали о реальности проигранного им поединка.
Собственно, само поражение, альфара тревожило не особо. Он трезво оценивал свои силы, и вполне понимал, что даже тот срок, что ему удалось продержаться, был показателем очень и очень хорошим, если учитывать то, кем являлся его противник. Куда больше, его занимала мысли о том, что надо столь могущественному созданию здесь, среди смертных? Во всех припоминаемых им хрониках и легендах прямо и недвусмысленно говорилось о том, что подобное долгое пребывание в проявленной реальности какого либо мира богов ни к чему хорошему для смертных обитателей мира ни разу не приводило. Рау потер все еще побаливающую после удара божественным клинком грудь и мысленно согласился с древними авторами. И впрямь, ничего хорошего!
Именно в момент этих самых размышлений его и догнали остальные члены отряда.
— Ну, — что скажешь? — отведя его чуть в сторону, немедленно поинтересовался Макс.
— Плохо дело. — С коротким вздохом ответил Рау, правильно поняв суть вопроса. — Я ему не соперник. София, с её браслетом, — тоже. Собственно, с богами, вообще, сражаться не рекомендуется. Чревато…
— С кем? — ошарашено выдохнул спецназовец. — Мне показалось что ты сказал…
— Тебе не показалось, — оборвал его эльф. — Это бог. Причем, судя по ощущениям от ауры, когда он раскрылся, — очень и очень неслабый. Так что я еще легко отделался, — он снова потер начавшую побаливать грудь.
Но боль не унималась. Начавшаяся как легкое жжение, она все усиливалась, да и располагалась как будто не совсем там, куда угодил клинок 'Арагона'. Чуть выше… и правее… У альфара на секунду даже создалось впечатление, что за пазуху ему угодил начавший разгораться уголек. Но тут ему в голову пришла иная мысль. Испуганно вздрогнув, он стремительным движением сорвал с шеи небольшую серебряную цепочку, на которой висел, разгораясь алым пламенем от вливавшейся в него силы амулет Аллиэль.
— Или не отделался, — заворожено глядя на переливы алого света, гуляющие по граням магического кристалла, пробормотал он.
— Что это? — пораженный открывшимся зрелищем спросил Макс.
— Амулет прорыва. Устройство для перехода между мирами, — не отрывая взгляда от алых переливов, ответил альфар. Привлеченные столь необычным зрелищем, к нему подтянулись и остальные члены отряда, в том числе и не посвященные в тайну его происхождения и озабоченный сохранением гостайны Максим Петрович, осторожно прикоснулся к плечу Рау, шепотом намекая на некоторую несвоевременность его откровений.
— Это уже не имеет никакого значения, — все так же, не отрывая взгляда от полыхающего амулета вслух ответил эльф. — Этот амулет был разряжен. И зарядиться он мог, только в результате специального, весьма не простого и кровавого ритуала, либо — при происходящем перемещении между мирами вызванным какой-либо иной причиной. Поскольку ритуала не было, остается только один вариант.
— Что ты хочешь этим сказать? — настороженно поинтересовался спецназовец. — Ты имеешь ввиду… — договорить он не успел. Громкий, болезненный вскрик, изданный Софией прервал его вопрос на полуслове. Золотой браслет, в виде пары сплетенных змеек на левой руке девушки внезапно полыхнул ярким светом, окружая её странной, колышущейся завесой. Ошарашенную, замершую группу 'наемников' окутал темный, непрозрачный туман и в дальнейшем, все происходящее воспринималось Рау какими-то урывками, отрывочно, словно через пелену, прорываемую вспышками напитывающегося амулета перехода.
Вот, тела Макса и пятерых его бойцов, внезапно начинает увеличиваться, меняется оттенок кожи, изо рта выступают огромные клыки. Орки! — Удивленно констатирует Рау, но тут же яростно полыхнул браслет Софии, разрывая яркими лучами света окружающий их туман, его амулет буквально вспыхивает от притока энергии, и люди принимают привычный вид. Но туман не сдается, он снова пытается прорваться… Кожа пары 'дроудесс' периодически начинает чернеть, уши — вытягиваться, игровые плети — обретать вид классических змеехлыстов, но вновь и вновь полыхает браслет сестры демона, и вновь и вновь туман отступает, возвращая привычную внешность членам отряда.
