Татьяна Панина - Сила магии
— Подожди, — Мирна схватила меня за руку. — Извини, я сначала не поверила тебе. То, что ты говоришь, слишком неправдоподобно. Но, похоже, ты говоришь правду. Расскажи подробнее, может, я смогу помочь тебе.
— Да я все уже рассказала, — снова насторожилась я. Не люблю лишние расспросы.
— Когда это все произошло?
— Что?
— Когда сбежал Ронни?
— Сегодня вечером, — как жутко она одета. Какие-то бесформенные штаны и огромный свитер, вытянутый на локтях. Странная девушка.
— Кажется, я видела твоего Инсилая, — Мирна немного подумала. — Стражники привели сегодня кого-то в ратушу. Он был в строгом ошейнике с шипами и коротких кандалах, значит, на расправу… Жаль, я не запомнила его. Думала, просто очередная жертва.
— Я люблю эту очередную жертву! — вырвалось у меня.
— Это плохо, — думая о чем-то своем, сказала Мирна.
— Что плохо? — не поняла я.
— Плохо, что влюбилась в жертву, — пояснила Мирна. — Если местные власти расценят действия твоего Инсилая, как подстрекательство к бунту, твою любовь спасет только чудо.
— Почему?
— Потому что это Ваурия, — вздохнула она. — Жизнь здесь ничего не стоит. Особенно жизнь раба.
— Его убьют? — испугалась я. — Но Инсилай не раб!
— Свободные граждане попадают на каторгу только за особо тяжкие преступления. Но пришельцы не бывают гражданами Ваурии, таков закон. Значит…
— Значит, надо срочно что-то делать, — сказала я.
— Тебе нужно переодеться и что-то сделать с волосами. Если в тебе разглядят девчонку, отправят в резервацию.
— Это для индейцев?
— Это для женщин и детей. Попробуем сделать из тебя мальчишку. Пошли, — Мирна стала карабкаться на скалу. — Ну что ты ждешь, давай, пошевеливайся… спасательница.
Я полезла следом, отчаянно цепляясь за едва ощутимые выступы и пучки сухой травы. Хорошо, что пещера, куда мы забрались, была не слишком высоко. Из груды тряпья, служившей, по-видимому, постелью, Мирна извлекла холщовые штаны и пару свитеров.
— Надевай! — скомандовала она. Я с ужасом уставилась на предложенные лохмотья. Нет, это я ни за что не надену. Ужас какой, там, небось, вшей горстями.
— Ты до утра будешь думать? — осведомилась Мирна. — Других шмоток все равно нет, а в твоих дальше ворот не пройдешь.
Преодолевая отвращение, я кое-как напялила на себя это безобразие. Может, и одета я теперь в стиле гранж, зато сразу стало тепло. Это несколько примирило меня с новым нарядом.
— Теперь займемся причесоном, — Мирна щелкнула у меня перед носом портновскими ножницами. — Как желаем? Бокс, полубокс, под ноль…
— Это обязательно? — заколебалась я. Волосы было жалко.
— Не зубы, вырастут, — успокоила Мирна и принялась коверкать мою прическу.
В ворота Альвара мы вошли, как два маленьких оборванца. Внимания на нас никто не обратил. Появись я в таком прикиде в Москве, народ бы от меня шарахался, но здесь это, видно, в порядке вещей. Да и народа-то особо не было, так, редкие прохожие. Мы шли на рынок. По словам Мирны, в двух шагах от рынка была ратуша, а в ратуше томился Инсилай. Мы шли его спасать.
* * *— Никакой я не Чародей, дура я вульгарис, иже обыкновенная, — жаловалась Анжелика Наталье. Они пили кофе на опустевшей, наконец, кухне и пытались выработать план действий. — Как можно было не увидеть, что этот чертов Горбуля и не Горбуля вовсе?! Столько всего на его глазах напроисходило, а он и бровью не повел! Только слепой мог не заметить, что он — не он.
— Очень конкретно. Хватит ныть, — посоветовала Наталья. — Лучше подумай, кто это мог быть, и по какому поводу.
— Да не знаю я. В последнее время у меня сплошные поводы. Кто… да кто угодно: Инсилай, Химера очередная, дух невинно убиенного дракона… до бесконечности можно продолжать.
— Ладно, не переживай, красавица. Лучше расскажи толком, что тут у вас происходит? Я гляжу, вы весело живете.
— Это да, — грустно усмехнулась Анжелика. — Ни дня без веселья.
Загрохотало так, будто в маленькой Ликиной кухне рухнула Останкинская башня. В клубах дыма и пыли появились две изрядно закопченные фигуры. Когда дым слегка рассеялся, а пыль осела, выяснилось, что на той, что повыше, сидит какая-то птица, а та, что пониже, держит под мышкой что-то вроде надувного крокодила, шевелящего лапами
— Я же говорила, — вздохнула Лика, не выказав и намека на удивление. — Вы кто и почему так громко?
— Варваре Ура! — провозгласила птица и взлетела на карниз.
— Опять ты? — разозлилась Анжелика и запустила в карикуса тапком. — Ты меня достал. Нет Варвары, позже залетай. А вы кто будете, господа трубочисты?
— Ты, подруга, часом не заболела? — подала голос салатноволосая Наталья. — Это ж Ронни, только очень грязный.
— Наталья! — Рональд, ломавший голову над личностью разноглазой дамочки, все же узнал ее по голосу.
— Признал, ты гляди! Где тебя носило, блудный подмастерье? Мы тут все глаза проглядели, тебя по мирам разыскивая.
— Что-то он, однако, сильно вырос за последние два дня, — недоверчиво пробормотала Анжелика, — и почернел.
— Два дня? — удивился Ронни и плюхнулся на ближайшую табуретку, откуда, правда, весьма резво вскочил, потирая подвергшиеся запредельному воспитанию места.
Девица, прибывшая с ним, тихонько покашляла, напоминая о своем существовании.
— Альвертина, — исправился он немедленно, — дочь мадам Катарины, Варвариной сестры.
— Имели счастье! — усмехнулась Наталья. — Не больше часа, как отбыть изволили. Темпераментная дамочка, ничего не скажешь.
Она едва сдерживала смех. Вновь прибывшая парочка вид имела весьма колоритный. Девица была в махровом халатике и кроссовках на босу ногу. Физиономия и руки ее были такими грязными, что с уверенностью разглядеть можно было только желтые, как у кошки, глаза и торчащую дыбом черную челку, в которой запуталась солома и паутина. Ронни выглядел так, будто только что вылез из угольной шахты, а вся его одежда состояла из драных на коленях джинсов.
— Так, Аль как там тебя Тина — в ванну, Ронни — к барьеру, — распорядилась Наталья. — Лика, проводи ее и дай какую-нибудь одежку.
Анжелика, как во сне, встала и подошла к Альвертине. Дракон зашипел и плюнулся огнем.
— Это еще что за гадость? — возмутилась Лика. — Мало мне ваших птичек, графинчиков и прочей контрабанды. А вдруг он бешеный?
— Впервые слышу о бешеных драконах, — успокоила Наталья. — Идите вы в ванну, ради бога! А ты, — она обернулась к Ронни, — сядь, наконец, куда-нибудь! Мечешься, как беременная рыбка, вот-вот икру метать начнешь. У меня в глазах рябит от тебя.
